Перекрёсток параллельных миров - Ирина Васильевна Швед
От размышлений отвлёк конский топот, раздавшийся в ночной тиши. Судя по звукам, кто-то приближается. Я прикрыла окно, глянула из-за тонкого тюля. Да, так и есть, на опушке леса появился большой тёмный силуэт. Всадник спешился, пошёл к дому. Стукнула дверь, Эмилия вышла на крыльцо. Надо же, встречает! Кто ж такой прикатил-то?
Незнакомец, одетый во всё чёрное, поднялся на крыльцо, судя по звукам, поцеловал Эмилию и спросил:
– Она едет?
– Не хочет, но поедет.
– Прекрасно. Держи.
Послышалась какая-то возня, похоже, мужчина начал приставать к фее, та, отбившись, произнесла недовольно:
– Завтра! Всё завтра.
Мужчина что-то произнёс, но я не разобрала, фея жёстко повторила: «Завтра», и ушла в дом. Стукнула, закрываясь, дверь. Визитёр пробурчал: «У, ведьма», и направился к лошади, привязанной у опушки. Мужчина ускакал, затих стук копыт. В доме наступила тишина.
Я прошла к кровати, шлёпнулась на матрас и, заворачиваясь в одеяло, подумала: «Чёрта с два! Я еду домой!».
Проснувшись на рассвете, я долго лежала в кровати, разглядывая потолок, и думала о предстоящем бале. О мужчине в чёрном, которому почему-то нужно было, чтобы я поехала на бал, я не вспомнила. Я думала лишь о том, что очень хочу на этот проклятый бал. Так хочу, что, кажется, умру, если не поеду.
Сорвавшись с кровати, я начала одеваться, думая только о том, как сказать фее, что я передумала, и старательно отгоняла мысли о том, что Эмилия может отказать. Перебрав несколько вариантов, решила не умничать и, спустившись в гостиную и сев за стол, сказала, как в холодную воду прыгнула:
– Извини, Эмилия, но я была не права. И я очень хочу съездить на бал.
Фея оказалась великодушной, не стала злорадствовать, зато посуда удивлённо переглянулась. Чайник, расщедрившись, сам двинулся со своего места, растолкав тарелки, налил мне заварки, а чашка метнулась за кипятком.
Не поняла. Они-то чего обрадовались? Я начала размешивать сахар, небрежно стукнула по краю чашки. Та возмутилась:
– Поосторожнее! Я же фарфоровая, а не железная!
– Простите, не хотела,– я положила ложку на стол как хрустальную. Мало ли, ещё и она начнёт возмущаться, что я небрежна.
Завтрак прошёл в полном молчании, но после трапезы Эмилия начала вводить меня в курс дела: рассказала о Нейлине, о принце Станиславе, который был красив как картинка. Если фея хотела меня этим привлечь, ошиблась. Я испугалась. Я уже видела, во что может превратиться сказочный принц, но желание попасть на бал не пропало. Нет уж, поеду, гляну, чем местный мир живёт, и какие красавцы тут пасутся.
Объяснив, что и почём в Нейлине, Эмилия начала показывать фигуры местных танцев, вся сложность которых состояла лишь в правильном порядке их исполнения. Первый танец был проще некуда: поворот вправо, поклон, поворот влево, поклон, проход вокруг партнёра. Ерунда на постном масле. Второй танец был посложнее – фигур побольше, но те фигуры были проще пареной репы: обычные шаги, поклоны, повороты. Короче, ерунда.
Урок танцев продлился час, потом мы пошли обедать, а после обеда фея куда-то укатила и вернулась лишь к ужину, во время которого передала мне приглашение на имя Изабел Сте Кор. Мне не понравилось, как фея сократила моё имя, но возмущаться смысла не было, потому я промолчала.
На следующий день приготовления к балу начались сразу после завтрака. Сначала фея наколдовала бальное платье по моему рисунку: нежно-голубое с длинной широкой юбкой, украшенной ручной вышивкой. Это платье, созданное известным дизайнером, показывали по ТВ, как пример искусной ручной вышивки. Так вот в нашем мире мастера корпели над платьем полгода, а Эмилия создала его за пару минут, и качество вышивки было высочайшее. Магия рулит.
Впрочем, фея всё же оказалась не всесильна и с обычными балетками возилась значительно дольше. Она просидела в своём кабинете не менее десяти минут, прежде чем создала обувь, подходящую мне по размеру, а пока я примеряла, ещё и жаловалась, что у меня слишком маленькая нога. Причём, фея говорила таким тоном, как будто это я выдумала себе тридцать третий размер.
Около четырёх приехала карета, в которой я должна была ехать на бал. Перед отъездом Эмилия выдала мне инструкции: надо пробыть на балу недолго, желательно, не больше двух-трёх часов; потом выйти в сад, пройти по главной аллее до конца, вылезти в дыру в заборе и идти по тропинке вниз, к подножию холма, где будет ждать карета. Так, может, и прийти туда тем же путём? Эмилия удивилась:
– Зачем?
– А зачем лишний раз светиться? – у меня действительно не было никакого желания проходить местные контроли с документом неизвестного происхождения.
Фея подумала немного и, оценив выгоды моего предложения, скупо похвалила: «Неплохо, так действительно будет лучше». После этого волшебница начала раздавать ценные указания. Мне было приказано войти во дворец через парк, в бальный зал через двери на террасе, приглашение никому не показывать и уйти с бала в девять тем же путём, каким пришла.
Узнав, что придётся покинуть бал в девять, я расстроилась. В сказке-то разрешали до двенадцати. Фею моё напоминание разозлило:
– Там бал начинался на три часа позже, – рявкнула Эмилия и пронзила меня недовольным взглядом. Я притихла, снова подумав, что надо осторожнее ляпать языком. Разозлю волшебницу, и вернусь домой в тыкве, запряжённой мышами.
Если бы дом феи находился чуть дальше от королевского дворца, я на бал не попала. Оставшись одна, я начала пугать себя, придумывая варианты развития событий, и каждый следующий был мрачнее предыдущего. Додуматься до сожжения на костре я не успела – мой экипаж попал в ДТП.
Карета резко затормозила; меня сбросило с дивана, и я шлёпнулась на пол, чудом не ударившись лбом в сиденье напротив. С улицы донеслись недовольные крики: «Куда прёшь, остолоп? Гербов не видишь?». Мой кучер в ответ послал матом, поинтересовался, куда торопится водитель другой кареты. Ну, всё как дома на родных дорогах.
Поднявшись с пола, я села на диван и, выглянув из окна кареты, наткнулась на злобный взгляд больших голубых глаз с сужеными как у наркоманов зрачками. Я передёрнулась, красавица из соседней кареты презрительно усмехнулась, и мы, не сговариваясь, дружно задёрнули занавески. К этому времени кучера уже разобрались, кто и кому должен уступить, и наши кареты разъехались. Как я поняла, мой экипаж уступил дорогу красавице с наркоманским взглядом, но меня это особо не расстроило.
Привычный дорожный конфликт вернул меня в реальность, я снова начала придумывать варианты развития событий,
