На плечах добра и зла - Ольга Владимировна Морозова
Поток моих размышлений прервался совершенно неожиданно. Яя вдруг всхрапнула, сорвалась с карниза, шлепнулась об пол и превратилась в юную девушку с пышной копной волос.
— Да чтоб тебя! — басом взревела Зоя Никитична. — Я кому говорила, не превращаться при посторонних!
Девушка втянула голову в плечи и опустила глаза. Ужасно растрепанная и трогательная в своем платье в цветочек. И очень красивая. Видимо, ведьма иной быть не может? Это обнадеживало.
— Прости, Зоя, — голосок у Яи был тонкий, но совершенно человеческий.
Я на пробу потрогала ее за плечо — живая, настоящая.
— Она ваша ученица? — тихо спросила я.
— Ага, — мрачно ответила ведьма. — Только и может, что в мышь превращаться! Ну не дура? Как есть дура.
Девушка Яя вдруг улыбнулась. А потом громко рассмеялась и бросилась обнимать старшую ведьму. Та расплылась в улыбке.
— Вот что с ней делать? Ладно уж. Давайте пить чай.
И мы стали пить чай. И ничего в нем не было особенного. Просто мята и ощущение той тайной душевной общности, которую порой так хочется и так редко удается испытать.
* * *
Инквизиторы XV века писали: «Свойство женщин — плакать, ткать и обманывать. Надобно проследить, будет ли подозреваемая в ведовстве плакать на допросе. Обычно ведьма упорствует в своей невиновности и не плачет даже под пыткой. Это одно может указать на ее виновность. Ведьмы преследуют свои цели до последнего и, вместо раскаяния, могут провести околдование судьи». Нельзя сказать, что авторы «Молота ведьм» правы во всем, однако учитывать некоторые ведьмовские особенности необходимо.
Генрих Кардер. «Молот ведьм. Комментарии», 1823.
* * *
Дженни, приоткрыв рот, смотрела на экран мобильника, где шел прямой эфир. Бесплатное первое занятие по женской магии. Дальше, конечно, надо платить и довольно много, но все можно понять уже сейчас. Коуч — или, как сейчас говорят, коучка (Дженни была очень современной, но считала, что «коуч» звучит солиднее) — была привлекательной женщиной лет сорока. «Пожилая — значит, пожила», — глубокомысленно подумала Дженни.
Женщина, одетая в черное и окруженная свечами, обладала низким, бархатистым голосом и говорила та-а-ак внушительно, что Дженни немедленно захотелось этому научиться. И коуч, будто мысли ее прочитала, сказала, что женское ведовство — это не магия, а умение правильно одеваться, правильно пользоваться косметикой и правильно говорить.
— Ни один мужчина не сможет устоять, если сказать нужные слова так, как надо, — веско изрекла ведущая.
«Вот, — подумала Дженни. — Я всегда это подозревала».
— Но сначала, — коуч понизила голос, неотрывно глядя в глаза своим зрительницам, — сначала надо научиться слушать. С вами была Иштар. Только сегодня и только для вас скидка на мой курс — пятьдесят процентов.
Эфир закончился, и Дженни торопливо отправила заявку.
Все мужики теперь ее.
* * *
— Мара, — сказал Иван. — Эй, Мара?
Девушка шла по тропинке совсем рядом с ним, но демонстративно смотрела в другую сторону. «Что интересного в поле?», — с досадой подумал Иван.
— Ты меня слушаешь?
Марена хмыкнула, но головы не повернула.
— Вот вечно ты так, — огорчился Иван.
Мара засмеялась, схватила его за руку и рванула в поле, таща парня за собой. Травы будто пригибались перед ней, нисколько не мешая бежать. Иван, спотыкаясь, пытался не отстать и руки не выпустить. У края леса она остановилась. Иван попытался приобнять Мару, но та его оттолкнула, кивнула в сторону яблони-дички.
— Сорвешь мне яблочко — послушаю, — с улыбкой сказала девушка.
Иван скептически оглядел крону. Яблочки-то высоко.
— Сейчас, — кивнул он и полез на дерево.
Парень он был немаленький, ветки под ним трещали. Каждую он пробовал рукой, но внизу вздыхала Марена, и он полез быстрее. В конце концов, Иван увидел яблоко совсем рядом, потянулся, не достал, потянулся еще, и вот — маленький круглый плод у него в руках. Он торжествующе посмотрел вниз и успел увидеть, как вдали мелькает сарафан убегающей Марены.
— Эх, — вздохнул Иван. — Ну чисто ведьма.
Тут ветка под ним подломилась, и он полетел вниз.
* * *
Однажды женщина, молодая вдова, не любимая односельчанами, в пылу ссоры пригрозила соседке, что превратит ее в свинью. Та позвала мужиков, и они стали бить женщину плетьми и раздели донага, чтобы найти хвост и родимые пятна, но не преуспели. Несмотря на это, колдунью связали и отвезли к земскому начальнику. Тот сказал, что есть приказ в колдунов и ведьм не верить, и отправил людей по домам. Те начали просить у вдовы прощения, а также потребовали обещания никого не превращать и не напускать порчу. На том и помирились.
Я. Г. Заклятова. «История ведьмовства», 1895.
* * *
Я решила не тянуть. Написала своим заказчикам, чтобы новых кроссвордов в ближайшее время не ждали, потому что я ухожу в отпуск (интересно, сколько он продлится), и пошла к Зое учиться. Та решение одобрила, только велела не торопиться и выдала стопку книг. И вот уже я сидела над пыльным манускриптом со стертым названием на обложке, который мысленно обозвала «История для начинающих ведьм». Написано это было давно, но явно адаптировано — может быть, самой Зоей? Я все понимала, и читалось это как роман. Зоя ходила вокруг меня, отвлекала, но в итоге присела рядом и мрачно сказала:
— Надо поговорить.
Я отложила книгу и приготовилась слушать.
— Понимаешь, мы теоретически бессмертны.
— Что же тут плохого? — удивилась я. Интересно, почему меня такое известие не шокирует…
— И вечно молоды, — еще более мрачно проговорила соседка.
— Снова не вижу повода печалиться, — заметила я осторожно. Сердце забилось чаще. Избавиться от вечного женского страха перед старостью — дорогого стоит.
— Есть одно условие, — вздохнула Зоя. — Если в ночь на Ивана Купалу тебя не коснется мужчина, ты умрешь.
— «Коснуться» — это…
Зоя закивала.
— Это, именно это.
М-да, в сказках о таком не рассказывают. Я прикинула, чем это мне грозит, но решила не забивать себе голову заранее.
— Пока можешь об этом не думать, — следя за моим лицом, добавила ведьма. — Тем более, мужиков-то Яя отлично находит. И вообще, ты не понимаешь, как тебе повезло. Сейчас все попроще стало, не понимает молодежь, не ценит… Раньше ведьмами становились не по своей воле. Точнее, по своей, да не по своей.
— Это как?
— Умрешь в огне — станешь ведьмой.
Мне почудилась мрачная торжественная музыка. Как в фильме, когда переходят к самому важному.
— И не важно, — добавила Зоя, — на костре тебя сожгли за то, что корову вылечила, или отец спьяну избу поджег.
— И каждая сгоревшая…?
— Нет, выбор был: умереть насовсем или жить так,
