Кромешник и его светлое чудо - Лана Ежова
Мой собеседник глухо рассмеялся.
— В самом деле, диковинная девочка — будто под нос пробормотал он и уже громче добавил: — Простите, в мужской компании легко забываешь о правилах приличия. Меня зовут Вирекс, тебе можно просто Вир и на «ты».
Краем глаза я отметила странное: у стены будто темнота качнулась. Качнулась, словно была живой.
Одно из трех: или мне показалось от усталости, или в овощах, которые я попробовала, был галлюциноген, неизвестный моему определителю ядов, или же меня пришли вытаскивать из переделки.
Сердце забилось быстрее, лишь усилием воли удалось погасить реакцию. Чем-то себя выдам — подставлю спасителя.
Догадка придала уверенности и спокойствия.
— Так зачем я вам понадобилась, господин Вирекс?
Называть по имени и тем более переходить на «ты» я не собиралась. Сближаться с потенциальным врагом точно не стоило.
Блондин усмехнулся и принял правила игры.
— Угадайте, Филиппа, вы же умная девушка.
Издевается. Здесь один вариант ответа: ему нужен сильный артефактор.
— Дайте подумать... Судя по комплиментам, вы сражены моей несравненной внешностью и решили позвать замуж?
Он не донес вилку ко рту, застыл, а затем расхохотался.
— Вы бесподобная девушка, Филиппа! Давно я не ощущал себя настолько живым.
Какая странная метафора...
И тени у стены она тоже не понравилась — тьмы стало больше, то, что казалось темным облаком, обзавелось десятком чутких щупалец. Они медленно поползли по полу, захватывая все больше территории.
Определенно, меня оберегали и пришли спасать! Обязательно поблагодарю за присмотр зятя.
— Итак, господин Вирекс, зачем вы пригласили меня в гости?
Назвать так похищение человека... да я сама дипломатичность!
— Вы нужны мне, Филиппа.
Тьма у стены будто иглами ощетинилась. Ревнует? Смешно.
Я перевела взгляд на ночного короля Квартена. Наконец-то созрел! Долго же мы шли к сути. Сейчас я быстренько объясню, что не могу стать его карманным артефактором, и пойду домой.
— Господин Вирекс, уверена, вы в курсе, что артефакторы, получая диплом Квартенского университета магии, дают клятву государству не заниматься незаконной деятельностью, не сотрудничать с нарушителями порядка.
— И эту клятву большинство сильных артефакторов легко обходят, — с готовностью откликнулся блондин.
— Но не я, — с печалью сообщила, давя в глубине души мрачное торжество. — Я дала еще одну клятву, уже полицейскому управлению Латории.
Блондин вскинул брови.
— Эк вас угораздило! Сочувствую.
— Спасибо.
Наше общение все больше напоминало фарс. Где разочарование во взгляде? Любит играть в карты и прекрасно умеет держать лицо?
Интуиция подсказывала, что дело в другом. Облегчение не пришло, наоборот, ощущение опасности выросло в разы.
— Филиппа, я пригласил вас не предавать страну, изготовляя для моих людей незаконные артефакты, — торжественно объявил король преступного мира. — А для этого...
Он принялся раздеваться.
2 глава Ревнующая тьма
Я ощутила, как мои глаза распахнулись широко-широко, грозя выпасть от удивления.
Блондин таки решил жениться и вознамерился продемонстрировать то, что достанется мне после храма?!
На пол полетел камзол из дорогой тяжелой ткани, упал белоснежный шейный платок. Мужчина торопился — и верхняя пуговица с рубашки, отлетев, звонко ударилась о камень.
Во рту у меня пересохло от волнения и возмущение. Я любопытна, но не до такой степени — никогда не возникало желания видеть голым первого встречного.
— Господин Вирекс, я не настроена...
Недоговорила, завороженная увиденным.
Король ночной столицы расстегнул рубашку полностью, обнажая мускулистый торс.
Тело великолепно, признаю с готовностью. Но в тысячу раз шикарнее артефакт, вживленный над левым соском. Он был живым и пульсировал. Артефакт, естественно, не сосок.
Ярко-желтый мастерски ограненный камень притаился на спинке металлического черного паука, чьи лапки из тонких дуг цепко вошли в плоть блондина. Татуировка в виде паутины под артефактом добавляла реалистичности.
Интересно, было больно, когда его внедряли? Использовали анестезию? Или магическую заморозку? И как это сказалось на отладке артефакта?
Так, не о том думаю.
Я отстранилась от предположений, роившихся в голове.
— Впервые вижу подобный артефакт, — сообщила клиенту.
А господин Вирекс, несомненно, теперь клиент, раз ничего противозаконного от меня не требуется, я ему помогу. Когда еще представится шанс поработать с чем-то неизвестным?
— Вы и не могли его где-либо видеть, — самодовольно заявил блондин. — Это древний артефакт, изготовлен в единственном экземпляре.
— В реестрах уникальных артефактов Латории я не встречала подобный. Значит, передается по наследству из поколения в поколение? — поинтересовалась я, лихорадочно хлопая себя по карманам в поиске малого набора артефактора. Да где же он? Неужели потеряла?
У меня руки чесались прикоснуться к невероятной вещице. Но не настолько сильно, чтобы пренебрегать техникой безопасности.
— Можно и так сказать: да, передается из поколения в поколение, — хмыкнул блондин.
Готова поклясться, он лжет. Но да ладно. Сидит паук в теле явно давно, отторжения не наблюдается. Выходит, артефакт выбрал хозяина.
Обнаружив футляр с инструментами, я выдохнула с облегчением — не выпал, когда меня оглушили бандиты.
— Итак, для чего именно вы меня пригласили, господин Вирекс?
— Мне нужно, чтобы вы изъяли этот артефакт из моего тела.
Хм, неожиданно, но заказчик вправе поступать с артефактом так, как ему заблагорассудится. К тому же я не знаю, какие функции выполняет паук. Может, это безобидный отпугиватель насекомых, и надобность в нем отпала. Утрирую, разумеется… Вросший в тело артефакт — явно нечто мощное и серьезное.
— Какова плата? — спросила деловито.
Что бы там не говорил мой бывший друг, я не всегда простофиля.
— Плата — ваша свобода, Филиппа.
Что?..
— В каком смысле моя свобода? — медленно и очень тихо спросила я, надеясь, что ослышалась. — Я предпочитаю гонорар в обычных банкнотах.
Мой собеседник явно доволен собой: расслаблен и улыбчив. Знает, негодяй, что никуда не денусь, полностью в его власти! Вальяжно развалившись на стуле, он даже видимости не создавал, что я могу как-то повлиять на ситуацию.
Так, не время для гнева или слез. Контроль над дыханием и сердцем…
— Филиппа, на прямоту отвечу прямотой: вы останетесь здесь, пока не вытащите из
