Дневник Марты - Александр Стуликов
С утра я была уже готова и ждала своих позеров, главное, чтоб они не передумали и пришли.
Ровно в 10 часов настойчиво запиликал домофон, студент все напутал и пришел вместе с рыжей.
Быстро посовещавшись решили пропустить студента первым, ему нужно было успеть на пару, а Любовь, так представилась рыжая, сказала, что еще не готова и ушла на балкончик , чтобы не смущать.
Молодой парень начал раздеваться.
Свои вещи он складывал аккуратно в стопочку на краешек кровати , но они предательски скатывались на пол, он спешно их поднимал и пытался сложить обратно, после каждой неудачной попытки его руки и ноги начинали трястись сильнее, оставив трусы на полу, студент встал в центр импровизированной студии, двумя руками прикрыл своего кукушонка, а глаза зажмурил и почти не дышал.
Я бы рассмеялась в этой ситуации, но я сама не знала с чего начать.
Меня обдало холодным потом и появилась дрожь.
Первые кадры я делала в слепую, а потом все отступило и понеслось: ловила свет, выбирала ракурс, ставила парня в позы, звук затвора не смолкал.
Студент тоже пришел в себя, кровь вернулась к его бледной коже, он слышал мои команды и понимал что нужно делать, продолжал позировать, не смущаясь не только объектива, но и взгляда Рыжей, которая курила и смотрела на нас с балкона.
Больше двух часов плодотворной съемки парень отработал на твердую пятерку и заслужил обещанный гонорар, который точно был больше, чем его месячная стипендия.
Я еще не успела отдышаться, а он уже в одежде стоял в дверях и ждал когда его проводят, судя по улыбке студент был доволен этой встречей.
На прощание он попросил звонить если понадобятся его услуги.
После ухода студента, Любовь долго не решалась встать напротив фотокамеры.
Мы успели попить с ней чай, обсудили погоду, дважды она сходила покурить, заранее отдала мне весомую кучку денег за фотосессию, минут десять причесывалась, потом попросила воды, некоторое время просидели молча, она как буд-то специально оттягивала время, мне казалось что это продлится вечно.
Когда Рыжая начала снимать одежду я вздохнула с облегчением и принялась настраивала фокус.
Люба весила, наверное, килограммов 120 и напомнила мне моего соседа, которого в детстве я называла злым толстяком и очень боялась.
Когда он на улице попадался мне навстречу, я всегда перебегала на другую сторону дороги, опасаясь, что толстяк съест меня или раздавит.
Вспоминая прошлые страхи меня раздирает смех, но фобия никуда не ушла, и теперь, случайно оказавшись с толстяком или толстушкой у лифта, я не решаюсь заходить с ними в одну кабинку и иду по лестнице.
Мне кажется, что от них постоянно пахнет потом и запах настолько едкий и зловонный, что находиться рядом не только невыносимо, но и смертельно опасно для здоровья, может появиться приступ удушья, и есть вероятность быть пораженным вирусом ожирения, который превратит все тело в сплошной маргарин.
Находясь с Любой в одной комнате у меня почему-то не возникало такого чувства страха и опасности, от нее исходил тонкий аромат луговых цветов.
Фиалка, ромашка, земляника, васильки – я с жадностью вдыхала ее запахи, кружилась вокруг Любы как бабочка, прилетевшая за сладким соком, и фотографировала, не обращая внимания на время.
Ее тело было подтянутым и упругим, талия подчеркивала фигуру и была настоящей, в разы выразительнее, чем у меня, хотя я всегда была худышка.
Она двигалась с необычной легкостью и пластичностью.
Любовь вздрогнула когда мой объектив почти вплотную приблизился к ее телу чуть ниже лобка, ее розовые губы были похожи на лепестки камелии, а капельки влаги на них напоминали нектар, я не могла отказаться от еще одного удачного кадра.
Фотосессия закончилась поздно вечером, но мне не хотелось так быстро расставаться с Любой, и я пригласила ее поужинать вместе. Я сама не ожидала от себя такого шага, дело в том, что раньше я никогда не звала никого совместно покушать. Наоборот, я всегда задавалась одним и тем же вопросом: почему люди приглашают друг друга в ресторан? На мой взгляд, прием пищи не менее интимная процедура, чем, допустим, сходить по нужде.
Мы выбрали кафе, которое посоветовала Рыжая, и добравшись до места назначения заказали полный стол еды, которую довольно быстро принесли, и у меня разбежались глаза от выбора с чего начать.
Люба не притронулась к еде, она пила только коктейль и рассматривала результаты сегодняшней фотосессии.
– Яна, Вы не фотограф, Вы богиня, вы такое сотворили, у меня лет пять уже на фото – одна лишь голова, без тела. Я не верю, что это я. Яна, Вы волшебник.
– Спасибо, Люба, но это твое тело. Не стесняйся его, я тебе завидую даже, я вот хочу давно поправиться, чтоб кости свои скрыть, но не получается, сколько бы ни ела.
– Она такая? Это она? Я никогда ее не видела, только наполовину, это моя махрушка? Муж называет ее просто дыркой когда мы занимаемся любовью, а так, если он в плохом настроении, ему ничего не мило во мне.
Я его боюсь, когда он зол, он может и побить меня.
Люба заплакала.
– Он всегда сбивает меня с ног, садится на меня сверху и бьет наотмашь как последнюю тварь, я реву в это время, нет, не от боли, он у меня хилый, просто обидно в такие минуты.
Люба рыдала, и я никак не могла ее успокоить.
Мужчина у барной стойки, наблюдавший за нами весь вечер , подошел к нашему столику, прошептал что-то на ухо Любе, и на ее лице появилась улыбка.
Они обменялись номерами телефонов и мужчина, пожелав нам приятного вечера, вернулся к бару.
Люба больше не плакала.
Мы проболтали с ней до закрытия кафе и разошлись. Она уехала на такси, а я решила прогуляться.
На улице было тихо и безлюдно, ни души.
Ночные тени города обнимали меня, пытаясь удержать и заморозить в своих холодных объятиях, но теплый оранжевый свет от фонарей заступался за меня, он отгонял их , согревал и ласкал мое тело, но через секунду они вновь догоняли и овладевали мной .
Люба давно уже, наверное, спит дома в своей кроватке
