Пламенько. Часть первая - Семён Сициер
Лука, которому, так или иначе, во время трапезы эта девушка попадалась на глаза, не мог не заметить, что они с сестрой смущают её, отчего он начал чувствовать себя немного неловко. И уж было закрадывались в нём мысли остановиться, но, смотря на все эти сытные вкусности, он не смог перебороть себя и продолжил есть.
Стоило всей еде кончится, как Лука немедля соскочил, поднимая со стула и замешкавшуюся Вишню, желая поскорее удалиться. Хоть Вишня и не понимала к чему такая спешка, она, всё же, быстро поднялась, попутно облизывая пальцы, и готова была идти.
Они направились к машине, уже раздумывая над тем, как быть дальше. Вишня предлагала не медлить и найти подходящее жильё, хоть даже номер в отеле. Лука сомневался на счёт отеля и просчитывал на ходу смогут ли они сегодня занять какое-то более постоянное пристанище.
Неожиданно Вишня упала в обморок. Лука, привыкший к подобному, быстро подловил её и усадил на землю.
Девушка за столиком ахнула, выронив книгу из рук. Она, конечно, заметила, как резко отключилась Вишня и, не раздумывая, кинулась к ним.
Лука пытался остановить подбегающую девушку, говоря ей, что всё в порядке, что с его сестрой такое случается. Но, девушка, совершенно не обращая внимания на слова Луки, в считанные секунды уже сидела подле бессознательной Вишни. Девушка прощупала пульс, прислушалась к её дыханию. В это время Лука продолжал настойчиво просить девушку не беспокоиться и оставить их, пытаясь приподнять Вишню, чтобы взять её на руки.
Девушка же возражала в обеспокоенном тоне:
— Падать на ходу в обморок — это не нормально! Если с ней такое «бывает», то ей сейчас же нужно в больницу, на обследование.
— Нет-нет! — Пытался воспротивиться ей Лука — Я вам говорю, всё хорошо, вы просто не понимаете.
Девушка, что чуть не обиженно, бросила:
— Я-то как раз больше вашего в этом понимаю. Нет-нет, это вы не понимаете насколько это может быть серьёзно, и можете даже не рассказывать, что это у неё там всё нормально.
Лука поднял на руки Вишню, которая в момент очнулась. Она была бодра как до того, как упала в обморок. Девушка, стоящая рядом, одёрнулась, схватившись за грудь.
Вишня выглядела сердитой, она живо спрыгнула с рук Луки, стукнула его по голове, выкрикнув: «Балван!». Затем, она важно развернулась и уверенно двинулась к машине, грозно бросив Луке:
— Удачи, сам со всем разберёшься!
Девушка, стоящая рядом с Лукой, хотела было что-то сказать, но она в моменте потеряла дар речи.
Лука взялся руками за голову, он, казалось девушке, понимает, что происходит, и явно был не в восторге от этого. Неожиданно для неё, Лука уселся на землю и попросил девушку вызвать скорую помощь. Буквально через секунду Лука и сам упал в обморок. Девушка смогла подловить его и уложила его голову на свои колени.
Глава 2
Лука очнулся от мощного отцовского подзатыльника. Так его обычно будят, когда он в чём-то провинился. Лука сразу после откинулся назад, и так, что даже упал с табуретки, на которой сидел у костра.
Очнулся он в небольшой подвальной комнатке, без окон, хорошо облепленной утеплителями по стенам, полу, потолку. Много где были навешаны и шкуры, которые выглядели, как заплатки на рванных в усмерть штанах.
Костёр, который стоял прямо посреди комнатки и над которым сидела его сестра, дядя и тётя, горел не так, как горят обычные костры. Из деревяшек, что составляли его, плавными, нежными потоками выходило сияние, подобно северному сиянию, только окрашенное в огненные тона — красный, оранжевый, жёлтый, их переливы. И звук был другим, — не было этого потрескивания, было что-то другое. Дядя Луки, описывая этот звук, говорил, что это как звук зыбучего сна, обсыпающего твои уши.
Люди, сидящие прямо над костром, в том числе и Вишня, были словно спящие, в их носы и рты непрерывным потоком заходило то самое сияние, а то, что не попадало внутрь их, устремлялось вверх, рассеиваясь под потолком. От этого костра совершенно не было дыма.
Сложивши руку на руку, отец стоял над лежащим на полу Лукой.
— Ну что? — В строгости вопрошал отец — Не хочешь рассказать, где дрова, которые ты должен был привезти? Вишня сказала, что вы перераспределили обязанности и ты взялся их везти.
Лука будто отходил от затяжного сна, пытаясь настроить глаза, слух и рассудок. Прокашлявшись пару раз, он начал лениво подниматься на ноги.
— Пап… — Виновато начал Лука, с неохотой проговаривая каждое слово — Они были очень тяжёлые, тащить их надо было из чёрт его знает вообще откуда, даже дальше того, где живёт Давид.
Лука ободревши, уже с возмущением:
— Конечно я устал! Я оставил их недалеко от дома, припрятал, с ними ничего там не случиться. Сейчас могу пойти принести.
— О-о — Громко начал отец — Поверь, сын, с ними много что может случиться! Все знают какой ты нерасторопный. За тобой могли следить, как раз ожидая, что ты в очередной раз можешь подумать, а, оставлю-ка их тут, здесь ведь на километры вокруг пустошь, ни духа, ни следа!
Лука усмехнулся:
— Хах, ну да, так я и думаю. Ты это когда в телепаты заделался?
Лука отхватил лёгкий подзатыльник.
— Смешно тебе? — Крепко взявши Луку за плечи и приблизившись к его лицу, пытался достучатся до него отец — Лука, здесь везде пустошь, где повсюду есть и чей-то дух, и чей-то след.
— Ну ты всё-таки преувеличиваешь — Объяснялся с ним Лука, стараясь подальше отодвинуть своё лицо от его лица — Не надо воображать из тьмы и мрака нечто большее, чем они есть на самом деле. Это просто тьма и мрак, и редкие, одинокие огоньки людей.
— Слушай — Продолжал Лука — Я схожу сейчас, я отдохнул, полон сил. Ты главное не беспокойся.
Лука спокойно высвободился из хватки отца и двинулся к выходу из комнаты. Спокойно, надеясь, что отец отпустит ему этот инцидент без дальнейших разбирательств. Но отец остановил его, стоило Луке подойти к дверному проёму. Лука медленно повернулся к отцу.
— Подойди — Сказал отец. Лука чувствовал в этом какую-то угрозу, но послушался, и молча подошёл к нему.
— Ау! — Луке достался ещё один отцовский подзатыльник.
Выждав немного, когда Лука прочувствует всю прелесть его добротного подзатыльника, отец объяснил:
— Я из-за тебя за ни за что разбудил сестру, в следующий раз, будь добр, поставь около себя какую-нибудь
