Тени - Сюзанна Райт

— Это сотворили с Гарри перед смертью, — сказал Танер. — Запах его крови пропитан болью, страхом, яростью и беспомощностью.

— Сколько людей здесь было? — спросил Нокс.

— Только один. Демон. Его запах… земляной, но со странной примесью.

— В смысле?

— У некоторых аромат цветочный. У других — фруктовый или сладкий запах… пряный. У кого-то с нотками почвы. Список можно продолжать. А этот демон пахнет осенними листьями и сандаловым деревом, но с ноткой, сбивающей с толку. Словно… ты когда-нибудь пробовал блюдо, которое обычно нравится, но, по какой причине, имеет неправильный вкус? Будто кто-то положил туда специи, которых там не должно быть, или один из ингредиентов оказался несвежим? Вот и этот запах неправильный… недостоверный.

— Словно кто-то скрыл запах — с помощью способности или магии — наложив сверху фальшивый, но сделал это не так уж хорошо?

— Именно.

Нокс нахмурился.

— Чувствуешь здесь Слоана?

— Нет.

Слоан Монро — новый назначенный Предводитель общины Вашингтона. А ещё ловкий ублюдок, который неоднократно пытался купить Подземку у Нокса. Подземная версия главной улицы Лас-Вегаса была преставлением каждого демона о рае, и приносила кучу денег каждый год. Слоан не первый, кто пытался выкупить ее у Нокса, и не последний. Но он первый, кто пытался ее воссоздать. Слоан построил копию в Вашингтоне, недалеко от маяка, и назвал его Логовом… как оригинально. Нокса не волновала конкуренция, но беспокоило, что Слоан пытался уговорить демонов перенести свой бизнес из Подземки в Логово. Это они узнали от Гарри, которого Нокс послал в общину Слоана, следить за происходящим. Предводители довольно часто отправляли шпионов в другие общины. В конце концов, знание — сила… а демоны любили силу. Вообще, Слоан послал двух шпонов в общину Нокса. Тупоголовые придурки верили, что их не раскрыли, и пребывали в блаженном неведении, что их кормят только ложью. Всякий раз, обнаружив шпиона, они обычно вышвыривали его из общины и предупреждали их Предводителя, чтобы не пытался повторить подобное дерьмо. Иногда они кулаками учили шпиона хорошим манерам. Но не калечили и не убивали.

Танер засунул руки в карманы.

— Интересно, как Слоан узнал, что Гарри шпионил?

— А мы можем быть уверены, что Гарри убили из-за этого? — спросил Леви. — Я имею в виду, что отрезанный язык, уши и выколотые глаза кажется чрезмерной реакцией.

— Да, но все сходится, — сказал Танер. — Похоже на наказание — ему отрезали язык за болтовню, уши за подслушивание и выкололи глаза за шпионаж.

— Не думаю, что это просто наказание, считаю, его заставили замолчать. — Стиснув зубы, Нокс выглянул в окно, выходившее на пустынный пляж и неспокойную воду. — Черт, он этого не заслужил.

Нет, не заслужил. Гарри был хорошим парнем, и все они знали его очень давно. Он был не просто членом их общины, а провел детство в том же приюте для осиротевших демонических детей, что и Нокс, Танер, Леви и двое других стражей. Нокс давным-давно купил это место, снес его, а на развалинах построил роскошный отель. В то время когда они пятеро держались вместе после выхода из Рамсбрук Хаус, Гарри пошел своим путем, как и многие другие. Только восемь лет назад он вновь появился в их жизнях и присоединился к общине.

Танер вновь глубоко вдохнул, отфильтровывая запахи ржавчины, затхлого воздуха, чтобы лучше сфокусироваться на фальшивом аромате, пытаясь его отсеять и получить хоть какой-то намек на настоящий запах. Но каждый раз натыкался на стену. Его гончая вела такую же борьбу. Без сомнения, она бы извергла поток ругательств, если бы могла говорить. Внутренний демон мог взять контроль над телом, чтобы поговорить. Но адские гончие, независимо от породы, не могли так общаться, они использовали мысленные образы и впечатления. Хотя сущности были лишены возможности говорить, и обладали всеми инстинктами хищника, были человечны в образе мышления. Его гончая прекрасно понимала, что случилось с Гарри, и страшно злилась, что до сих пор ничего не предприняла.

Танер еще раз оглядел скудную комнату.

— Следов борьбы нет. — Ни брызг крови на стенах, ни разбросанных или опрокинутых вещей. — Убийца Гарри, должно быть, каким-то образом обездвижил его, пока проделывал это отвратительное дерьмо, но нет следов связывания.

— Что говорят тебе чувства жнеца? — спросил Нокс у Леви.

— Боль и страх Гарри настолько выражены, что почти осязаемы, — сказал Леви, который мог прочитать любые оставшиеся эмоциональные вибрации от сцен смерти. — Но я улавливаю слабые отголоски других чувств, которые принадлежали не ему, а значит убийце. Учитывая тяжесть увечий, можно ожидать безумную ярость, адреналина от драки или даже легкого чувства удовлетворения. Но ничего подобного. Только холодная решимость и странное чувство справедливости.

— Гарри тяжело испугать, — сказал Нокс.

— Он боялся своего убийцы. — Леви втянул носом воздух. — Меня раздражает, что нельзя предъявить обвинение Слоану, поскольку признаем шпионскую деятельность Гарри.

— Однако мы можем выразить недовольство, сделав больно его шпионам. — В глазах Нокса промелькнул намек на кровожадность. — И я не против признать, что мне это нравится.

Танер в это верил. Нокс заслужил репутацию беспощадного человека. Но, с другой стороны, его вид демонов принадлежал аду, так что он не мог напоминать пушистого кролика. Немногие знали, какого вида их Предводитель, и Нокс намеревался сохранить это в тайне.

У Танера зазвонил телефон. Он вытащил его из кармана и, увидев знакомый номер, стиснул зубы. Танер признавал, что был слегка упрямым и часто неадекватно реагировал, когда чего-то хотел, но эта женщина — адская гончая — давала ему сто очков вперед.

— Полагаю, это Элеонор, — сказал Леви. — Ты всегда скрепишь зубами, когда она звонит.

— Она не понимает отказа. — Танер нажал отбой и убрал телефон. — Честно говоря, я не знаю, как объяснить яснее.

— Самки адских гончих упорные создания, — сказал Нокс. — Ты же это знаешь. — Да, поэтому не удивился, когда она не отвалила после отказа. Но прошло уже три месяца, а она продолжала его доставать. — Тебя ни капельки не прельщает ее предложение? — спросил Нокс. — Ты давно уже живешь, Танер. У большинства адских гончих в твоем возрасте уже не меньше четырех детей. У тебя же ни одного.

— Элеонор не настаивает на отношениях… понимает, что этого не случится, — сказал Леви. — Ее больше интересуют гены. Самки адских тварей желают, чтобы отцом их потомства стал самый большой, самый крутой и самый мощный самец. Ты альфа. Неудивительно, что она так