Дракон под маринадом - Аллу Сант
— Не дрейфь, ты так! С моей помощью ты экзамен сдашь на ура и они всё ещё драться будут за возможность взять над тобой шефство! Это я тебе гарантирую, — голос призрака был настолько полон уверенности, что сомнения о том, что грядёт что-то мерзопакостное, переросли в уверенность.
В последний раз такое же дурное предчувствие у меня было, когда мне привезли куклу. Сказать по правде, такой подарок для девушки целых пятнадцати лет от роду был странным. Не знаю, чем именно думал даритель, да и родители, когда мне с гордостью вручали этот странный презент. Неприятность произошла, потому что прадед посоветовал мне попрактиковать на кукле способы потрошения. Как он сказал: “Представь, что это курица, сначала выпотроши все внутренности, а потом сложи всё аккуратно обратно и зашей». Ясное дело, что настоящую курицу мне бы в руки никто не дал, а тут под рукой оказался этот дурацкий подарок. И я взялась за нож…
Влетело мне тогда знатно, только от одних воспоминаний холодок по спине. Бррр! Главное, чтобы сейчас пронесло.
— Следующий, — раздалось прямо передо мной и я судорожно сообразила, что наконец настала моя очередь. Я под внимательными взглядами шагнула к небольшому столу поставленному прямо во дворе. За ним сидел достаточно тучный мужчина, вот только он совсем не походил на обычных толстяков. Добродушия в этой туше не было видно ни грамма, зато строгости, кажется, было даже больше чем внушительного веса.
— Имя? — поинтересовался он, а я вздрогнула от неожиданности, потому что именно в этот момент больше прислушивалась к шепоткам о моей тщедушности, которыми обменивались ученики академии.
— Я ваше имя не знаю, — вылетело из меня раньше, чем я сообразила, что спрашивали у меня моё имя. Не настоящее, разумеется.
— Самый умный, что ли? Или просто шутник? — грозно поинтересовался толстяк, а я судорожно сглотнула, потому что вот же они мои неприятности весом с полтора центнера.
— Никак нет, просто хотел обращаться к вам со всем положенным уважением, — я как могла, попыталась выкрутиться из ситуации, пока вокруг раздавались предвкушающие смешки. Кажется, ученики поняли, что сейчас будет нечто феерическое и в буквальном смысле этого слова шоу, и утроили своё внимание к моей персоне.
— Значит, хитрый подлиза, так себе качества, — суммировал свой приговор толстяк, — как звать-то?
— Мицио, Мицио Карреттони, — заметила я судорожным голосом. И вокруг воцарилась гробовая тишина.
Толстяк вылупился на меня словно я прямо тут перед ним в дракона обернулась.
— Карреттони, говоришь? И откуда? — поинтересовался толстяк. Его голос в напряжённой тишине звучал подобно грому.
— С севера я, — проблеяла я неуверенно, — сын башмачника, — я честно не понимала, что случилось, но сейчас происходило нечто совершенно невообразимое, потому что буквально в течение секунды я оказалась не просто в тишине, а в натуральном вакууме. Если раньше мне казалось, что огромная куча народу вокруг это плохо, то сейчас я отчётливо осознала, что это далеко не худший вариант из всех возможных.
— И брата твоего зовут Томми? — внезапно раздалось сбоку, и я тут же уставилась на юношу, который уставился на меня во все глаза. И выглядел он при этом, так словно ему только что принесли живого кролика на разделку. Хищно и с жаждой крови.
— У меня нет братьев, — растерянно и еле слышно пробормотала я совершенно не понимая, что тут происходит, — я один в семье, — добавила, чтобы меня поняли наверняка.
И именно в этот момент показалось, что все выдохнули с облегчением.
— Однофамилец получается! Забавно, однако! — проронил толстяк, а я вздрогнула, осознав, что вся эта реакция вызвана, тем, что в академии учится тот, кто действительно Карреттони.
Это же надо! Хотя о чём это я, Карреттони достаточно распространённая фамилия, особенно на севере, так что уверена, что проблем не будет. Не должно быть. Наверное.
Я поспешила заплатить за экзамен и получить временный пропуск, который также давал мне право сегодня ночевать в академии.
Думать о завтрашнем экзамене и переживать совершенно не хотелось, поэтому я поспешила в сторону студенческого общежития, чтобы занять свободную койку.
Если мне сильно повезёт, то, вполне возможно, я даже успею что-то поесть в столовой. Но это не точно.
— Мими, у нас сопровождение, — сообщила мне шляпа, и я, обернувшись поняла, что прадед не шутил, за мной, медленно, но уверенно догоняя двигалась компания из трёх парней. В одном из них я узнала того, что спрашивал меня про брата.
Может это он Карреттони? Хотя навряд ли, тогда бы он точно не спрашивал про брата. Может друг?
В моей голове метались из стороны в сторону мысли о том, что же сто́ит делать в такой ситуации. Надо ли поспешить в общежитие или лучше подождать и поговорить с ребятами прямо тут? Я ведь совершенно точно не могла успеть их хоть как-то задеть или обидеть. Это было просто физически невозможно, а значит, и бояться их не стоит. Скорее всего. Вот только всё равно было немного страшно.
— Значит, у тебя совершенно точно нет брата? — снова спросили у меня.
— Нет, точно нет брата.
— Лучьянно, разве ты сам не видишь, что этому дохлику до Томми как мне до женитьбы на принцессе Бахрии? — сказал один из дружков этого высокомерного блондина и тут же разразился противным и оскорбительным смехом. Вот только этот Лучьянно молчал и внимательно рассматривал меня так, что у меня в буквальном смысле этого мороз по коже шел. Жуткий тип!
— Я тебя заметил, Мицио, и буду внимательно за тобой наблюдать, — наконец, улыбнулся он мне такой хищной и многозначительной улыбкой, что и без слов стало понятно, что ничего хорошего мне ждать не стоит. И этот Лучьянно, скорее всего, заклятый враг моего однофамильца. Точнее, и не однофамильца вовсе, я ведь свою фамилию выдумала…И кажется, несколько неудачно. Вот только менять, что-либо было уже поздно, поэтому я только кивнула в ответ и поспешила ужом скользнуть в здание общежития, размышляя о том, что спать сегодня стоит в очень спокойном месте, желательно с крепкой магической дверью. А ещё бы не помешало выяснить, кто такой этот Томми и чем он так известен в академии. Так. На всякий случай.
Размышляя обо всём этом, я протянула выданную мне бумагу коменданту общежития, который при одном моём виде горестно почесал голову.
— И куда вас столько в этом году? — поинтересовался он у меня с укоризной,
