Мой мур-ррр-чащий господин - Ольга Вешнева
– Ну что скажешь, Мира? Нравится ли тебе здесь? – насмешливо сказала из-за моей спины наглая Розочкина, о существовании которой я почти забыла, засмотревшись на мрачную гостиную.
Когда же этот дурацкий сон закончится, наконец?
– Честно скажу, если это твой дом, выкини тут все на помойку подчистую. Здесь нужно провести капитальный ремонт с нуля, а потом заново обустраивать интерьер. Могу дать телефон отличного дизайнера. Ее зовут Алина. Берет за индивидуальный проект по максимальному прайсу, но ее труд того стоит… Так и быть, я сама ей позвоню и попрошу сделать скидку, только верни меня обратно, – я уже была готова пойти на вынужденные уступки, лишь бы поскорее закончился кошмар, в котором с каждой секундой все больше размывались границы между сном и явью. – Мне нужно срочно выяснять, какие там наметились дела с дорожной инспекцией и страховщиками.
– Нет, это не мой дом, – Розочкина подошла к темному камину, и я чуть не вздрогнула, снова увидев, как за ее спиной подрагивают в напряжении расправленные полупрозрачные крылья. – Ты теперь будешь в нем жить. Но только тебе не придется здесь хозяйничать. Герцог не позволит простой служанке устанавливать свои порядки в его собственном поместье. Тебе придется заменить горничную, которая не так давно умерла в преклонном возрасте. Да и кухарке Неридле тяжело бывает одной управляться здесь по хозяйству. Ты молодая, здоровая, будешь и ей помогать по мере сил.
– Ну уж, нетушки. Я в домработницы не нанималась и даже никогда не рассматривала для себя такую вакансию. Не для того я получила два высших образования: одно гуманитарное, а второе техническое, чтобы мыть полы и стирать пыльные занавески. Вон возьми лучше из нашей управляющей компании уборщицу Зульфию. Она, к слову сказать, недавно была отмечена как лучший работник месяца за идеальную чистоту подъездов. Ее выбрали в чате двора на основании благодарных отзывов жителей.
– Зульфия честно живет и трудится, никому не вредит, – развела руками Розочкина. – А ты, Мира, считай, прибыла сюда на исправительные работы. И тебе, я скажу, еще очень повезло. Не всякий благородный господин согласится принять в свой дом злодейку.
– Злодейку?!! – я вся просто вскипела от ее беспредельной наглости. – А не круто ли ты загнула? Я тебе, что, террористка или маньячка? Нет! Я законопослушная гражданка. Да за мной страшнее штрафов за превышение скорости ничего не числится. Не судима, не привлекалась и так далее. Так что даже не смей мне тут…
– Тогда объясни мне, почему о тебе никто, кроме родителей и сестры, не будет плакать, – до противного тихо и спокойно мне ответила Розочкина. – Ты никому не нужна на всей своей родной планете. Никто не захочет соболезновать и устраивать по тебе траур, узнав, что ты сгорела в автомобиле. Для многих знакомых тебе людей это станет радостной вестью. Лишь родители и сестра…
– Вот только не надо мне про Соньку заливать! – я вновь перебила ее, желая осадить и прекратить бесполезный спор.
Кошмарный сон все никак не прекращался, и некая часть моего разума уже начала верить в то, что все происходит на самом деле. От этого еще страшнее становилось.
– Знаю я, – постаралась взять себя в руки и не истерить. Где моя стрессоустойчивость, которой еще недавно гордилась? – Эта дрянь первая примчится за моим наследством. Думаешь, ей нравится сидеть в родительской двушке с мужем, который у нее нищеброд и бездельник, и двумя маленькими детьми? Да Сонька будет прыгать от счастья, когда узнает, сколько всего ей обломилось. У меня же три квартиры, одна из них в центре Москвы! А родители… Да им всегда было на меня плевать. Для них Сонька – свет в окошке. А я – так, гнилой сук на их прекрасном фамильном древе. Не чту семейные традиции. Отказываюсь превращаться в тупую наседку с выводком. Мама с папой никогда меня не любили. Только Соньку обожали и всегда мне ставили в пример. Так что пошли они все… Пусть подавятся моими квартирами и машинами. А тебе я не верю. Ни одному слову.
– И очень зря ты не веришь мне, – Розочкина укоризненно покачала головой. – Добрые феи никогда не лгут. А ты судишь по себе. Как сама всех ненавидишь, так и о людях вокруг тебя думаешь. Не нужна Софье твоя квартира. Да, им с мужем удобно так жить, когда они уходят на работу, бабушка и дедушка присматривают за детьми. А ее муж не такой уж бездельник, как ты говоришь. Он хорошую работу нашел. Они с Софьей собираются через год ипотеку взять на собственную квартиру. Насчет родителей ты тоже неправа. Они тебя очень любят. Но ты им слишком часто причиняла боль своей постоянной грубостью, обижала бестолковыми скандалами и претензиями, потому они и отстранились. Перестали давать советы и пытаться вмешиваться в твою жизнь.
– Скажешь, и бывший муж с моим любовником будут обо мне горевать? – я издевательски скривила губы, дернув плечами.
– Нет. Они не будут о тебе тосковать. Муж до сих пор говорит своим друзьям и коллегам по работе, мол, как хорошо, что вовремя развелся с чокнутой истеричной стервой. А любовнику от тебя ничего не нужно, кроме твоих денег, и он даже ради них не хочет уходить от жены и детей. Тебя никто не любит по-настоящему, кроме самых близких людей. Никто не помянет добрым словом. Как думаешь, почему так? В чем причина?
– Люди меня ненавидят потому что завидуют. Я привыкла всегда и во всем быть лучшей. Добиваться успеха и ни при каких обстоятельствах не сворачивать с пути к достижению намеченной цели. Вот и весь мой ответ на кучу ваших дурацких вопросов.
– Достойна ли цель невинных жертв и хорош ли путь по чужим головам через реки пролитых горьких слез?
– А это уже не мои проблемы. Нравится им – пусть рыдают до посинения. Лично я никогда не была жалким нытиком, – гордо сложила руки на
