О звере и фейри - Келси Киклайтер
– Келлан, – зовет он. – Одна из твоих игрушек приходит в себя. – Он небрежно поправляет рукав своей рубашки, скрывая черные линии татуировки под тканью.
Келлан тормозит, а затем поворачивается ко мне, его рука беззаботно лежит на талии Делии.
– Фэйлинн, – ласково передразнивает он Делию.
– Отпусти ее, – тихо говорит ему Гейдж, и властные нотки пробиваются в его голос.
Келлан бросает на него недоверчивый взгляд.
– Да ты хоть представляешь, кто она?
– Представляю. Ты не знаешь, во что ввязываешься, маленький принц.
– Очевидно, устраиваю переворот, – отвечает ему Келлан, хищно ухмыляясь одним уголком рта. В ответ Гейдж направляется к нему, двигаясь сквозь темноту. Когда он приближается, тут же кивает в сторону.
– Отпусти ее, если она этого хочет, Келлан. – И сказав это, исчезает среди деревьев.
Келлан подталкивает Делию ко мне. Она крайне недовольна происходящим. Он целую минуту пристально изучает меня. Я и представить себе не могу, что он сможет хоть что-то разглядеть при слабом лунном свете, пробивающемся сквозь кроны деревьев, нависших над головами. Если только его глаза не обладают нечеловеческим зрением. Дрожь вновь проносится по телу.
– Ты знаешь, кто мы, – произносит он. И это не вопрос.
– Догадываюсь, – говорю я, слова Грэн заменяют мои собственные.
– А она нет. Или как минимум, – продолжает он, – в это не верит.
Он склоняет голову в сторону Делии.
– Она упряма до неприличия. – Кажется, Делия смутно понимает, что мы обсуждаем ее, а мой тон сложно назвать дружелюбным. Она хмуро поглядывает на меня, хотя в ее взгляде нет привычного безразличия.
Он вновь по-волчьи усмехается.
– Но ты идешь добровольно. – Парень проводит рукой по моей щеке, и его прикосновение почти обжигает мою холодную кожу.
Я резко вдыхаю через нос. Он почти подтвердил мои мысли, что они с Гейджем – представители Народца.
– Я не могу позволить вам забрать Делию.
В его глазах плескается озорство.
– Скажи мне, что ты не хочешь отправиться с нами. Скажи мне, что не хочешь все изведать. Что не жаждешь заглянуть за завесу. Если ты искренне в этом признаешься, я оставлю в покое прекрасную Корделию и вы обе сможете вернуться домой.
Я открываю рот, чтобы произнести именно это. И тут же закрываю, не найдя подходящих слов.
Здесь больше нет места для лжи – ни этому прекрасному и порочному созданию передо мной, ни самой себе. Нельзя сказать, что я не боюсь. Я росла, зная, что Народец может сотворить с человеком. Поэтому я в ужасе. Но мне хочется посмотреть на их мир, хочется узнать, что происходит, когда ты пересекаешь границу.
Он усмехается, довольный тем, что его догадка оказалась верной.
– Тогда возьми меня за руку, любовь моя, и следуй за мной.
Глава вторая
Я не принимаю его руку. Все, что связано с Народцем, имеет двойной смысл, пронизано туманными обещаниями, о которых вы понятия не имеете, пока не станет слишком поздно. Насколько мне известно, я могла бы взять его за руку и осталась бы прикованной к нему навечно, хотя во мне осталось немного здравого смысла, чтобы избежать случайного замужества с фейри. Однако Делия, похоже, все еще не понимает, куда попала. Она смотрит на странные деревья, окружающие нас, пустым взглядом. Мой желудок сжимается. Надеюсь, ей не подсунули кусочек какого-нибудь диковинного фрукта, пока я не видела. А может, она была слишком упряма, чтобы окружить себя защитой? Упрямство – одновременно лучшее и худшее ее качество. Но сегодня именно оно привело ее к неприятностям.
Хотя, наверное, в этом есть и моя вина.
Через лес просачивается туман, поблескивающий серебром в лунном свете. Грэн говорит, что завеса сама отбирает тех, кто может найти ее. Если Народец вышвырнет вас прочь, обратно вы больше не попадете. Врата в их мир могут выглядеть как угодно: трещина в скале, арка из переплетенных ветвей, ведьмины круги, глубокие пещеры или туман, возникающий без причины. Что угодно может оказаться проходом, если вы знаете, где искать, и если магия готова встретить вас.
Деревья будто чуют приближение волшебства. Ветви словно отяжелели в предвкушении, отягощенные испанским мхом и собственными тайнами. Мне всегда казалось, что в дубах таится немного магии, какая-то загадка. Я провожу рукой по коре одного из деревьев, нуждаясь в осязаемом доказательстве того, что нахожусь здесь и сейчас.
– Ты готова? – спрашивает Келлан, останавливаясь по ту сторону тумана. На меня он не смотрит.
Парящая белая линия кажется почти цельной, но в ней извиваются молочного цвета нити, как будто они могли бы обернуться вокруг нас, если бы захотели. Келлан ударяет по одной из них ногой, и та рассеивается подобно обычному туману.
– Я не понимаю, зачем это делаю, – честно признаюсь ему. Если Делию уже заколдовали, значит, и меня тоже. Правда, я этого совсем не чувствую.
– Рано или поздно магия зовет нас домой. – Он пересекает границу прежде, чем я успеваю спросить, что все это значит. Делия исчезает следом, оставляя меня одну на границе с миром фейри.
Пульс отдается в висках, каждый второй удар – сплошное противоречие. «Сделай шаг, всего один. Нет, беги домой, беги домой, беги домой. Один лишь шаг, только один». Восторг и страх, удивительный союз эмоций, вызывают нехорошее предчувствие в моем животе.
Мне требуется всего два шага, чтобы пересечь туман. Мои уши закладывает от смены атмосферы, которая осталась не замеченной для остальных частей моего тела. Прохлада серебристого тумана струится по моей коже, несмотря на неприятную влажность, которая следовала за нами через миры. На мгновение запах жасмина поглощает меня – голова кружится, а зрение мутнеет. Лучи раскаленных огней парят в воздухе перед моими глазами, вспыхивая голубым, фиолетовым и зеленым светом на ветвях скрипучих дубов.
В кронах деревьев прячутся глаза. Я замечаю их, когда мое зрение фокусируется, но сквозь повисшую тьму не получается разглядеть, каким существам они принадлежат. Мое сердцебиение то замедляется, то ускоряется, стоит мне повернуться к ним спиной. Но у меня нет выбора. Впереди, на поляне, меня поджидают куда более опасные вещи.
Раскачивающиеся огни проплывают по группе оголенных мужчин, чьи части тела переходят в козлиные ноги. «Сатиры», – подсказывает память: общие знания мифологии настолько укоренились в сознании, что мне не нужно их искать. Сатиры беззастенчиво пялятся на скопление полуобнаженных нимф, чья сверкающая кожа, словно из драгоценных камней, того же цвета, что и прекрасные длинные волосы. Высокий сатир со спутанными волосами и клочковатой шерстью улыбается мне, и у меня сжимается желудок, колени подрагивают.
Повсюду снуют незнакомые мне создания со слишком длинными конечностями или чертами лица, выточенными из мха и всевозможных растений. Мой взгляд непроизвольно скользит по толпе, случайно натыкаясь на существо с серой кожей, покрытой острыми чешуйками, струящимися по гибкому телу. Оно раздраженно шипит на группу морщинистых ведьм с чернильно-черными глазами, чьи ногти клацают
