Наследие Богини (ЛП) - Картер Эйми

— Прости, — прошептала я, осторожно коснувшись живота там, где он пихнулся. — Я люблю тебя, хорошо? Обещаю, я буду бороться до тех пор, пока ты не окажешься в безопасности.

В дверь постучались, и я подпрыгнула.

— Не думай, что ты родишь в ванной, — произнесла Каллиопа. — Этот ребёнок не вылезет, пока я не скажу.

— Минутку, — отозвалась я и включила кран, чтобы никто меня не слышал. Это ничуть не помогло, но мне хватило и видимости того, что могу уединиться.

Снова опустившись на ванную, я погладила живот.

— У тебя замечательный папа, и скоро ты с ним увидишься, слышишь? Он помешает Каллиопе, он намного сильнее меня. Как и вся семья. Наверное, сегодня будет страшно и больно… Ну, мне будет больно, тебя-то я не позволю тронуть, но в итоге всё будет хорошо. Обещаю.

Это было не пустое обещание. Даже если я всё-таки умру, Каллиопа не коснётся моего ребёнка. Чего бы это ни стоило.

***

Роды происходили так быстро, что я едва успела выйти из ванной комнаты. Каллиопа ничуть не помогала, не давала лекарств и не говорила ободряющих слов; Кронос, хоть и держался рядом, молчал, а время между схватками становилось всё короче и короче. Они знали, что за мной придут. Иной причины вызывать преждевременные роды не было, и я понимала, что Каллиопа не откажется от возможности сделать мне как можно больнее.

Я сдерживала крики. Даже в самые последние минуты, когда ребёнок буквально разрывал моё тело, я стискивала челюсти и превозмогала боль. С тех пор как стала бессмертной, единственное, что приносит страдания, это Кронос, но, похоже, что роды стали ещё одним исключением. Тело причиняет боль самому себе, и бессмертие тут не помогает.

Когда ребёнок, наконец, родился, я ощутила, будто сердце вырвали из груди и отдали Каллиопе. Она выпрямилась, и в горле образовался ком, когда я увидела, как она держит морщинистого, окровавленного младенца.

— Это мальчик, — произнесла она и улыбнулась. — Прекрасно.

Почему-то, несмотря на слова, которые я ему шептала, несмотря на то, как иногда часами он пинался, и несмотря на то, как долго я его вынашивала, всё происходящее не казалось настоящим. Но теперь…

У меня родился сын. Мой сын.

И Каллиопа хочет убить его.

Чтобы перерезать пуповину и закончить роды, ей не понадобились никакие инструменты; в мгновение ока всё оказалось чистым, а ребёнок был завёрнут в белоснежное одеяло. Она обняла малыша так, словно делала это тысячу раз, и оставила меня одну в кровати.

— Стой, — сдавленно произнесла я. Я очень устала и была вся в поту, но, превозмогая боль, изо всех сил попыталась встать. — Ты не можешь… Пожалуйста, я сделаю что угодно, только не навреди ему.

Малыш беспомощно плакал, и моё сердце рвалось на части. Каждая косточка в теле требовала, чтобы я встала, подошла к нему и спасла от боли, но я не могла пошевелиться. Чем сильнее боролась, тем больше меня охватывало оцепенение и тем сильнее болело тело.

Каллиопа посмотрела на меня полными злости глазами. Она наслаждалась. Наслаждалась моей болью.

— Не тебе решать, милая Кейт.

Краем глаза я увидела, как двинулся Кронос.

— Ты не навредишь ребёнку, — сказал он тихим, но не терпящим возражений голосом. — Это не просьба.

Каллиопа сузила глаза. Она хотела бросить ему вызов. Использовать моего сына, чтобы доказать своё превосходство, чтобы показать, что она единственная, кто контролирует происходящее. Но это не так, и она знала об этом. Впервые с тех пор, как я услышала о короле титанов, я была ему благодарна.

— Ладно, — раздражённо ответила Каллиопа. Так, будто давала ему победить только потому, что сама того захотела. Но мы все знали правду. — Я не стану его убивать.

Облегчение, словно лекарство, накатило на меня, и я, наконец, выдохнула. Малыш будет жить.

— Пожалуйста, могу я… Могу ли я подержать сына?

— Сына? — руки Каллиопы сжались вокруг ребёнка, а на губах показалась усмешка. — Ты ошиблась. Это мой сын.

