Колдовской замок. Часть III. Трещина - Кае де Клиари
Но это всё было бы терпимо, если бы не самая главная беда – одиночество! Анджелика чувствовала себя несчастной и всеми покинутой, хоть и осознавала, что в нынешнем своём положении виновата только она одна. Но это ничего не меняло. Она снова оказалась без поддержки в чужом и враждебном мире. Господи! Да появись сейчас тут Рогелло Бодакула, она бы бросилась ему на шею!
А город, тем временем, просыпался. На улицах начали появляться первые прохожие. Почти все они были с тележками или корзинками, а иные тащили на спине объёмистые плетёные короба. Странно, но Анджелике, не видевшей ничего подобного в жизни, с первого взгляда было понятно всё, что происходит там внизу. Размазывая слёзы по щекам, она волей-неволей стала присматриваться к людям, снующим по улицам. Вот везут свои тачки зеленщик и горшечник. Они идут в одну сторону – конечно на рыночную площадь, что видна неподалёку. Оба смеются, и что-то горячо обсуждают. Наверняка они соседи, знают друг друга давно, поэтому и болтают так непринуждённо. А вот лоточник с полным лотком румяных пирогов направляется туда же. Этот идёт один, и почему-то опасливо оглядывается. Боится, что кто-нибудь отнимет у него пироги? Наверное, здесь очень лихие и хулиганистые мальчишки! Прачка с полной корзиной стираного белья идёт в другую сторону, несёт свою работу клиенту. Вот идёт священник. Совсем не важный и не спесивый, а добродушный и приветливый. С ним все раскланиваются, и каждый старается сказать, что-нибудь приятное. Вот…
– Смотрите! Смотрите! – раздалось снизу. – Там, на колокольне!
И, конечно же, все головы сразу поднялись вверх и сотни глаз в недоумении уставились на Анджелику, сжавшуюся от страха! В это мгновение она поняла всю ненадёжность своего убежища. Место, где она поместилась, просматривалось со всех сторон. Правда, добраться туда снизу было не так-то просто. Анджелика устроилась на перекрестье балок служивших перекладинами для целого семейства колоколов, верёвки от которых уходили вниз и, наверное, достигали самого пола. А значит, чтобы добраться до этих колоколов, раз повешенных когда-то, нужны были верхолазы, и с этой стороны опасность вроде бы пока не угрожала. Зато снаружи спрятаться было некуда.
Реакция людей внизу была вполне понятна. Странно одетая девушка с распущенными волосами, сидящая под самой крышей колокольни не могла быть добропорядочной горожанкой и даже приезжей. Впрочем, если у всё прибывающей толпы и были какие-то сомнения, то они вмиг рассеялись, когда знакомый уже голос визгливо завопил:
– Ведьма! Это та самая ведьма! Стража! Позовите стражу! Стреляйте в неё, а то она улетит!
Вопил тот самый старик – уборщик, которого Анджелика встретила ночью в подсобных помещениях городского цирка. (Так для простоты она назвала то место, где происходила коррида.) Старик был одет в ту же грубую одежду и вёл в поводу того же ослика запряжённого в тележку. И вопли этого старика нашли самый горячий отклик в толпе.
Люди чуть ли не хором закричали: "Стража! Стража!", и ещё – "Бей ведьму!" И стража не замедлила появиться.
Анджелика даже невольно прониклась уважением к тому, как оперативно возник из лабиринта улиц небольшой отряд крупных бородатых мужиков в таких доспехах, как обычно изображают конкистадоров. Стражники были вооружены алебардами, но двое из них несли на плечах здоровенные арбалеты, от чего девушке стало как-то не по себе.
Произошло короткое совещание, которое сопровождалось отчаянной жестикуляцией старика и мрачными взглядами бородачей в доспехах. Старик при этом потрясал чем-то в воздухе и, приглядевшись, Анджелика с ужасом узнала в этом предмете формуляр возвращения! Дело кончилось тем, что главный бородач отобрал у старика бумажку, сунул её себе за пазуху и хрипло крикнул что-то, обращаясь к перепуганной до смерти Анджелике.
Странно, но она не поняла ни слова! Старика понимала, говор людей внизу понимала, но приказ этого… ("Бармалея", – подсказало воображение), не понимала, как будто он говорил совершенно на другом языке. А смысл того, что выкрикивал "Бармалей" и так был ясен: он приказывал девушке спуститься вниз, и ему было ровным счётом наплевать, как она это сделает – сумела туда залезть, сумеет и спуститься!
Но дело было как раз в том, что Анджелика не могла спуститься! Но это ещё что! Она с ужасом обнаружила, что не может и взлететь! Страшная усталость вдруг сковала всё её тело, непосильная тяжесть навалилась на голову, сдавила виски, а руки и ноги превратила в вату! Сейчас девушка может, была бы не прочь спуститься вниз, и сдаться своим преследователям, если бы это гарантировало избавление от мучительной тяжести связавшей её не хуже верёвок.
А "Бармалей", между тем, решил, что уговаривать "ведьму" долго не стоит, и по его приказу двое солдат вскинули свои арбалеты! Раздались два сухих щелчка и два коротких болта ударили в крышу рядом с отшатнувшейся Анджеликой. Последовал ещё один резкий окрик и солдаты вновь прицелились. Вероятно, в первый раз они лишь пугали, но сейчас были настроены вполне серьёзно.
"Боммм!" – раздался вдруг удар колокола, от которого Анджелика едва не свалилась вниз.
"Вззз-тук!" – стукнуло, что-то за её спиной и, обернувшись, девушка увидела длинную стрелу, торчащую в балке.
Происхождение стрелы объяснилось сразу – на крыше, с другой стороны улицы, расположились несколько лучников в костюмах обычных горожан – добровольные помощники стражи в деле поимки "ведьмы"! Стреляли эти энтузиасты не слишком метко, (первая стрела попала в колокол), но при неподвижности мишени и при определённой настойчивости, они вполне могли истыкать свою жертву стрелами, как подушечку для булавок.
Но это было не важно, а важно было лишь то, что происходило там, внизу! А внизу два профессиональных арбалетчика ещё раз щёлкнули спусками своих замысловатых метательных орудий и два снаряда способных пробить насквозь воина в доспехах, устремились девушке в грудь…
Она видела их приближение. Как при замедленном показе кино, эти короткие, толстенькие, похожие на ракеты, стрелы-болты, увеличивались в размерах, превращаясь из едва заметных иголок в жуткие, наполовину металлические, наполовину деревянные брёвна! Вдруг эти "брёвна" покраснели, их деревянные хвосты рассыпались чёрным пеплом, а металл потёк блестящими огненными слезами, и оба снаряда размазались по стене колокольни, оставляя на ней дымящийся след!
Сначала огненный, а потом белый вихрь промчался перед глазами Анджелики и пропал так быстро, что она сперва решила, будто ей это всё померещилось! Но вот он появился снова! На сей раз, делая вираж, дракон летел чуть медленнее, но
