Отданная за долги дракону, или Ну ты и попал! (СИ) - Ардин Ева
— Подготовь мне какое-нибудь тёмное платье на выход. И шляпку с вуалью.
— Зелёное бархатное? Или синее, из атласа? Или, может быть, винного цвета с парчовыми вставками? — уточнила горничная.
Я была одета в светло-розовое утреннее платье и тряпичные комнатные туфельки. В таких по каменным мостовым, обильно украшенным продуктами жизнедеятельности лошадей, не походишь. С гигиеной, равно как и с уборкой улиц, в этом городе были проблемы. Но это была не единственная моя забота сейчас.
— Даже и не знаю, — озадачилась я, осознав, что Нини не терпела тёмных тонов в одежде. Приложив ладонь к двери, ведущей в кабинет, пояснила: — Нам нужно прогуляться по городу, не привлекая внимания. И уйти надо быстро, до того, как барон сумеет меня остановить. Придумай, как это сделать.
— Я поняла вас, леди, — с готовностью откликнулась Анелла. — Пойду всё приготовлю.
Я кивнула, отпуская горничную, и направилась к сейфу. Сняла портрет одного из предков Валлетов и скороговоркой произнесла слова заклинания, отпирающего дверцу тайника. Полюбовалась на то, как она с готовностью открылась, и уставилась на внушительную стопку шкатулок, футляров и кипу документов, которую они прижимали.
Надо всё это добро куда-то сложить.
На глаза попалась подушка в кресле хозяина кабинета. Я осмотрела её и радостно выдохнула: декоративная вышитая наволочка оказалась на пуговицах! В неё-то и отправились довольно многочисленные драгоценности из оббитых бархатом футляров и документы — я не стала разбираться какие, просто взяла всё. Если прихватила лишнего, потом верну. Я не барон Валлет, мне чужого не нужно. Кстати, судя по тому, что всплыло в памяти Нини, все драгоценности принадлежали ей и были оплачены её дядей из её же наследства. От барона она не получила ровным счётом ничего.
Ничего я ему и не оставила — взяла несколько бумаг со стола и сунула их в сейф на место документов, чтобы создать видимость полного сейфа. Сверху придавила пустыми футлярами из-под украшений. И пошла на выход.
В коридоре меня встретила Анелла и потянула в нижние помещения для слуг. Затащив в какую-то каморку под лестницей, приложила палец к губам.
Очень вовремя. По всему дому разнёсся возмущённый крик:
— Ниниэла! Слуги! Сюда!
— Барон не смог найти никого, кто нагрел бы ему воды и наполнил ванну, — пояснила горничная. — И залез в чан для стирки белья. А там щёлок. Наверняка обжёгся, кожа-то нежная...
— Бедняга.
— Надолго это его не задержит, — сказала Анелла. — Леди, я хочу предложить вам, если не брезгуете, надеть моё платье. Если изменить цвет волос, вас никто не признает. Вот, глядите.
Она поднесла мне зеркало на длинной ручке. Я глянула на своё отражение и не сдержала вскрика:
— Боже, что это за страшилище?!
Из мутноватой поцарапанной поверхности на меня глядело существо, чья кожа принадлежала скорее старухе, чем молодой девушке. Толстый слой «штукатурки» на лице, шее и верхней части груди смотрелся откровенно жутко, а яркая краска на глазах, щеках и губах выглядела как грим клоуна. Не добавляли восторга и волосы, уложенные в высокую причёску, — белёсые, как ранняя седина у блондинки, они оказались на ощупь как солома.
Неудивительно, что у барона были проблемы с исполнением супружеского долга.
И что за извращённый вкус у герцога, раз он захотел поцеловать такую красу неземную?
— Я всего лишь делала так, как вы мне приказывали, — сообщила Анелла. — Как мне велела леди Валлет.
— Что конкретно она тебе велела?
— Сделать её похожей на местных аристократок, — пояснила горничная. — Они все белокожие, и сейчас в моде светлый цвет волос. Ниниэла всегда хотела быть блондинкой. Если бы барон консумировал брак, то её волосы бы и так выцвели до белого, а глаза потеряли яркость, ведь она бы лишилась своей Силы…
— Интересно. То есть, когда девушка теряет магию, она меняется внешне? Становится страшилищем? Поэтому я так выгляжу?
