Когда настанет время возмездия (СИ) - Ирсс Ирина

— Разве принцесса не твоё имя? — это не вопрос, нет, это — издёвка. Тон парня так прозрачен, что становится понятно: он всегда говорит прямо. — Прости, но блондинчик так часто называл тебя принцессой, что я подумал, будто бы Лена — всего лишь твоя фамилия.

Мне не удаётся даже удивиться, возмутиться или просто, хоть как-то отреагировав, послать остроумного придурка подальше, на что он определённо напрашивается. Потому что внезапно происходит то, что вполне можно было ожидать, думай я сейчас о на сущих проблемах, а не о том, как быстро парень смог завоевать статус всемирного кретина, переплюнув в этом мастерстве Алека всего за несколько секунд.

Сзади что-то со внушительным звуком ломается, но я слишком поздно прихожу к пониманию. Резко отпрыгиваю в сторону, разворачиваясь и готовясь сгруппироваться, но тут происходит сразу несколько вещей. Гибрид прыгает в мою сторону и одновременно кто-то стреляет. И лишь тогда, когда у моих ног лежит мёртвое тело, осознаю, что стрелял в него незнакомец. Тот, что и в меня может выстрелить, так как расстояние два метра для таких как мы — вообще не считается расстоянием.

Первые секунды в мыслях сумбурный хаос, я не то чтобы огорошена происходящим, мне кажется, что ещё немного и действительно лишусь чувств, упав в обморок от насыщенности последних мгновений.

Тревога. Где-то рядом был Алек. Похищение. Авария. Смерть Паши. Гибрид. Незнакомец. Гибрид. Незнакомец-убийца.

К горло подступает тошнота, и в первые за долгое время мне действительно с трудом получается подавить настойчивые позывы. Закрыв глаза, умерено вдыхаю и выдыхаю, пока пытаюсь уложить всё в голове, а когда беру себя в руки и поворачиваюсь обратно к парню, первым делом вижу его по-настоящему горделивую ухмылку.

— Согласен, мерзость та ещё.

Это он о гибриде: бросая на него взгляд, парень морщится так искренне по-ребячески, что не могу сдержать изумления над его простодушием в такой ситуации.

Нет, надо всё же было хоть ненадолго сфальсифицировать обморок, чтобы дать себе минут так пять отойти от происходящего, потому что я не сразу могу осилить вопроса.

— Кто ты? — кажется, я так долго молчала, что слова режут горло страшным хрипом, но у меня хотя бы, наконец, появляется дар речи.

Голубоглазый смотрит на меня очень пристально, чуть склонив голову в бок, и с явной верой ждёт узнавания. Но в то же время со мной происходит вновь что-то странное, что впервые уловила в машине несколькими минутами раннее. Я точно знаю, что где-то его видела, но это всё равно не то, что требовательно накручивает подсознание. В этом есть что-то большее.

— Серьёзно? Вообще не узнаешь?

И вновь отмечаю, насколько парень щедр на проявление эмоций. Его харизма невероятна. В каждой складочки выражения лица, в бесцветной, едва уловимой тени дерзкой ухмылки, это не какая-то игра излишне самоуверенного актёра, он буквально располагает к себе за секунду.

Но стоит мне только проникнуться доверием, которое предусмотрительно отталкивает рациональная часть мозга, отвечающая за самосохранение, как глаза парня меркнут, обретая свой настоящий цвет.

— Ты!.. — ощетинившись за миллисекунду, шиплю я, и парень вновь изумляется.

Соответственно, искренне — эти эмоции, отражающиеся на лице, невозможно подделать. Вот только мне уже ровным счётом без разницы на его лицо, как и тогда, когда видела его серые глаза впервые. Только они имели значение, когда рука в кожаной перчатки протягивала мне упавшие книги.

Мы смотрим друг на друга некоторое время, оба не двигаясь и оба явно прокручивая один и тот же момент, когда столкнулись впервые. Но парень точно рассматривает его под иным видением.

Внезапно он весело хмыкает, что-то понимая.

