Хозяйка почты на улице Роз (СИ) - Анна (Нюша) Порохня
Если бы она только знала, какой страх испытывала я… Неужели это безумие и яркие, реалистичные картинки окружающего мира были одним из его проявлений?
Глава 3
- Ну и погода! Никуда не годится! Льет с самого утра, и просвета не видно! – громкий зычный голос было слышно даже из-за закрытых дверей. – Балрик, где Тилли?
- Она в комнате нашей госпожи, доктор Либерман! – ответил уже знакомый мне Балрик, после чего дверь открылась, и я увидела маленького толстяка в помятом сюртуке и таких же помятых узких брюках, которые ужасно сидели на его шарообразной фигуре. Такую одежду я видела только в исторических фильмах.
- О-о… моя дорогая! Что произошло? – не особо церемонясь, мужчина швырнул свой потертый саквояж на комод, сбивая все безделушки, стоящие на нем. – Балрик сказал, что вы упали! Давайте-ка я на вас осмотрю! Моя дорогая деточка!
Тилли так обрадовалась при виде этого чудного человечка, что я грешным делом подумала, уж не влюблена ли она в него. Но все оказалось куда серьезнее.
- Леди Рене, это доктор Либерман. Он лучший в своем деле! Помните его? Он лечил все ваши детские болезни!
Я отрицательно покачала головой. Они что, издеваются?
- Наша леди просто не узнала меня! – засмеялся доктор, присаживаясь рядом со мной. У него было круглое лицо с красными щеками, на котором блестел нос-картофелина. На макушке топорщился «гребешок» рыжеватых волос. От него приятно пахло какой-то микстурой и, как мне показалось, хорошим бренди. – Последний раз мы виделись пять лет назад, когда леди Рене была пятнадцатилетней девчушкой с непослушными кудряшками, а я стройным мужчиной в расцвете лет! Да и волос у меня было побольше!
Пять лет назад мне было двадцать пять и у меня никогда не было кудряшек! Я всегда гордилась своей густой, идеально прямой шевелюрой, которой не требовалось кератиновое выпрямление и всякие там утюжки.
- Покажите мне свою головушку, - мужчина поманил меня толстеньким пальцем, чтобы я наклонилась к нему. – О-о… да тут у нас огромная шишка! Милая моя… ну что же вы так неаккуратно…
Он указал на саквояж, и Тилли быстренько подала его, неся так осторожно, будто он был из хрусталя.
- Сейчас мы избавимся от этого безобразия, но оставаться в постели вам нужно не меньше недели, - «обрадовал» меня доктор Либерман. – Пока не пройдет ушиб мозга.
- Сотрясение? – уточнила я, и он удивленно взглянул на меня, приподнимая на удивление густые брови.
- Сотрясение мозга? Интересно… Но как точно! Где вы услышали такое определение?
- Все так говорят… - я не понимала, как он собирался лечить меня, если не знал элементарных вещей.
- Столица всегда первая попадает под новые веяния… Мода, литература, а теперь вот и названия болезней… - вздохнул он и попросил: - Леди, прошу вас, лягте на бок.
Я послушно опустилась на подушки и перевернулась на правый бок. Резкая боль заставила меня вскрикнуть, но встать мне не дала Тилли. Она сжала мои плечи и проворковала:
- Тише, тише, леди Рене… Доктор избавляет вас от этой некрасивой шишки! Нельзя же молодой леди ходить с лиловой гадостью, которую видно за милю!
- Он что, мне ее отрезает?! – возмущенно воскликнула я, но он лишь рассмеялся.
- Я всего лишь сделал небольшой надрез, чтобы засыпать в него порошок льдинника. Через минуту от шишки не останется и следа.
Что это за средневековая медицина?! Как только Тилли отпустила меня, я села и прикоснулась к опухоли. Но ее не было! Как такое возможно?!
- Вот и хорошо, вот и замечательно… - доктор довольно потер руки. – А сейчас я бы с удовольствием выпил вашего вина! Мне всегда кажется, что вы ночами, как феи, собираете нектар с роз, чтобы сделать этот чудесной напиток!
- Пойдемте, пойдемте господин Либерман! – Тилли распахнула перед ним двери. – У меня на огне томится жаркое!
Мужчина взял свой саквояж и сказал, обращаясь ко мне:
- Леди Рене, постельный режим обязателен. Порошки я оставлю Тилли. Дела почты вам придется передать Балрику. Уверен, он справится. Ведь Балрик помогал вашему отцу до самого последнего дня. А вы еще успеете вникнуть во все дела.
Они ушли, а я сразу же вскочила с кровати и помчалась к большому зеркалу в белоснежной резной оправе.
Сначала я тупо смотрела на свое отражение, потом попробовала прикоснуться к нему, ну а потом отскочила в сторону и прижалась спиной к стене. Сердце бухало в груди отбойным молотком, а голова просто раскалывалась. Нет… нет… это просто галлюцинации после удара головой.
Какого к черту удара?! Дина, ты упала с обрыва вместе с машиной! От тебя вообще ничего не должно было остаться!
Я снова посмотрела в зеркало и заплакала. Господи… как такое может быть? Как?!
По ту сторону реальности стояла девушка с залитым слезами милым личиком. Она была невысокого роста. Я бы даже сказала, крошечного. Миниатюрная, темноглазая, с красивыми волосами, стянутыми красной лентой. Они были кудрявыми, каштанового цвета и такими объемными, что лента с трудом удерживала эту копну.
Как? Как такое вообще возможно?!
Я вернулась в кровать и, накрывшись одеялом с головой, принялась качаться. Я так делала с детства. Когда умерла мама, меня почему-то успокаивало это качание в удушливой темноте под одеялом.
Так, стоп! Я забыла еще кое-что! Нужно посмотреть в окно! Неужели галлюцинации могут распространяться настолько далеко с той же реалистичностью?
Но пейзаж за окном вообще ввел меня в ступор. Каменные двухэтажные дома с прозрачными чистыми окнами, под которыми в ящиках росли разноцветные петуньи. Красная черепица на крышах, двери, выкрашенные в голубой цвет, и палисадники, засаженные самыми невероятными сортами роз. По мощенной мостовой разъезжали экипажи, запряженные лошадьми, а по тротуарам быстро передвигались одинокие прохожие в странных нарядах. Женщины в платьях с пышными юбками, поверх которых были накинуты плащи самых разнообразных оттенков, и мужчины в сапогах со шпорами… Что за бред?
Рассматривая странный незнакомый город, не в силах понять что происходит, я вдруг увидела уже знакомого мне мужчину, на которого меня вывернуло самым безобразнейшим образом. Он вышел из богатого экипажа с замысловатым гербом на дверце и раздраженно
