Велесов сад - Даха Тараторина
Черепа щерились с веток, взмахивая из пустых глазниц ресницами прутьев. Коровьи, лошадиные, козьи…
– Ме-е-е-е! – прижалась к ногам Радомира Чернушка, жалобно поджимая куцый хвостик.
– Не боись, подруга! В обиду тебя не дам! Велес не попустит такого: ты ж в его саду всех перебодаешь!
Поразмыслив, решив, что и правда перебодает, козочка осмелела. Да и поздно бояться. Рыжий вон уже осторожно, чтобы не сломать, отводит ветки с дороги, словно и не видит, как хитро подмигивают ему глазницы мёртвых охранников капища.
А может и видит. Да ему ли Велеса бояться?
Бог, может, и не добрый, и не самый ласковый, да смелый, сильный, горящий страстью. Достойный преемник нашёл его обиталище – горел Радомир, ох как горел! Сам пока не ведал, как сильно!
Думал ли, гадал ли, что долгие годы служил его воле, что не просто так Доля за ним присматривала, щедро отмеряя удачи, а по велению Великого Бога?
Уже мало какая бабка вспомнит, редкий старик внукам расскажет, но давным-давно были Велес с Перуном добрыми братьями. Судили-рядили вместе, мёд хмельной пили, веселились. Мирно жили. Пока не довелось Перуну взять в жёны пресветлую Додолу. А кто ж ещё может братьев разлучить, как не дева неземной красоты?
Любил Перун Додолу. Но и Велес любил прекраснейшую из всех богинь. Неведома людям та любовь, незнакома. Никому не понять, как рвало всесильного бога на части, как сердце вынимало. Ушёл Велес далеко-далеко, чтобы рану не бередить, да разве от любви убежишь? Сам ли хозяин дорог перекрестил пусть красавицы со своим, али есть на свете что-то, что сильнее даже верховных богов, но, когда вновь встретились Додола и Велес, не совладал с собой бог-мудрец. Взял ли силой? Нежностью ли покорил? То никому не ведомо. Но сдалась, не справилась с собой Додолушка, а ревнивец-Перун, обратив супругу в мелкую мушку, низверг на землю, вызвал брата на поединок. Долго бились, жестоко. Ослабел ли Велес, али добром согласился покинуть Правь, чтобы оказаться в Яви и хоть мало надеяться найти любимую? По-разному бают. Кто верит, кто нет. Но остался Велес, мудрый древний бог-оборотень на земле.
Самые древние и самые хитрые старухи балакают, что не просто так Велес среди людей странствовал, что нашёл Додолу, да не одну, а с сынком: могучим буйным богом Ярилой, что родился у них весенней силой, буйным потоком, способным прогнать, напугать холодную Марену, защитить да согреть теплом каждого, кому худо и одиноко. Правда ли?
– Тяжко тебе? Заплутал?
Могучий Бог сидел на корточках у толстенного дуба и заботливо мазал перетёртыми травами из мисы изодранный зверем ствол. Мохнатая шуба его, что нельзя снять самым жарким летом, врастала в широкие медвежьи плечи, рога лишь слегка виднелись из спутанных волос с затерявшимися в них листьями да иголками.
– Заплутал, тятенька, – прошептал Радомир, размышляя, бежать ли или падать на колени.
Чернушка думать не стала: мигом припала на передние ноги.
– Так что, дорогу показать?
Бог, кряхтя, поднялся на ноги, оказавшись на три головы выше рослого Радомира, размял затёкшую шею:
– Стар стал, – пояснил он, – устаю. На покой скоро.
– Как так? А вместо тебя кто же?
– Найдутся, – усмехнулся Бог. – Всегда находятся. Не впервой.
Чуть прихрамывая, тяжело дыша, словно и правда истекало отпущенное время, Бог доковылял до самой серёдки капища и уселся на землю. Радомир, помедлив, устроился рядом.
– Поклонился бы, дурень! С Велесом, никак, разговариваешь! – рыжий попытался испуганно вскочить, чтобы поклониться как подобает, но остановился, пойманный за руку: – Чего суетишься? Шучу я, шучу! Учишь их учишь… Гляди! Да не на меня! В воду гляди!
Пока Бог подкручивал усы, похихикивая, меж мужчинами, прямо в земле, и правда проступил родник. Око в твердыне, тёмное, таинственное, хранящее в себе или ответы на все вопросы или самую страшную погибель.
– Чёрная, – только и смог вымолвить Радомир.
– А какой ей ещё быть, дурень? Ключ же.
– Ключ, – согласился молодец. – Так не видать же ничего!
– Не видать? А ты лучше гляди. Рукой там пошебуршать можешь.
Чернушка, забыв про страшное божество, ломанулась и ухватила хозяина за рукав: пойдём отсюда, пойдём скорее! Чего мы в том роднике не видели! И так ведь хорошо живём! Но Радомир осторожно высвободился и приобнял подругу, готовый, случись что, защищать.
– А там что? На дне?
– На дне-то? – Велес погрыз ноготь на руке, полюбовался, ровно ли, ещё чуть поправил. – А бог его знает! Ты хотел, чтобы Велес тебе дорогу указал?
– Хотел…
– Ну так вот она. Какую достанешь, какую выберешь, та и твоя. Можешь и вовсе не выбирать, возвращайся домой, к друзьям. У тебя две зимы товар простаивает – непорядок.
– А там, – рыжий искоса заглянул в холодный омут; омут пугал и… манил, – там интересное что?
– А мне почём знать?
– Сам же сказал, «бог знает». Ты ж того… И есть Бог.
– Да? – Велес хлопнул себя по лбу. – Вечно забываю! Да, тогда я знаю. Но тебе не скажу. Иначе какой мне интерес?
– Оно того стоит? – Радомир прижал Чернушку к груди уже понимая, что решится. Что бы Велес ему не ответил.
– Ты ведь лучше меня это знаешь, так?
Не отвечая, Радомир зажмурился и сунул руку глубоко-глубоко в обжигающий льдом родник.
Так холодно!
И так страшно…
Слишком много, слишком…
Здесь он будет счастлив сытым, обыденным счастьем; здесь умрёт, едва шагнув из леса; здесь начнёт забываться в хмельном, лишь бы заглушить неясную пустоту внутри; одинок; весел; обижен; безумен…
Пути сменяли один другой, кто царапая пальцы, кто прилипая к ним цеплючей травой. Путая, даря надежду, исчезая, взмахивая радужным хвостом.
Жарко!
Холодно…
Этот!
Нет, тот.
Прилип – не избавиться.
Юркий – не ухватить.
Чужие голоса, судьбы, вплетающиеся в его собственную, глаза, которые ему больше никогда не придётся увидеть и крепкие изящные руки, твёрдо держащие арбалет, чтобы защитить неразумного остолопа – его. Как выбрать один из исходов, когда хочется всего и сразу?
Радомир с усилием освободил руку. Пустую.
– Что ж ничего не выбрал? – подивился Велес.
– А я выбрал, – Радомир уверенно поднялся и смело подал руку: Бог-не бог, а всё старик, так что помочь надо.
Велес ухватился и без усилий вскочил:
– И что же?
– Что-то очень-очень интересное, – таинственно улыбнулся Радомир, поглаживая по холке прильнувшую к нему Чернушку.
– Весь в отца, – довольно хмыкнул Велес. – Ну иди, иди, неслух. Чую, много испытаний ещё у тебя впереди.
Когда Велесов сад с его тайнами и искушениями остался далеко позади, Радомир всё-таки обернулся. Лес стоял на месте,