— Так-так, кажется, кто-то только создаёт видимость, что читает купленные книги, накидывая себе образ образованной девушки? — подстрекает он. Хотя, конечно, так не считает, но зная его всего лишь несколько минут, с уверенностью могу заявить, что для него сарказм, как что-то врождённое. — А я-то столько времени гадал, что с тобой не так, раз решила намеренно попасть в руки Ордена, зная, что они вышли на твой след. — Парень цыкает и наигранно осуждающе качает головой. — А всего-то надо было открыть книги и увидеть предупреждающую записку.

Пару секунд я обдумываю сказанное. Голова отяжелела, ещё немного и она взорвётся от масштаба нелепицы происходящего. Он утверждает, что хотел предупредить об Ордене.

Почему его испугалась? Он преследовал, делал всё возможное, чтобы я заметила его, а после налетел на меня. Чтобы просто подложить записку?

Бред какой-то.

— Так ты не вселял в меня страх, а просто хотел, чтобы я на тебя обратила внимание?

Голубоглазый разводит руками, словно оскорблён вопросом.

— Естественно.

Нет, я точно сойду с ума от этого мира. Я больше не выдерживаю, изливая всё скопившееся возмущение.

— У вас, у парней, что? Проблемы с нормальным общением? Вместо того, чтобы всё объяснить, вы ходите рядом, словно шакалы, ожидающие, когда жертва откинется, и пронзаете этим до ужаса маниакальным взглядом, веря в то, что ваши завуалированные умыслы доступны для окружающих? — на одном дыхание выплёскиваю все негодующие эмоции и, глубоко вздохнув, прикрываю лицо руками, выдыхая: — Невероятно…

Голова так и грозит расколоться, но я нахожу в себе силы посмотреть на парня пронизывающим взглядом, не забыв вложить в него огромную порцию испытываемой злости. Но его это не пронимает, парень всего лишь морщится, ведя разговор только так, как ему удобно, увиливая уж очень знакомым способом.

— У вас «парней»? Хочешь сказать, что у моего личного метода появились подражатели? — наигранно возмущается, а затаим не менее красноречиво фыркает. — Видимо, стоит заявить об авторских правах.

Ох, нет, только ещё одного мегаостроумного мне не хватало! Поэтому ради собственных же нервов решаю проигнорировать очередную «очуметь какую смешную» шутку.

— Так всё! — вздохнув, выставляю перед собой обе руки, призывая парня быть чуточку посерьёзнее. — Ты не ответил, почему нельзя было просто объясниться нормально.

— Точно потому же, что нельзя подходить к незнакомой девушке и говорить: «Бу! Завтра твою кровь пустят на средство по управлению гибридами!»

Ауч, это было слишком откровенно. Секунды две в упор смотрю в его с крапинкой веселья глаза, пытаясь постичь, чего от него ждать. Я устала, в висках пульсирует перенапряжение, и насколько бы ни являлась сверхъестественной, не способна вечно игнорировать пробирающий зимний холод, стоя в одной футболке и лёгких штанах. Начинает бить слабая дрожь, но, сложив на груди руки, получается не пустить её в голос.

— Кто ты и что тебе нужно? — спрашиваю напрямую.

И невероятно как быстро моя интонация становится резкой. Слишком абсурдна вся ситуация. Да и за последнее время со мной произошло очень много плохого, чтобы верить каждому первому встречному.

— Это сейчас неважно, — а парень тоже умеет быть серьёзным, отплачивая мне той же неодобрительной интонацией. Но всё равно почему-то смягчается, глядя на то, как дрожат мои руки, хоть я их и сжимаю изо всех сил. — Давай пока остановимся на том, что я — не враг тебе. И лично спас почти два раза, если бы ты, конечно, хотя бы заглянула в новые книги. Но от похищения — с этим ты ведь уже не поспоришь? Насколько могу видеть, на данный момент, ты — полностью свободна, чего не произошло бы, если бы не вмешался я на дороге.

На счёт книг ничего не могу утверждать, а вот на счёт похищения? Я фыркаю, но звук получается сбивчивым из-за завладевающей телом дрожью, которую парень в очередной раз замечает, и на его лице проскальзывает что-то похожее на неодобрение.

— Странные, однако, у тебя методы спасения, — заявляю, кивая в сторону перевернувшейся машины. — Это чудо, что палка выбрала проткнуть Пашу, а не меня.

От воспоминаний пробивает очередной мандраж, и я ещё сильнее съёживаюсь, отмечая, как на самом деле мне сегодня повезло.