— Вовсе вы не страшилище, леди! — с нотками обиды в голосе воскликнула Анелла. — Я очень старалась! Мой дар — бытовая магия. Моя Нини очень страдала, когда не смогла подарить мужу невинность и магию, и попросила сделать так, чтобы никто больше не узнал об этом.
— Ниниэла! — раздался громогласный выкрик того самого мужа. — Найду — убью! Пока ты ещё принадлежишь мне, имею полное право!
Я покачала головой, увидев, как Анелла снова приложила палец к губам. Да уж, дикий мир и дикие нравы. У женщин прав тут немного, особенно у замужних.
А вот что насчёт тех, у кого мужа нет?
На этот вопрос у меня ответа не было. Память Нини не могла дать подсказку — девушка не слишком много внимания уделяла образованию.
Дочь богатого купца, она не занималась делами семьи, стыдилась своего «низкого» происхождения, и всю жизнь мечтала стать аристократкой. Дядя девушки — и её опекун после смерти родителей — осуществил её мечту, устроив свадьбу с молодым бароном. Богатое наследство Нини отошло мужу в качестве приданого — там была немалая сумма золотом и та самая рубиновая шахта.
А я хотела доказать, что брак недействителен, и забрать обратно то, что, по идее, барону не принадлежит.
Вот только вопрос — удастся ли это сделать? Всё будет зависеть от того, кто согласится мне помочь.
Пока я размышляла, Анелла ловко расстегнула множество крючков на моём платье, сняла его и принялась натягивать на меня другое, из тёмной и грубой на ощупь ткани. Я только и успела, что полюбоваться на собственные панталоны, корсет и нижнюю сорочку, как оказалась переодета.
Совсем рядом, за дверью, послышались тяжёлые шаги и раздался голос барона. На этот раз он перешёл на оскорбления, безуспешно пытаясь дозваться «свою собственность».
Анелла тем временем поколдовала возле моей головы и жестом указала на зеркало. Я, глянув на отражение, пожала плечами. По правде, мне было всё равно, как я выгляжу: главное — добраться до местного юриста, то есть стряпчего, не привлекая внимания. Слава богу, в памяти Ниниэлы удалось раскопать одно полезное знакомство — поверенный, который занимался здесь, в столице, делами её дяди. Дядя же, выдав замуж племянницу, отправился в плаванье на одном из своих торговых кораблей и был, вероятно, даже не в курсе, что приключилось с браком его племянницы.
«Где же эта дрянь? — услышала я опять словно из ниоткуда. — Неужели ушла? Но куда? Её сейчас не примет ни один приличный дом…»
Ну каков гад, а? Опозорил жену и не испытывает по этому поводу даже малейшего чувства вины! Я не стала останавливаться на том, что, похоже, снова непонятно как уловила мысли барона, и продолжила «слушать».
«Наверное, забилась в какой-нибудь угол и сидит, рыдает, как и прежде. Это всё, на что она способна».
Раздался звон дверного колокольчика, от которого я вздрогнула.
«Ну кого ещё принесло?» — возмущённо подумал барон, топая мимо. Однако после того, как он распахнул дверь, в его голосе послышалось радостное изумление:
— О… Канди? Но что ты тут делаешь?
— Соскучилась по тебе, милый! Пришла поддержать, ведь ты наверняка страдаешь!
«Надеюсь, он не забыл, что обещал мне драгоценности жены, — уловила я новую, иной, чем у барона, эмоциональной окраски мысль. — Так я напомню! Надо забрать их, пока ещё возможно».
— Канди, но тут приличный дом! — вяло возразил барон. Однако после паузы и звуков какой-то возни воскликнул: — Впрочем, сейчас это не имеет значения! Я всё равно собирался посетить тебя. Заходи!
— Тинар, надеюсь, твоя глупая жена так и сидит в своей спальне? — нарочито громко воскликнула Канди.
Мои руки сами собой сжались в кулаки. Захотелось выйти и популярно объяснить этой курице, что…
А, собственно, что?
Какое мне дело до того, чем и с кем занимается барон Валлет? Я не его жена, и уважения у меня к нему ни на грош. Зачем тратить время и силы на разборки с теми, кто того не стоит? Ну, повыдергаю я патлы этой Канди — и что в результате? Вряд ли получу даже моральное удовлетворение. Судя по всему, их отношения с бароном длятся гораздо дольше, чем его брак с Нини, а мысли самой Канди намекают, что недолго им оставаться вместе. Зачем ей нищий неудачник? Сюда она пришла только за моими — я прижала к себе наволочку — украшениями.
