Цвет крыльев. Белый (СИ) - Надежда Сергеевна Сакаева
Сразу же на следующий день, под перешептывания, они заявились в столовую вместе.
Эйприл не пожалела о своем решение — лицо Анжелы того стоило. Наверно, ей надо было взяться за Криса, едва они расстались, но интуиция подсказывала девушке, что тогда он бы не стал этого делать.
* * *
Дни шли, а ничего не менялось. Крис не знал, что планирует делать Дэймон, когда Самаэль уедет. Не знал даже, что Самаэль собирается уезжать — он не лез в ангельские дела, проводя время, как обычный, пусть и испорченный подросток.
Днем он ходил в школу, забирая по пути Эйприл, и вместе с ней же проводил все перемены. Вечерами, к неудовольствию семьи Таннеров, они оставались у него дома, слишком занятые, чтобы даже разговаривать. А ночами, уже ближе к утру, Крис уходил в лес, где вымещал свою ярость.
Он метался среди деревьев с нечеловеческой скоростью, ломая ветки, круша все на своем пути. Так становилось немного легче примириться с мыслью об Анжеле и Дэймоне. А самое страшное, что теперь Крис даже не был уверен, чем вызваны все эти чувства — ангельской любовью, или обидой и гневом падшего.
После, грязный и уставший, он возвращался домой, чтобы утром вновь встретиться с Эйприл и выпустить свою тьму.
Когда Люцифер вернулся в город, Крис не знал об этом. Слишком поглощенный собственными эмоциями, он перестал отслеживать других обитателей небес. Однако все же в нем осталось достаточно ангельского, чтобы услышать молитву Анжелы.
Сначала Крис решил, будто ему показалось. В тот момент он был с Эйприл, и голос Анжелы пробился сквозь пелену удовольствия от поцелуев и ласк.
— Мне нужно идти, — поняв, что Анжела действительно зовет его, Крис не думал ни секунды.
Он быстро натянул штаны и выскочил в окно прежде, чем Эйприл успела ему ответить. Озадаченная девушка выглянула на улицу, но там уже никого не было — лишь шевелились ветки на ближайшем дереве.
— Чертовщина, не мог же он так быстро исчезнуть, — пробормотала Эйприл, со злостью ударив подушку.
Но Крис уже этого не слышал — он мчался на зов той, кого любил всей душой. По крайней мере, раньше любил.
Крис знал, что Анжела сейчас в опасности — это чувствовалось в ее эмоциях. Страх, переживания и тревога сплетались в тугой комок отчаяния, который Крис прекрасно ощущал.
Когда он прибыл на место — причина беспокойства девушки стала ему ясна. В небе кружили Люцифер и Дэймон, причем Хэвенли был в образе Всадника.
И они до сих пор ничего не разрушили лишь потому, что битва была недолгой, а Люцифер ловко уклонялся от ударов, не спеша задействовать свою силу.
Пока что.
Перебросившись парой слов с Азазеллем и Дином (который смотрел на него вытаращенными от ужаса глазами), Крис выпустил крылья.
Сейчас он старался делать это как можно реже — смотреть на облезлые перья было невыносимо, и это не считая мучительной боли, которую доставлял сам процесс материализации.
Анжела захотела с ним. Конечно, она ведь всегда была готова на жертвы ради других, и когда-то это нравилось Крису, но в данный момент лишь раздражало.
Дэймон не обратил на них никакого внимания, слишком поглощенный Всадником.
На раздумывания не было времени — стычка в любой момент могла выйти из-под контроля, грозя разрушениями всему городу.
Впрочем, если бы время и было — Крис вряд ли стал бы им пользоваться.
Зачем? Он итак знал, что делать.
Знал, что точно отвлечет Дэймона, потому что это бы отвлекло его самого.
Потому что это одно всегда имело значение. Одно было важным и необходимым, словно кислород, еда и чувство полета.
Анжела.
Крис ведь услышал ее, хотя и был весьма занят. Крис всегда ее слышал. И не сомневался, что Дэймон тоже.
Поэтому он сделал то, что сделал. А еще потому, что ему самому захотелось этого.
Он поцеловал Анжелу.
Крис знал, что мерцающий голубым медальон защитит девушку от пагубного воздействия его поцелуя.
Крис знал, что Дэймон придет в ярость, и это тоже было частью его задумки — пусть посмотрит со стороны, как это больно, когда другой целует ту, которую ты любишь.
Крис так же знал, что это придется не по душе самой Анжеле, но она ведь заслужила, верно?
Она пыталась играть друга, не отпускала Криса, и в то же время решилась с Дэймоном на то, на что не решалась с ним, с Крисом.
Это было ее наказанием. Это должно было стать наградой для Криса за всю ревность, боль и мучения.
Должно было. Но не стало.
Тьма не желала покидать его, и поцелуй с Анжелой не приносил облегчения, а лишь еще больше накалял невыносимость эмоций. Словно подчеркивал ту разницу между Крисом-прошлым и нынешним. Словно напоминал, что теперь Крис далек от ангела и слишком близок к демону. Будто Крис и так не помнил об этом каждую секунду своего существования.
Поцелуй взбаламутил весь спутанный клубок эмоций, круживший внутри него.
Ангельская любовь, дьявольское желание отомстить и сделать так же больно, как сделали ему. Бесконечная нежность, страсть и ненависть. Защита, которую он хотел дать Анжеле и понимание, что теперь ей безопасней вдали. Тоска, мрак, счастье, агония, радость…
Наслаждение от вида самой Анжелы и ревность к Дэймону. Невозможность близости, всепоглощающее обожание и сжигающая дотла обида.
Любовь. Месть. Ненависть. Боль. И снова любовь.
Эмоции — наркотик для ангела, они завораживают своей недоступностью. Крис, упав, погряз в своих эмоциях, позволив им взять над собой контроль. Начал катиться в пропасть, выхода откуда не было. Отвернулся от света, утонув во тьме.
Поцелуй был коротким, но и за это время Крис смог осознать две вещи.
Во-первых, он совершенно точно перестал быть ангелом.
А во-вторых, целоваться с Эйприл теперь ему нравилось гораздо больше.
Глава 2
— То есть, ты утверждаешь, что ангел может стать человеком? — недоверчиво изогнул брови Дэймон.
Битва осталась позади, как и выяснение отношений. Сейчас они все находились в гостиной дома Беллз. Люцифер, вольготно раскинувшись на диване, щелкал пультом от телевизора, переключая каналы. Дэймон стоял сбоку, скрестив руки на груди. Анжела жалась к нему, слегка заступив за его спину. Не то, чтобы она боялась Люцифера, но так ей было гораздо спокойней. Ее Хранитель Дин гордо выгибал грудь, хотя руки его тряслись от ужаса — еще бы, ведь это был Первый Падший, живая легенда, которого тысячи лет никто даже не видел, и который вдруг объявился, едва не