Не говоря больше ни слова, она вышла за дверь, облачённая в победу, оставив меня разбитой и совершенно одинокой.

Она не отнимет у него жизнь… Значит, время ещё есть. Но когда она устанет подчиняться Кроносу и убьёт малыша, просто чтобы посмотреть, как у меня болит душа?

Мне нужно добраться до него. Нужно спасти его. Даже если Каллиопа и не тронет малыша, я не могу думать о том, что его будет воспитывать чудовище, что он превратится во что-то тёмное и изменится до неузнаваемости… Если я чему и научилась в Подземном мире, так тому, что подобная жизнь бесконечно хуже, чем почить в мире.

Меня охватило отчаяние, которое выкрутило всё наизнанку, и я медленно повернулась к Кроносу.

Его королева. Моя жизнь, мой выбор, моя свобода ради сына.

— Прошу, — всхлипнув, произнесла я. — Я сделаю что угодно.

Он коснулся холодными пальцами моей заплаканной щеки, и на сей раз я не отстранилась.

— Что угодно?

Слова резали язык, словно ножи, но я ответила:

— Что угодно. Спаси его и… я стану твоей.

Кронос наклонился ко мне и остановился, когда его губы оказались в нескольких дюймах от моих.

— Как пожелаешь, моя королева.

Огонь пошёл по телу, пылающий жар сменил боль при родах. Кронос исцелил меня. Это того стоило. Генри поймёт, и как-то, хоть как-нибудь, я найду способ привести его к сыну.

Почувствовав головокружение от охватившей надежды, я села и коснулась теперь плоского живота. Кронос каким-то образом вернул мне прежнее тело. Отсутствие живота сбивало с толку. Почему он сделал так, что я теперь не смогу кормить ребёнка? Потому что знает, что это не имеет значения? Однако прежде, чем я успела сказать хоть слово, мир содрогнулся.

— Что… — начала я, схватившись за край матраса, и что-то в углу привлекло внимание. Небо в окне залилось неестественным золотым светом, и остров неистово сотрясся.

— Дорогая, я скоро вернусь к тебе, — произнёс Кронос. Он прижался холодными губами к моей щеке, а в следующее мгновение уже ушёл, но мне было плевать.

Вдалеке явилось чёрное облако, которое потрескивало молниями. Хотя Кронос не мог сбежать с острова, он без усилий прошёл через барьер, созданный Советом. Я вдруг заметила силуэт мужчины. Во мне тут же затеплилась надежда, мне не надо было видеть его лицо, чтобы понять, кем являлась тёмная фигура.

Генри.

Глава 2

КРОВЬ И КАМЕНЬ

Я мечтала об этом мгновении целых девять месяцев. Когда попадала в видения, то всей душой желала, чтобы Генри пробился сквозь двери темницы и спас меня, но он лишь занимался своими обязанностями, ждал моего возвращения и даже не подозревал о происходящем. Мне так сильно хотелось, чтобы он пришёл, что моя душа болела от желания покинуть остров, Каллиопу, Кроноса и свои величайшие страхи.

Теперь, когда появилась возможность уйти, я не смогла. Не решилась покинуть сына даже ради Генри, матери, семьи или же войны.

Генри спешил ко дворцу, а я глядела на небо в надежде, что появится хоть кто-нибудь ещё. Мне стало дурно, когда я осознала, что он пришёл один. Невозможно, чтобы он поступил так беспечно. У него не вышло удержать Кроноса в Подземном мире, что уж говорить за его пределами?

Где же мама? Хоть остальному Совету и не было дела до моего спасения, мама ни за что бы не бросила Генри. Неужели Генри настоял на том, чтобы она осталась в стороне?

Когда Генри подобрался ближе, я увидела на его лице ярость.

Он один. Мы одни.

Я думала, что Генри разрушит стены дворца, но вместо этого он пролетел мимо окон моей комнаты, будто бы не зная, что я там. Может, так и было. Может, Каллиопа пыталась одурачить его и…

Оружие.

О, боже.

— Генри! — закричала я. — Генри!

— Кейт, — послышался голос из коридора. — Кейт, это я.

Я бросилась к двери и присела к замочной скважине.

— Генри? Это…

По ту сторону виднелся голубой глаз, и моё сердце замерло. Ава.