Принцесса Намонаки (СИ) - Сакрытина Мария

«Зачем человек с такими жгучими чувствами к принцу решил стать его слугой?» — думала я. А ещё пыталась понять, что представляют обязанности этого самого камердинера? Чем он может мне навредить? Пока я видела только, как Йуй распоряжается слугами. Приказы он отдавал таким беспрекословным тоном, что будь на месте слуг я, тоже бы со всех ног бросилась их исполнять. Это наводило на мысль, что Йуй привык, чтобы ему подчинялись. Значит ли это, что сам он никакой не слуга? Может, даже аристократ? Раз есть принц и император, должны быть и аристократы, правильно?

Конечно, ни о чём таком я не спрашивала — обстановка не располагала. Никто здесь, кроме Йуя, не поднимал на меня взгляд. А Йуй… ну…

Мне ничего не оставалось — я молчала и терпела.

Распорядок дня принца удивлял. Наверное, его высочество был жаворонком, потому что вставал он в несусветную рань — на небе ещё ярко сияли звёзды, а меня уже будили. Йуй — его ненавидящий взгляд было первым, что я сегодня увидела. Впрочем, после вчерашнего меня это не проняло. Бедному Йую пришлось долго звать меня: «Ваше высочество, господин, вы проснулись?» Долго, противным голосом — я отворачивалась, натягивала одеяло, закрывалась подушкой и бормотала: «Щас, ну ещё минуточку… Да заткнёшься ты наконец?!».

А потом долго осматривалась, больная, не выспавшаяся и разбитая. И никак не могла поверить, что этот сон, бред или что-то ещё — продолжается. Почему он не заканчивается? Почему я до сих пор не помню, кто я, настоящая я? Где их принц? Правда умер при покушении? То есть я застряла в теле мертвеца?!

По-другому ощущалось тело, оно даже двигалось иначе — плавно, если я не задумывалась, и какими-то рывками, как сломанный механизм, стоило мне начать себя контролировать. Я пыталась: внимательно рассматривала новые руки, ноги, поворачивала шею, даже согнулась пару раз туда-сюда… Чем вызвала недоуменные взгляды слуг. Женщин.

Кто приставил к принцу служить хорошеньких женщин? Зачем? Мне раздеваться при них? Как?

Впрочем, они всё равно смотрели в пол.

Да, ещё одна «прелесть» жизни наследного принца — он никогда не остаётся один. Даже в уборной.

Серьёзно, это кошмар.

Местное купание стало для меня не меньшим кошмаром. Я даже вспомнила, что дома просто стягивала с себя пижаму (розовую в цветочек), вставала под душ, делала его контрастным и только тогда кое-как просыпалась. Здесь всё было иначе. Сначала — встать ровно, дождаться, пока служанки меня разденут. Совсем, догола. Потом залезть в огромную деревянную бадью с тёплой водой, тоже с лепестками роз — и всё это под пристальным наблюдением человек десяти, включая испускающего лучи ненависти Йуя. Тут же следует вымыться, точнее, дать слугам натереть меня чем-то мылким и ароматным. Это не было ужасно лишь по одной причине — я ещё спала. В отличие от принца я-то точно не жаворонок…

Но бадья оказалась лишь прелюдией, настоящим купанием стал бассейн. Очень. Горячий бассейн. Правда, на свежем воздухе — в саду принца, конечно, за ширмами. Я сидела в этом бассейне по грудь в воде и медленно умирала — сердце билось часто-часто, грудь словно тисками сдавило. И? Сколько ещё я ложна мучиться? Сколько купался принц? С таким сердцем — вряд ли долго.

Всё, с меня хватит! Чёртово сердце принца, как можно жить с таким в двадцать пять? Врождённый порок, или его высочество себя довёл? Если второе, то каким образом?

Старательно себя контролируя (а потому слишком порывисто), я повернулась, поднимаясь на корточки. И чуть не столкнулась лбом с Йуем.

— Ваше высочество? — Мне показалось, что его голос дрогнул. — Что-то случилось?

Я выпрямилась — а Йуй нет — и забралась на бортик. Чёртова подводная ступенька, опять о неё стукнулась!

Кто-то из служанок, старательно глядя в землю, поспешил ко мне с полотенцем. Я запоздало догадалась, что нужно поднять руки, а не вытираться самой. Благо служанка оказалась проворной, а я после горячей ванны снова хотела умереть. Сердце, голова — как этот принц вообще жил с таким здоровьем? А врачей тут что, нет? Или нездоровье принца — тайна? Если да, то почему?

