Королевская академия магии. Третий факультет - Наталья Самсонова
— Не очень, — честно ответила я. — Ручки у кресла резные и впиваются везде, где только могут. Да и сиденье так себе — попа проваливается.
Ларовирр на мгновение оторопел, а после усмехнулся:
— Кажется, мы читали одни и те же книги. Ошеломи противника, заморочь, запутай, а после делай с ним все, что хочешь. Ты поэтому ведешь себя подобно малолетней неразумной драконице?
«Нет, это скорее глупая черта характера плюс страх, нервы и желание, чтобы все уже скорее завершилось к лучшему», подумала я. Но вслух сказать ничего не успела:
— Да мы вообще читать любим, — пропищал Развратник, — я, правда, сразу засыпаю, но эти две ничего, держаться. Башковитые они у меня.
Загадочно усмехнувшись, Император подошел вплотную и наклонился надо мной. Близость его тела, переполненного ревущей, бушующей силой, тревожила меня. И я, нервно улыбнувшись, тихо спросила:
— Стульчик уступить?
— Сам возьму, — хищно отозвался он.
И в ту же секунду я оказалась плотно прижата к его телу. Но насладиться теплом, а я все еще не отогрелась, у меня не вышло — Император довольно быстро поставил меня на ноги. И выглядел при этом довольно удивленным.
— Возьми, — он вытащил из воздуха серебряное кольцо. — То, что ты хотела.
— Официальное покровительство, — я присела в реверансе. — Благодарю, мой Император.
— И вот тебе мое первое повеление — иди в голубую гостиную и пообщайся со своей матерью.
Выпрямившись, я надела кольцо на указательный палец правой руки и с лукавой улыбкой спросила:
— Вы хотите сразу от меня избавиться?
— Я хочу, чтобы моя «соратница» взрослела и сталкивалась с последствиями своих решений. В целом я одобряю твое желание жить. Но в частности… Почему ты не решила это внутри семьи?
А я могла только плечами пожать. Почему не решила? Потому что не получилось. Потому что меня полюбили совсем недавно, когда осознали…
«Нет, Май-Бритт, не сейчас», одернула я себя.
— Кольцо служит проводником, — напомнил Император.
На что я только головой покачала:
— Мой Император, я прочитала об этих кольцах все, что только нашлось в нашей библиотеке. Я знаю, на что оно способно.
Присев в еще одном реверансе, я вышла, но дверь затворила неплотно и приказала всему миру не замечать себя. И через минуту была награждена глухим:
— Это не может быть она…
"Это не может быть она", повторила я про себя и украдкой вздохнула. Может ли Император помнить тот небольшой переполох на тройственном балу? Или он гадает, не я ли сидела на том дубу и изображала куку-птицу? И когда он подошел, так испугалась, что голос пропал? Неловко вышло, да…
— Мне вот страшненько, — пропищал Развратник, — нас вот много к чему подвязать можно.
— А все потому, что благородная юная госпожа должна чтить семью, исполн…
Я настолько давно привыкла к вишенкам, что почти не злилась на них. Но реплика Скромницы задела за живое:
— А ты знаешь, что если бы я чтила семью и старших, и вот все то, о чем ты говоришь, то уже месяцев через десять кто-то говорливый стал бы сухофруктом?! И потом, можно подумать, что Императору больше делать нечего, голоса шутников запоминать!
А сама поежилась. Ладно куку-птица, там понятно было, что голос не птичий. Но вот пузырьки-оскорбляшки… На том балу все узнали о себе много нового, когда из бокалов с шампанским повсплывало никому не нужное общественное мнение. А я ведь наоборот хотела, чтобы пузырьки шептали комплименты, а не гадости. Хорошо, что заклятье выветрилось через три минуты. Хотя за это время количество обмороков на квадратный метр сильно так зашкалило.
Кольцо нагрелось, оповещая, что путь практически завершен. Я остановилась перед двустворчатыми белоснежными дверьми и медленно выдохнула.
— Она меня любит, — негромко сказала я. — Любит. А значит обрадуется, что мне удалось найти выход из нашей сложной, некрасивой ситуации.
Толкнув двери, я вошла в голубую гостиную, где, как казалось, даже воздух имеет голубоватый оттенок. Воздух, в котором витал горьковатый аромат успокоительного. Матушка, как всегда, отдает предпочтение одному и тому же составу.
— Мама, я здесь, — позвала я ее.
— Май-Бритт, — она резко подхватилась с кресла. — Май-Бритт, где ты была? Ради всех богов, в каком ты виде?!
Я бы никогда не осмелилась перебить свою мать, а потому просто подняла руку и показала ей кольцо.
— Вы не смогли отказать Виернарону и я нашла того, кто сможет, — хрипло выдохнула я, когда пауза затянулась.
Мама отшатнулась:
— Как ты могла?!
— Просто хочу жить, — я пожала плечами. — А ты не хочешь, чтобы твоя дочь жила?
На скулах матушки проступили чешуйки. Она, обладательница острого эмпатического дара, всегда была скора на расправу и скандал.
— Господин Виернарон не имеет отношения к смертям своих жен, — истинной змеей прошипела она. — Ты опозорила всю нашу семью!
Мне стало горько. Значит, мне только казалось, что меня полюбили? Простили, что дар раскрылся именно во мне, а не в брате. Простили, что я… Что мой драконий облик имеет изъян.
— Ты хотела этот брак, — я покачала головой. — Ты хотела. Но ты лицемерно спорила с отцом, заламывала руки и вопрошала, как же наша девочка будет жить. Почему? Неужели только из-за того, что семейный дар Орвалонов выбрал именно меня? Но в нашем роду были и другие жемчужины.
Мама медленно и грациозно опустилась в кресло, пальцем подманила к себе изящный пузырек и, открыв его, сделала крошечный глоток успокоительного.
По гостиной поплыла новая порция горьковатого аромата, а у меня вдруг открылись глаза — в этих страданиях было так много актерской игры и так мало истинных чувств…
— Что ж, ты решила, что лучше знаешь, как тебе жить, — она расправила плечи, вздернула подбородок и посмотрела куда-то мимо меня. — Тогда вкуси же свободу полностью. Была ты Май-Бритт Орвалон, студентка пятого курса Первого Факультета Королевской Академии Магии. А будешь — Май-Бритт Отреченной, студенткой пятого курса Третьего Факультета Королевской Академии Магии. Будешь учиться вместе с отребьем, к которому ты и принадлежишь. Иди. Господин Хельма обещал прислать целителя, не хочу, чтобы ты мешала.
И я пошла. Просто развернулась и пошла. Так же как и моя уже не мать, я расправила плечи и вздернула подбородок. На губах играет легкая улыбка, а походка легка, как никогда. И пусть внутри все кровит и болит, любой, кто сейчас меня увидит, поймет — все получилось так, как я и хотела. Пусть и хотела я всего лишь выжить и не подставить семью. Так ведь я могла и словами отказать Виернарону, подставив родных под его гнев…
Глава 2
Драконий
