Забытый чародей. Авария, которой не было - Анна Бахтиярова
На работе было тихо. В смысле, рутинно. Тишина и спокойствие – термины неприемлемые в нашей профессии, в принципе. Недостаток адреналина с лихвой компенсировался дома. Ежедневно там разыгрывалась трагикомедия под кодовым названием «Возвращение Яси» с мамой в главной роли. Роли не звездной и не претендующей на престижные награды из-за бездарно-фальшивой игры.
На родственниках стоит остановиться детальнее. Все-таки внимания и участия в их жизни, бьющей ключом по моей (преимущественно) голове, требуется в неимоверных количествах. Их четверо: мама, Ярик, Яся и Лимпа Мартыновна. Однако иногда кажется, что мои нервы в качестве музыкального инструмента использует дюжина родственников. Чертова дюжина!
Итак, мама. Вероника Сергеевна Светлова. Медсестра, 45 лет. Крашеная блондинка с густой шевелюрой и довольно стройной талией. В этой женщине умудряются существовать две совершенно не уживающиеся личности. Одна до скрипа на зубах кудахчет над потомством, доводя оное до приступа массовой истерии. Обожает дрянные сериалы с псевдоглубоким смыслом и шипит на каждого, кто пытается оторвать ее от вечернего просмотра. Вторая личность может без предупреждения сделать ноги к столичному другу Валере, с которым состоит в многолетнем вялотекущем романе. За неделю московских каникул ни разу не соизволит набрать наши номера, свято веря, что старшая дочь (то бишь, я) нейтрализует любые свалившиеся на безалаберное семейство катаклизмы.
Ярик. Ярослав Светлов. Младший брат двадцати двух лет. Блондин с гибким выражением лица, меняющимся по необходимости. С диапазоном от хитрого лисьего до невинного, как снегурочки, впервые выгуливаемой Дедом Морозом на взрослом корпоративе. Ярик, как говорит мама, находится в постоянном поиске. В моей интерпретации мысль звучит несколько иначе: не знает, куда еще себя приткнуть.
Сначала брат, одухотворенный моим примером, поступил на журфак, однако сбежал после первой летней практики. Дальше был истфак, Ярик вдруг решил стать писателем шедевральных исторических романов, а данный факультет был необходим для достоверности будущих нетленок. Следующим по списку шел географак, непризнанный творец решил переквалифицироваться в автора книг о путешествиях.
Следующей нарисовалась консерватория с курсом вокала, что заставило маман вальсировать по квартире от глубокого и невыносимого счастья. Зато, когда музыкальное учебное заведение было оставлено в угоду кафедре информационных технологий в негосударственном вузе, родительница три недели не разговаривать с отпрыском. По мне, так оставался бы братец в консерватории. Пение было единственным, что ему давалось без усилий, а окружающим – без слез.
Яся. Ярослава Светлова. Вторая половина Ярика. Сестра-близнец. Она тоже в вечном поиске. Но не в карьерном, а личном. Факультет иностранных языков был закончен полгода назад. Зато Ясины скитания в попытке удачно пристроиться за а) симпатичным, б) обеспеченным, в) умным мужем вносили в нашу жизнь попеременно столько драмы и комедии, что и чертям в в аду давно бы стало тошно.
Существовало два варианта развития сюжета. В первом случае кандидат на руку и сердце пресветлой девы с большими голубыми глазами, кокетливо стреляющими из-под длинных ресниц, сбегал от Яси, как от чумной, в течение первых пяти свиданий. Во втором случае, он их стоически выдерживал и переходил на следующий уровень испытаний. Да-да, испытаний! Моя своеобразная на всю голову сестренка превращала отношения с противоположным полом в бесконечную проверку на прочность чужой нервной системы, пытаясь выявить качества, присущие идеальному мужу.
На первом свидании Яся тащила жертву в кино на самую слащаво-слезливую чушь, что шла в прокате. На втором устраивала прогулку по городу и «теряла» любимое колечко (сережку, браслетик). На третьем напрашивалась в дорогой ресторан под предлогом придуманного личного праздника. На четвертом знакомила с друзьями, изображающими крайнюю степень назойливости, а на пятом – с нами. Совершать тот же подвиг, что и приятелей, Яся не требовала. Просила оставаться самими собой, что уже являлось незабываемым весельем.
И, наконец, Лимпа Мартыновна. Бабушка, которая за такое обращение способна спустить наглеца с лестницы. Точный возраст история умалчивает. По-настоящему ее зовут Олимпиада, а сокращенно – Липа. Но бабушка не хочет именоваться ни спортивным состязанием, ни деревом, цветение которого вызывает аллергию у всего семейства. Придумала себе новое имя, коим больше никто не сумеет похвастаться. Живет она в том же доме, что и мы – в соседнем подъезде. Наши квартиры находятся по разные стороны одной стены. Любые громкие проявления в нескромной обители доносятся до Лимпы в два счета, что позволяет ей быть в курсе последних новостей и всех перипетий наших взаимоотношений.
Характер у Мартыновны в меру вредный. Привычки дурные. Особенно способность окутывать кухню табачным дымом или манера включать громкую музыку, преимущественно джаз или отечественную «классику» годов 60-70-х. Кстати, мамой Лимпа приходится нашему отцу, сбежавшему два десятилетия назад на север с подвернувшейся на жизненном пути женщиной мечты. В наши с близнецами дни рождения до сих пор приходят поздравительные открытки с не выдающимся набором слов. Без обратного адреса. Но всенепременно с героями мультфильмов. Безалаберный родитель позабыл, что дети имеют обыкновение взрослеть.
...Привычный шум в четырехкомнатной квартире я услышала из подъезда. Мама предприняла очередную попытку взятия Бастилии, пробовала пробить Ясину стену безразличия и разрушить обет молчания.
Последний роман сестренки побил все рекорды и исхитрился не вписаться в привычные сценарии. Яся пала в объятия испытуемого на первом же свидании, а через две недели переехала жить к нему. Чем он покорил нашу неприступную невесту, осталось загадкой. Хоть убейте, хоть Аленушкиной хворью наградите, не обладал Игорек явными достоинствами! И скрытыми тоже. Нарцисс обыкновенный с гипертрофированным умением заливаться соловьем о собственных скучнейших делах и никуда не ведущих планах. Однако Яся беззаветно глядела ему в рот и томно вздыхала. Не перечила и начала повторять за ним полные идиотизма высокопарные фразы.
Какая гроза разразилась в любовном гнездышке, тоже оставалось для нас тайной, хотя мама целенаправленно работала над ее раскрытием. Яся объявилась на родном пороге с чемоданом пять дней назад. Зареванная и всклоченная. Прошагала к себе в комнату, не потрудившись снять обувь. Хлопнула дверью, предварительно объявив, что на каждого, кто рискнет лезть не в свое дело, наведет порчу. Угроза была не безосновательная, учитывая сколько гадалок и знахарок обошла невеста в нескончаемых поисках мужа. Кто знает, вдруг в шлейфе шарлатанок затесалась пара настоящих ведьм. Теперь Ярослава хандрила, валяясь в постели и начинала мычать неопознанную, но явно воинственную мелодию всякий раз, когда мама заводила задушевную беседу, неизменно переходящую в крики.
Сегодня я подвернулась под руку в момент последней стадии «разговора».
- Яна, хоть ты
