Наследница двух родов - Юлия Григорова
– Ты должна будешь кое-что сделать для меня, – он произнёс это так, словно у меня был выбор и я могла отказаться, но мы оба знали, что это не так. – След фибулы с разумом твоего отца привёл меня к их порогу, но я не могу заявиться туда и потребовать то, чего у них может и не быть. Это негативно скажется на моей репутации, а зелёных глаз у Вильгельмских нет, стереть им память после такого визита не выйдет. Наблюдения ни к чему не привели, как и мой поверхностный обыск втайне от хозяев, – стоило собеседнику упомянуть фибулу, и я нервно прикусила губу. Ощутив металлический привкус крови, поспешила разжать зубы и провести по губам кончиком языка. Потеря тюрьмы моего отца – это мой просчёт, не стоило выкидывать её, и нечестно, что Богу смерти пришлось потратить год на поиски.
– И я должна вывести их на диалог о фибуле, сидя в их темнице? – недоумённо спросила я, покосившись на собеседника и уже представляя всю абсурдность такого диалога. – Как ты себе это представляешь? Ваше Величество, а у вас случайно, фибулы с символом моего рода не найдётся? Я хотела надеть её на свою казнь, – усмехнулась я, отрицательно качая головой, из-за чего не заметила, как мужчина протянул руку и, коснувшись моего подбородка, повернул к себе лицом. Сам Бог смерти чуть склонился и оказался со мной почти на одном уровне, из-за чего снова пришлось утонуть в холоде зелёных глаз, которые я начинала ненавидеть. Часто мне хотелось иметь такие же, но увы. Мой карий глаз портил всю картину, в то время как второй – зелёный, не мог даже отдалённо сравниться по красоте с теми, что смотрели на меня сейчас. Пальцы собеседника были мягкими, а прикосновение аккуратным и нежным, но вот кожа оказалась настолько холодной, что у меня подрагивали зубы от расползавшегося от подбородка холода, источаемого его рукой.
– Между твоим арестом и казнью пройдёт немало времени, дорогая моя, ведь они искренне будут считать, что Велиант приедет тебя спасти и будут ждать его. За это продолжительное время тебе предстоит пройти через множество неприятных процедур, уж не знаю, насколько у принцев и их отца разыграется фантазия, но я уверен, что ты справишься с этим. И придумаешь, как вытянуть их на разговор о фибуле и том, где она. Ты же вынесешь всё это ради меня и не подведёшь моё доверие, – от его слов, а тем более действий, вся моя весёлость улетучилась, и лицо приняло серьёзное выражение. Последняя фраза Бога не была вопросом, он говорил утвердительно, потому что знал, что я не могу его подвести. Закрыв глаза, лишь бы разорвать зрительный контакт, я закивала в ответ.
– Конечно, я вынесу всё, что придётся, ради сохранения твоей репутации, – стараясь вложить в голос больше твёрдости, ляпнула я, но мужчина словно пропустил мои слова мимо ушей и никак на них не отреагировал. Вместо этого он аккуратно провёл большим пальцем по моей губе в том месте, где я её прикусила, а затем отпустил подбородок. На подушечке его пальца виднелась красная капля, и Бог слизнул её, вызвав у меня очередной поток мурашек на спине.
– Вот и хорошо, а пока тебе следует поспать, возможно, это будет последний полноценный сон за очень долгий срок, – говоря это, он призывно махнул рукой к себе и похлопал ладонью по колену. Вот поспать я и правда не отказалась бы, глаза закрывались сами по себе. Поддавшись на призывы собеседника, я устроила голову у него на коленях и ощутила, как меня накрыли одеялом. Подобная забота от Бога смерти была мне не в новинку, оттого я не выказывала удивления.
Честно говоря, когда я заключала с ним сделку и соглашалась на безоговорочную преданность, то представляла всё совсем не так. Меньше всего я ожидала получать различные обыденные поручения, из которых вот это стало самым серьёзным. Опасения, терзавшие в самом начале, что Бог смерти станет использовать меня в качестве шлюхи, не оправдались. Он не тронул меня в интимном плане, относился ко мне с некой теплотой и неожиданной заботой. Засыпая пару раз у себя в библиотеке поместья, я просыпалась в спальне накрытая одеялом, а слуги понятия не имели, как я там оказалась. Подобных случаев за год насчитывалось немало, но ещё больше меня поражало то, как часто он появлялся рядом ради нескольких минут беззаботной беседы или крупицы незначительной помощи. Это поведение не вписывалось в образ Бога смерти, тьмы, хаоса и разрушений, и я списывала всё на тот факт, что в один прекрасный день ему будет нужна моя помощь, ради которой он должен быть полностью уверен во мне и моей преданности, и именно ради этого дня пытается заслужить доверие подобными мелочными поступками.
Цели Бога смерти всегда оставались для меня загадкой. Он говорил, а я исполняла, не ведая зачем, но это не имело никакого значения, ведь я так беспечно продала себя ему и не имела права ослушаться или подвести. Вот и сейчас мне предстояло ощутить на себе роль пленницы. Вероятно, познать пытки и избиения, и посидеть в подземелье Вильгельмских, среди других преступников. А всё ради исправления своей ошибки и розыска фибулы с разумом моего отца – единственного существа, имевшего для Бога смерти хоть какое-то значение.
Да, я как была глупой и наивной девчонкой, ощутившей весь ужас реального мира всего два года назад, а прежде познававшей его только через сборники любовных романов, так ей и осталась, за малым исключением. Я прекрасно понимала, что подобное отношение от Бога сохранится только на то время, пока я представляю для него определённую ценность. Когда он найдёт разум моего отца и будет уверен, что тому не грозит уничтожение вместе с миром, то с лёгкостью сделает всё, что должен, и о моём спасении даже не задумается. Я не тешила себя надеждами, что своим отношением он показывает ко мне нежные чувства, если он вообще способен что-то чувствовать. Наши взаимоотношения – это игра двух актёров, каждый из которых пытался прощупать и понять замысел другого.
