Вера Юдина - Вернуться назад
В трубке возникла тишина, пару мгновений Лере хватило, чтобы собраться с мыслями и грустно согласиться.
— Очень люблю…
— Тогда дай мне слово, что сегодня вы поговорите. Ты скажешь ему все, что чувствуешь, и все у вас будет хорошо, ты согласна? Лера. Ну не молчи. Дай мне слово, что этот вечер решит для вас многое.
Не понимая почему, Лера ответила.
— Да. Я обещаю, что поговорю с ним…
— Ну все девочка моя, я люблю вас обоих, — радостно воскликнул Миша.
Он уже собирался попрощаться, когда Лера голосом проникающим в самые глубины его души произнесла:
— У тебя все в порядке?
— Да.
— Если честно я думала, что это какое–то личное отношение ко мне заставляет тебя так грубо врываться в нашу семью. Я винила тебя во всех наших бедах, а теперь даже не знаю… мне так стыдно.
— Все нормально, Лерик. Поцелуй Анфиску, я может завтра к вам в гости заскочу, поболтаем.
— Да, хорошо… спасибо тебе.
Миша положил трубку, и на душе стало так легко. Он словно заново раскрутил остановившийся мир двух одиноких сердец, которые не смогли сами достучаться друг до друга. Возможно, этот сон был знамением. Он все еще помнил глаза убитого горем брата, помнил ледяной страх перед смертью, все чувства, которые он испытал во сне, откликались теперь смутной памятью. Сегодня ребята помирятся, и все вновь встанет на свои места.
Довольный собой, Миша вернулся в постель. Но едва его голова коснулась подушки, как он почувствовал этот неповторимый аромат. Он вспомнил девушку, которую так некрасиво выпроводил сегодня утром. Он с трудом вспоминал вчерашний вечер. Он не мог объяснить себе как она оказалась здесь, но то что она спокойно приняла его отказ, и не подав виду просто исчезла, тронуло его сердце.
Простыни до сих пор хранили аромат их страсти. И влекомый чудными воспоминаниями, Миша задремал, с мыслями о прекрасной девушке, с простым именем — Марина.
Глава 4
После разговора с Мишей, Лера вернулась в спальню и посмотрела на спящего мужа. Саша спал широко раскинув руки. На его лице блуждала легкая улыбка.
Лера опустилась на край постели, и осторожно провела рукой по его волосам. Раньше она любила запускать пальцы в его волосы, когда он спит. Ей безумно нравилось, когда он начинал ворочаться, в попытке нащупать рядом свою жену. Лера всегда ловко уворачивалась, пока он не просыпался, и только потом, оказавшись в его крепких объятиях начинала смеяться. В те минуты безмятежного счастья, их тихий уютный домик наполнялся мелодичным смехом. Но все это осталось в прошлом.
— Что же случилось с нами? — неожиданно для себя самой спросила Лера у спящего мужа.
Но вместо ответа, Саша потянулся и перекатившись на бок громко захрапел. Лера почувствовала, как крупные капли слез побежали по щекам.
Она любила его всем сердцем, но стена, которая выросла между ними становилась непреодолимым препятствием, и нужно было много терпения и мудрости, чтобы сказать себе: «Это все пустое. Мы сможем это преодолеть.»
Время шло. Ничего не менялось. Становилось только хуже.
В этот момент проснулась Анфиса, и Лера услышала ее громкий плач. Она вытерла слезы, и вышла, снова оставив эту ситуацию на потом. Опять появилось желание пустить все на самотек, время расставит все на свои места, время знает…
Успокоив ребенка, Лера занялась своими домашними делами. Она приготовила завтрак. Помыла посуду, и сменила свою желтую фланелевую пижаму, на черный вельветовый костюм.
Когда Саша проснулся, завтрак и кружка горячего кофе уже ждали его на столе. Он взял газету и плюхнувшись на стул, случайно задел стол, отчего горячая жидкость расплескалась на чистую скатерть.
Лера в это время кормила ребенка. Заметив то безразличие, с которым Саша принимает ее заботу, она почувствовала, как из глубин понимается яростная вспышка гнева, но, пытаясь не придавать, этим мелочам, внимание, снова повернулась к девочке, и улыбнулась малышке.
Анфиса, увидев ласковую улыбку мамы, растянулась в своей детской беззаботной улыбке, обнажая четыре крошечных зубика.
— Ты моя лапочка, — умилилась Лера.
Она понимала, что только одна улыбка этого милого замечательного создания, способна растопить глыбы ледяного безразличия между родителями.
Но Саша даже не пошевелился, чтобы посмотреть чему так умиляется жена. Он продолжал жевать сэндвич, запивая его кофе. Он был словно гость, на этом маленьком празднике жизни. Словно случайный свидетель этой домашней идиллии, который, несмотря на всю искренность происходящего, скоро исчезнет, назло всем оставаясь равнодушным.
— Тата, — четко произнесла Анфиса, показывая рукой в сторону папы.
— Да, папа.
Саша поднял голову. И заметив ясный взгляд дочери, задорно подмигнул ей. Девочка заметив это громко засмеялась, и захлопала ладошками по столешнице стульчика.
В этот момент Лера подносила ложку к ее рту, и девочка нечаянно стукнула маму по руке, ложка с грохотом отлетела в сторону.
— Упс, — засмеялся Саша, видя что девочка испугалась неожиданного шума.
Анфиса заметив, что папа радуется снова засмеялась пуще прежнего. В то время как Лера стараясь сдерживаться стала вытирать с пола пятна каши.
— Вот у нашей мамы ручки какие неловкие, — попытался пошутить Саша, но заметив недовольный взгляд жены замолчал. — Ладно, я пожалуй побегу.
Он встал. Чмокнул свою белокурую принцессу в носик и направился к выходу. Лера твердо намерилась примирить всю эту ситуацию, и решительно направилась следом.
Саша схватил пиджак, и пока он на ходу одевался, девушка спокойно стояла рядом. она не сводила с него печального взгляда.
Одевшись, Саша уже взялся за ручку, когда Лера спокойно произнесла:
— Ты ничего не забыл?
Он обернулся и пристально посмотрел на жену.
— Нет.
— Ты уверен? — настаивала она.
— Что ты опять хочешь?
— Я хочу? Да самого элементарного, человеческого отношения. Или я тут у тебя вместо прислуги, ты встал, поел, нагадил везде, а я безропотно должна подбирать все и молчать?
— Лер, отстать. У меня голова болит… и я если честно не хочу ругаться…
— То есть, это я хочу? Это я постоянно ругаюсь, пилю тебя бедного несчастного? А ты даже не можешь подойти ко мне и хоть раз сказать, что любишь? Что у нас все по–прежнему, одно только слово. Понимаешь, одно слово и все встанет на свои места, у нас все наладиться…
— Ты сама себя слышишь? Что у нас наладиться? — Саша замер в дверях, и повысил голос до крика, — Ты нашу жизнь своими капризами превратила в ад! Я домой больше возвращаться не хочу! Меня трясет лишь от одной мысли о том, что я снова услышу твой голос. Я устал! Мне нужно время!
