Путь к сердцу принца лежит через его... (СИ) - Марина Александровна Снежная
— Ты только не обижайся! — заметив мою реакцию, попыталась успокоить Нира. — Но ты же его знаешь. Он предпочитает окружать себя совсем другими женщинами.
— Это какими? — хмуро спросила. — Более привлекательными, что ли?
— Да нет, в этом плане у тебя все в порядке, — как-то немного фальшиво заверила секретарь. — Но ты слишком серьезная. На всех букой смотришь. А он любит более легкое общение.
С трудом удержалась от колкости по поводу того, какое именно общение он предпочитает. А также намеков на то, каким способом сама Нира получила свое место. Об этом в «Анемоне» только ленивый не трепался! Хотя лично я надеялась, что это все же не так. Нира — умничка и отличный работник. Ей вовсе ни к чему идти на такое, чтобы удержаться на своем месте. Хотя ее внешность многих могла ввести в заблуждение.
— Так что у тебя к нему за дело? — вернулась к прежней теме секретарь.
Смысла что-то скрывать я не видела. Нира и так все узнает. Так что откровенно призналась:
— Хочу работать в Академии. Для начала младшим наставником, а потом дослужиться и до места полноценного преподавателя.
Секретарь пристально оглядела меня с ног до головы и неопределенно пожала плечами.
— Думаешь, не возьмет? — чувствуя, как сердце тревожно сжимается, спросила.
— Кто его знает? — философски ответила Нира. — Да и многое будет зависеть от того, в каком он сейчас настроении и как ты сама себя поведешь.
— А в каком он настроении? — нервно произнесла.
— В не очень хорошем. Из министерства с него отчеты требуют, а он это жуть как не любит! Да еще и явно сегодня не выспался.
— Так, может, я в другой день зайду? Ты не могла бы перенести нашу встречу на…
Не успела я договорить, как дверь кабинета распахнулась, являя нашему взору импозантную фигуру оборотня-кота. Пепельно-русая шевелюра в художественном беспорядке обрамляла смазливое лицо, на котором, казалось, навсегда застыло чуть ироничное выражение. Одет, как всегда, ярко и изысканно. В нос ударил аромат дорогого парфюма.
Я, в своем скромном и наглухо закрытом темно-синем платье, дешевых, удобных туфельках и со скучным пучком на затылке, на его фоне смотрелась откровенно блекло. Как и на фоне очаровательной Ниры. О духах же я и вовсе не подумала! Пользовалась ими редко и считала необязательными, в отличие от сестры, которая без того, чтобы надушиться, из дома никогда не выходила. Говорила, что без этого чувствует себя голой.
М-да, наверное, это от волнения всякие глупые мысли в голову лезут. Мое напряженное как струна тельце начало подниматься с дивана. При этом я наверняка смотрела на ректора, как кролик на удава.
— А, это вы, студентка Берн? — губы Хардина скривились в легкой усмешке. — Только вас мне для полного счастья и не хватало… — пробормотал себе под нос, но я прекрасно все расслышала.
Видимо, Нира абсолютно права. Ректор меня не шибко жалует!
— Может, я в другой раз зайду? Нира сказала, что вы сейчас заняты, — поспешила сказать, запихивая куда подальше свое недовольство.
— Да нет уж, заходи, раз пришла! — он милостиво махнул рукой в сторону кабинета и обратился к секретарю. — Дорогуша, сделай мне кофе!
Я невольно скривилась. Если бы он меня назвал дорогушей, точно бы не сдержалась! Сказала бы что-нибудь едкое. А мне, между прочим, кофе или чаю даже не предложил. Еще одно доказательство того, что желает поскорее избавиться от такой посетительницы.
Так, Эмили, спокойно! Ты здесь для того, чтобы добиться своей цели. А значит, должна выдержать хамское поведение этого типа. Пусть только на работу возьмет, а там уж постараюсь пересекаться с ним как можно реже!
Хардин Райскрейд вернулся в кабинет и уселся за письменный стол из красного дерева, заваленный какими-то бумагами. Рядом с ним стояла уже пустая чашка и вазочка с печеньем. Судя по тому, что захотел еще кофе, точно не выспался. И для меня это плохо.
— Присаживайтесь, студентка Берн. Впрочем, уже ведь не студентка, — вспомнил он. — Я ведь сам вручал вам диплом три дня назад. Так что же вас снова привело в стены Академии?
Я лихорадочно собиралась с мыслями. Заранее заготовленная речь сейчас казалась глупой и неподходящей. Еще и насмешливый взгляд зеленых, чуть раскосых глаз сильно выбивал из колеи.
— Дело в том, что я… В общем, я…
— Только не говорите, что все это время были втайне влюблены в меня! А теперь решили признаться, — выдвинул издевательское предположение граф Райскрейд.
А вот сейчас мне его захотелось чем-то стукнуть! К счастью, в этот момент вошла Нира с подносом, и ректор переключил внимание на нее. А мне выпала возможность успокоиться и попытаться погасить предательский румянец. Такое чудовищное предположение не могло не вызвать праведного возмущения! Нужен мне больно этот мартовский котяра! Ректор же явно наслаждался произведенным эффектом. У него, похоже, даже настроение приподнялось.
Поблагодарив Ниру за кофе и напоследок хлопнув ее по ягодицам, что было совсем уж неподобающе, он проводил заинтересованным взглядом, как секретарь идет к двери. Только когда она скрылась из виду, перевел глаза на меня. Отхлебнул кофе и довольно зажмурился, став еще больше похож на свою звериную ипостась.
— Ну так как?
Вот что бы на моем месте сделала Диана? — невольно возникла мысль. Наверняка бы отшутилась и отвесила пару ничего не значащих намеков, которые потешили бы самолюбие ректора. И тем еще больше подняла бы ему настроение. Но у меня язык не повернется сказать нечто подобное! Врать я умею плохо, а флиртовать — и того хуже.
— Нет, я хотела попросить вас взять меня на работу, — пожалуй, чересчур резко перешла я к сути вопроса.
Ректор неопределенно хмыкнул, продолжая отхлебывать кофе и из-под полуопущенных век меня разглядывать. Я же все сильнее нервничала, почти что уже ерзая в кресле для посетителей.
Вспомнила заготовленную заранее речь и начала торопливо приводить свои доводы. О том, что могу пригодиться родной Академии, что всегда ощущала призвание к преподавательской деятельности (хотя последнее, конечно, изрядное преувеличение), и прочее в том же роде. Не забыла упомянуть и свой золотой диплом и организаторскую работу во время учебы.
Хардин слушал, не перебивая, и смотрел с нечитаемым выражением лица. Только когда я умолкла и перевела дух, чувствуя, как сильно пересохло в горле, он глубокомысленно изрек:
— М-да…
И что это должно означать?!
— Я ведь знаю, что у вас сейчас как раз освободилось две вакансии, — снова подала голос. — Прошу вас, дайте мне шанс!
— Милочка, — наконец, соизволил он заговорить. Так, молчать, Эмили! На «милочку» не реагировать! Несколько раз глубоко