И тут в бассейн что-то — пульк! — упало. Краем глаза я успела заметить, как Йуй пытается это схватить. Потом мы снова встретились глазами, и камердинер выпрямился.

В бассейне вскипела вода.

А потом покраснела.

И пошла пеной. Синей.

Я молча смотрела на эту инсталляцию, стараясь не подать вида, что удивлена. А вдруг здесь это нормально?

Но вытиравшая меня служанка замешкалась и открыла от удивления рот. И другие тоже, почётным караулом выстроившиеся у дорожки — они все смотрели на бассейн. Удивлённо и испуганно.

Хм.

Я взглянула на Йуя. Тот уставился было в пол, но я всё смотрела и смотрела — пока меня одевали.

Наконец Йуй отмер.

— Простите меня, господин, — сказал он, склонив голову. — Я забыл добавить ароматное масло в вашу воду.

Я бы решила, что так и нужно, если бы не служанки — выслушав ответ Йуйя, они переглянулись. Почему-то мне не казалось, что они так делали каждый раз, когда камердинер что-то забывал. Или ему за это полагается наказание?

Но зачем тогда он пытался это «масло» схватить? Чтобы на следующий раз осталось? Слишком ценное? Судя по роскошной обстановке, принц не бедствовал.

— Накажите меня, господин, — добавил Йуй. Как ему наверняка казалось, смиренно, но мне слышалась всё та же ненависть.

Мда…

Я дождалась, пока на меня набросят накидку, и высвободилась из рук служанок. Они послушно отошли, а я направилась мимо Йуя к бассейну.

Вода по-прежнему пузырилась и пахла тухлыми яйцами. Какое-то странное ароматное масло.

Где-то я уже видела похожую сцену, в каком-то фильме…

Я поискала взглядом ветку, ничего не нашла — в траве даже палых листьев не оказалось. Ладно…

Накидку на мне служанки повязали узким белым поясом. Я — с трудом — его развязала и, не обращая внимания на косые взгляды и обомлевшего Йуя, макнула в воду.

Пояс зашипел и обуглился — так, будто я его слишком горячим утюгом погладила. Ну очень горячим.

— Ничего себе ароматное масло! — вырвалось у меня.

Йуй (как мне показалось, в отчаянии) закрыл глаза и ткнулся лбом в пол. А потом выдохнул:

— Убейте меня, господин!

От неожиданности я выронила пояс. И он тут же растворился в воде, пены стало ещё больше.

Что за убойный состав был в том флаконе? Серная кислота? Что-то сильнее? Наверняка.

А чему я, собственно, удивляюсь, думала я. Знала же, что принца пытались убить. Император вчера говорил про покушение. Но чтобы так… Это жуткая смерть.

И от понимания, в какой я опасности, у меня тряслись руки и колени. Руки я спрятала за спиной, а колени под одеждами было не видно.

Йуй сжался, когда я подошла к нему. Он же с самого начала собирался меня убить, подумала я. Может, не вылить в воду весь пузырёк, сделать что-то, чтобы на него не подумали? Или он, как камикадзе, сам не хотел оставаться в живых?

Я понимала, конечно, что держать при себе Йуя опасно. Попробовал убить один раз, попытается снова.

Но я смотрела на него у моих ног и…

Я просто не смогла послать его на смерть.

Не смогла.

— Вставай, — отступив, сказала я. Чуть не добавила «пожалуйста», но вовремя спохватилась. Ясно же, что принц со слугами не церемонился.

Йуй повиновался, даже взгляд поднял — такой ненавистью меня облил, аж мурашки побежали!

Так, глядя ему в глаза, видя эту ненависть, я как могла мягко (голос ещё непривычный) попросила:

— Больше не приноси мне это масло. Оно мне не нравится.

Йуй оцепенел. Служанки тоже.

Я улыбнулась, но это не помогло. Они все изображали изваяния и словно чего-то ждали.

Я тоже ждала. У меня живот уже минут десять как крутило. Серьёзно, кормить меня тут будут?

Поэтому я от души потянулась (у принца что-то хрустнуло), зевнула и громко спросила:

— А завтрак когда? Я есть хочу.

Тут они все ожили, словно по щелчку пальцев. Будто куклы под рукой кукловода. Йуй повернулся к служанкам, подал какой-то условный знак, и половина из них бросилась продолжать меня одевать, а другие поспешили обратно в комнату. Я надеялась, что готовить еду.