Настоящий стимпанк - Ишида Рё
— Ты милая! — сказал он смущённо.
— Ха! Знаешь моё имя, означает цветок, — она покраснела и отвернулась, поправляя свои торчавшие во все стороны непослушные волосы. Реджи подумал, что приятно вот так сидеть с ней рядом, когда на тебя дует тёплый весенний ветерок. Не успел он подумать об этом, как над тёмной стеной высоких деревьев вдалеке взвилась в небо стайка каких-то маленьких птичек. Хана напряглась, лицо её побледнело, она вскочила и поспешно полезла вниз.
— Хана что случилось? — спросил у неё Реджи.
Она взглянула на него напряжёнными, сузившимися глазами и ничего не сказав убежала. Реджи остался сидеть наверху, со своего места он видел, как лагерь «лесников» вдруг пришёл в движение. Люди тушили костры, женщины хватали детей и тащили их за собой, мужчины стали собираться около Бутчера, Реджи увидел высоченную фигуру Риндамана. Он слез с холма и подошёл поближе.
— Они идут по посадке! Хотят поближе подойти и положить нас всех! — долетели до него последние слова Бутчера.
— Что делать будем, Бутч? — спросил кто-то.
— Бежать уже поздно! Нам вообще повезло, что Хана их заметила! Пусть женщины и дети уходят по оврагу, а мы их встретим здесь!
Реджи протиснулся к нему.
— Что происходит? — спросил он.
— Солдаты. Нас окружают, — сухо отвечал ему Бутчер.
— Чьи солдаты? — попытался уточнить Реджи.
— Тебя ебёт? Можешь сваливать. Это наше дело, — Бутчер отвернулся.
Реджи отошёл в сторону.
— Ринда возьми пулемёт. Прикроешь нас, если сзади зайдут, — Риндаман кивнул, поднял тяжёлый пулемёт, так как будто тот ничего не весил и быстрым шагом стал спускаться вниз в овраг. Реджи решил последовать за ним, он почему-то решил, что великан его не прогонит. Они залегли в кустах на противоположенном краю оврага. Риндаман несколько раз покосился на Реджи но ничего не сказал. Великан установил пулемёт и передёрнул затвор. Такую штуку Реджи видел на броневиках, калибр 12 мм, почти пушка. «Он один сможет с ним управиться?» — недоумевал Реджи. Они лежали на земле прислушиваясь, ветер как будто уснул, в лесу стало необыкновенно тихо и у Реджи мороз побежал по коже. Вдруг невдалеке дробью рассыпалась пулемётная очередь, следом за ней другая и звуки выстрелов слились в один непрерывный, противный треск. Риндаман на секунду приподнялся на локтях напряжённо прислушиваясь и снова скрылся за кустом. И тут Реджи увидел их. Пятеро солдат в камуфляжной форме, с ветками и листьями прикреплёнными к каскам, они крадучись двигались вдоль ручья. Время от времени они замирали присев, выждав несколько секунд снова начинали двигаться вперёд. На их рукавах, Реджи не заметил повязок, по которым можно было определить к какой армии они относятся. Приглядевшись повнимательнее он почти уверился, что это свои. Он хотел сказать об этом Риндаману, он хотел сказать ему, что он Реджи, сейчас поговорит с ними, объяснит им, что они ошиблись, что здесь нет вражеской армии, что здесь только безобидные падальщики, которых называют «лесниками». Но в этот момент Риндаман начал стрелять и рвущий барабанные перепонки рёв станкового пулемёта на секунду оглушил Реджи, он невольно отодвинулся от великана, зажав уши руками. Пулемёт плевался огнём, раскалённые гильзы скатывались вниз по склону оврага. Реджи поднял голову, он заставил себя посмотреть вниз. Мелкий кустарник был скошен лавиной огня, лицом вниз в ручье лежал, тот солдат, что шёл первым, кажется, Реджи увидел тела других людей в чёрно-зелёном камуфляже спецназа, теперь они стали частью грязи и травы на дне оврага. По ним открыли огонь с противоположенного склона. Комья земли взметнулись прямо под носом у Реджи и он вжался в землю стараясь стать, как можно незаметнее и меньше. Риндаман стал стрелять в ответ. От напряжения у него вздулись вены на лбу, прижавшись щекой к холодной, мокрой земле Реджи смотрел на его лицо. Ответный огонь прекратился, зажимая уши руками, Реджи закрыл глаза. Когда он вновь открыл глаза, Риндамана рядом не было. Он ушёл так тихо, что Реджи его не услышал. Он лежал долго не двигаясь и не поднимая головы. Он услышал, как кто-то боязливо поднимается по склону, вслед за этим ствол автомата упёрся ему в позвоночник.
— Руки за голову! — прошипел кто-то.
Реджи, стараясь не делать резких движений, завёл руки за голову.
— Я пилот. Меня сбили…, — начал он и тут же получил увесистый удар прикладом по затылку. У него перед глазами сразу же поплыли радужные круги.
— Заткнись сука!
И Реджи понял, что попал к своим.
В камере зажёгся яркий свет, ударивший Реджи по глазам, он невольно прикрылся ладонью.
— Поднимайся, гнида! — его пнули тяжёлым ботинком под рёбра. Пошатываясь, Реджи встал. «Дайте хоть немного поспать!» — хотелось ему сказать, но он знал, что лучше этого не делать, если не хочешь быть избитым. Пока вертухаи тащили его в камеру для допросов, они пинали его, но Реджи от усталости не чувствовал боли. Он не спал уже несколько суток и впал в какое-то полубессознательное состояние. Он сбился со счёта который это уже будет допрос, он не понимал уже где он находится и сколько дней всё это продолжается, он мог думать только о том, чтобы лечь и заснуть. Но именно этого ему и не давали сделать. Охранники впихнули его в камеру для допросов, усадили на стул, пристегнули наручниками, заведя руки за спину, так что почти вывернули суставы. Реджи сидел покачиваясь из стороны в сторону, он видел офицера службы безопасности сквозь какой-то туман, лицо офицера расплывалось и Реджи никак не мог собрать отдельные черты в цельный портрет.
— Расскажите ещё раз, как попали в плен к «лесникам»?
Реджи принялся бубнить тоже, что бубнил все эти дни на бесконечных допросах. Как всегда оказалось, что здесь есть ещё один человек, человек с пудовыми тяжёлыми кулаками и квадратной челюстью. Он ударил Реджи на середине очередной фразы и Реджи грохнулся на пол вместе со стулом больно ударившись головой о цементный пол. Впрочем, боли он почти не почувствовал. «Разве это удар? Вот у Риндамана это удар!» — подумалось ему. Стул Реджи поставили в исходное положение.
— Расскажите нам всё, что знаете о «лесниках». Расскажите как они Вас пытали, — ласковым голосом попросил офицер, сидевший за столом. Реджи посмотрел на него сквозь мутную пелену, облизнул сухие губы и снова принялся излагать ту версию, которую
