Запах меда и жасмина - Диана Анатольевна Будко
— А потом? — девушка невольно заслушалась.
— До крышки гроба надо дожить. Решайся, несколько минут, и он твой раб навек. Ты отомщена. Счастлива до самой смерти.
— Но я не хочу ничего дурного. Мне нужно лекарство.
— Глупая девчонка, как ты не понимаешь…
— Я понимаю, что Вы ничем не можете и не желаете мне помочь, — Жасмин вдруг почувствовала себя очень сильной. Она ощущала внутри пустоту, но где-то в самом дальнем уголке души сиял маленький огонёк, который и придавал уверенности, — извините за беспокойство! Всего доброго. — Княжна развернулась, чтобы уйти, но старуха оскалилась и схватила её за локоть:
— Тварь, ты посмела нарушить мой покой и теперь собираешься уйти, ничего не отдав?
— Я и так отдала Вам слишком много своего времени, — девушка вырвалась и бросилась прочь.
— Он не выздоровеет, а ты будешь всю жизнь одна! — крикнула ей вдогонку колдунья.
Жасмин с необычайной лёгкостью перепрыгнула через ограду и, обернувшись, заметила, что на острие каждого ножа и меча застыла капля крови, а на их лезвиях были нанесены смутные силуэты мужчин и женщин. Внезапно она поняла, что колдунья закатывает в свои банки, и не смогла сдержать крик.
Не разбирая дороги, она бросилась прочь от этого проклятого места. Идти в хорошем расположении духа по петляющей и извилистой тропинке к домику колдуньи было легко и весело, а вот возвращаться оказалось совсем непросто.
Она спотыкалась, перескакивала с тропинки на тропинку, путалась в широких складках своей пышной юбки, которая в один момент порвалась, зацепившись за сук, торчащий из трухлявого пня. Пробираясь через очередной заболоченный участок, она потеряла туфельки. Острые ветки расцарапали ноги до крови. В чаще затерялись заколки, и если бы какой-нибудь бродяга вдруг случайно забрёл бы в эти места, то с удивлением бы обнаружил вместо ягод драгоценные камни, которые когда-то были украшением на княжеских заколках. Вода из родника, в который она поскользнувшись упала, смыла остатки пудры и румян. Теперь от колдуньи бежала не княжна, а обыкновенная молодая женщина.
Выбравшись из леса, Жасмин, не обращая внимание на прохожих, во все глаза пялящихся на прекрасную оборванку, поплелась в сторону терема. Она даже не заметила, что никто не посмел пристать к ней или сказать скабрёзность, словно, невзирая на одежду, было понятно: перед ними княжна, а не гулящая девка.
В тереме девушка заперлась у себя в светлице и зарыдала. Её безумно напугали слова колдуньи да боль, обострившаяся в груди. Снова убедившись в своём бессилии, она почувствовала, что задыхается и закашлялась. Окружающие предметы стали видны настолько чётко, что по нервам прошла скручивающая зигзагообразная боль. Она рухнула на пол, тихонько застонав. Всё было лишним, незначительным, никчёмным, чужим. С трудом она доползла до окна и приоткрыла ставни. В светлицу ворвался холодный воздух, но он не принёс желанного облегчения. В изнеможении девушка посмотрела на облака. Они ничуть не радовали, но оторвать от них взгляд было невозможно. Вдруг, в какой-то момент, Жасмин вспомнила историю своего неожиданного преображения. Тогда, кроме нее, никто не заметил ни холода, ни снегопада, да и растения не пострадали, словно ничего не было и в помине. Значит, исцеление пришло каким-то волшебным и таинственным способом прямо с неба. Она так долго смотрела на облака и жаловалась на жизнь, что в конце концов кто-то там её услышал и пожалел, подарив новое тело, ничего не прося взамен. Но ведь значит, облачный город — это не плод разыгравшейся фантазии. Он существует в реальности, там у кого-то есть лекарства от каждой хвори, и плату он станет требовать не по колдовскому счёту. Там не будут предлагать мстить и подчинять себе… Там судят иначе, а она, неблагодарная, даже «спасибо» не сказала. Но как туда попасть? И как найти того, кто и на этот раз не откажет в поддержке?
Жасмин задумалась, но снова на ум не пришло ничего толкового. Она припоминала все свои истории, которым, застыв от восторга, внимали маленькие ученики. Видимо, они чувствовали то же, что и она. Где же найти границу между фантазией и реальностью? С ней произошло нечто чудесное, не случайно та колдунья не смогла её удержать, и это чудесное не идет ни в какое сравнение с рядовыми чудесами всех придворных кудесников. Не так уж и сложно перенестись сквозь пространство, гораздо труднее — перекроить человека. Перекроить так, чтобы это не оказалось противно его природе и находилось в согласии с душой.
«Мне обязательно надо попасть туда: поблагодарить и, если это возможно, получить совет, какое лекарство поможет Сокольничему. Но как? Может быть, я уже была там, только не запомнила? Всё ведь произошло так быстро!» — она начала судорожно припоминать, как у неё вообще впервые появились мысли об облачном городе.
Снова всё обернулось лишь игрой ума, а в груди тот же голосок, что обманул ее с Сокольничим, еле слышно пел о том, что она права. Никто не рассказывал ей об этом месте, она сама его открыла. Может быть, она снова пытается поверить в собственные сказки как ребенок? Ни один из её учеников не дошёл до такого. Да, каждый из них задавал ей тысячи вопросов, а она подробно отвечала, словно кто-то заранее заготовил ответы. Если вспомнить все истории, где каждое слово — удар её сердца, а предложение — вдох, то получится, где-то существует ещё один живописный мир, созданный ею самой. Она перебирала исписанные размашистым почерков хрустящие листки и находила в них больше жизни, чем во всех ученых изысканиях, покоящихся на проверенных фактах. Дети ждали их с нетерпением не потому, что сказки интереснее уроков. Просто самый сложный материал незамысловат, как щелчок пальцев. Он увлекает за собой яркими открытиями и напускной серьезностью: каждый тезис имеет антитезис, все задачи можно проверить, теории доказать, а информацию занести в схему. Путь проверки даже отчасти лёгок, вовсе не обязательно дарить частичку себя, это лишь вредит. И наоборот, все небылицы идут от сердца, впечатавшись в каждый нерв, из них состоят косточки. Поделиться ими трудно, а еще тяжелее — их понять, но именно в сказках — вся суть, по крайней мере, её жизни. Важнее и сильнее может быть
