Коллектор (ЛП) - Скотт Виктория

«Твой секрет в безопасности со мной», — говорю я, не произнося ни слова.

Чарли заглядывает на кухню, и улыбается солнечной улыбкой, наблюдая за мной и старушкой. Она слишком наивна, чтобы понять, что ее бабушка пьяница, и я не собираюсь ей рассказывать. Во всяком случае пока не собираюсь.

Когда Чарли выходит из дома, она спотыкается о порог и едва не падает лицом на землю. Я закатываю глаза. Как это возможно, что из всех людей в этом мире, я пришел забрать именно эту душу?

Глава 3

Звук смеха

У Чарли нет автомобиля.

— Но не волнуйся, — говорит она мне. — Мы можем ходить в школу пешком.

Захватывающе. Дорога займет всего-то несколько жизней учитывая ее хромоту и все такое.

Чарли несет в руке коричневый бумажный пакет с обедом в одной руке, и каждые несколько минут другой рукой достает из кармана «Skittles» и кладет конфетки в рот. Не представляю, как она выживает в средней школе. Девчонка просто катастрофа. Это даже трагично. Почему эта девушка все еще жива, а я — ходячий труп?

Не могу перестать пялиться на ее губы. Они единственное что есть красивого на ее лице. И, конечно, он никогда не прекращаются шевелиться, потому что она болтает без умолку.

— Ты так не думаешь?

Смотрю ей в глаза.

— Что?

Чарли толкает меня плечом, как будто мы старые друзья.

— Кто-то замечтался. Хочешь немного сладкого? — на ее ладони лежат разноцветные «Skittles».

— Я пас.

Не понимаю, как эта девчонка остается худой. Она ест как бегемот. Глубоко в кармане вожу пальцем по счастливому пенни. Я тут пытаюсь понять, как развратить эту девушку, а она продолжает задавать мне глупые вопросы.

«Сосредоточься, Данте».

Прищуриваюсь и делаю то, чему меня учили. Сначала ее тело в точности такое же: маленькое и тощее, как сорняк, который нужно выдернуть. Но потом все меняется.

Знакомый желтый свет расползается по ее коже и мерцает.

Ах, свет души. Если бы я мог забрать его себе, я бы сделал это. Цвет человеческой души одинаков для всех. Разница лишь в печатях. Я подсчитываю, сколько их у нее, затем сжимаю руки в кулаки. На ее душе двенадцать печатей. Всего двенадцать.

Отлично, я пришел за Матерью Терезой.

Осмотрев ее душу ближе, замечаю некоторые печати на Чарли от коллекторов. Я знаю это, потому что печати коллекторов цветные: фиолетовая, зеленая, оранжевая и так далее. Каждый коллектор может поставить печать, и вы можете сказать, кто именно отметил душу по цвету. Большинство ее печатей зеленые. Это работа Патрика. Естественно, я был тем, кто обучал его.

Тот факт, что у Чарли есть метки от коллекторов означает, что Босс наблюдал за ней или за районом Питчвилль. Когда смотрю на девчонку, его причины мне непонятны. Но это не важно. Я должен забрать ее в любом случае. Если не сделаю этого, то когда Чарли умрет, то попадет на Судный день, а Босс, очевидно, не хочет рисковать.

На ее душе нет ни одной из моих красных печатей, но это ненадолго, потому что папочка пришел поиграть.

— Сколько еще? — спрашиваю я.

— На другой стороне этого холма, — щебечет Чарли. — Как я уже говорила, не уверена, что ты сможешь поступить в конце семестра, зато сможешь увидеть школу и все такое.

— Я бы не волновался об этом.

Чарли смотрит на меня, и в уголках ее глаз появляются морщинки.

— Я думаю, что ты милый, Данте.

— Это потому, что я милый.

Она смотрит вперед и идет в тишине почти целую минуту. Странно идти рядом с ней и не слышать ее болтовни. Ветви массивных деревьев раскинулись пологом над тротуаром, их ветви тянутся друг к другу, но листья мертвы. Со ступенек домов на нас палятся зубастые тыквы со свечками внутри. Одна из них, похоже, издевается надо мной, так что показываю ей неприличный жест. Чарли это замечает, откидывает голову и долго смеется. Звук заставляет меня вздрогнуть.

Интересно, каково это смеяться вот так беззаботно.

* * *

Чарли затаскивает меня в офис секретаря и называет новым студентом. Женщина за столом переводит взгляд с Чарли на меня. Я знаю, о чем она думает, что я избавлюсь от Чарли еще до обеда. Мы находимся в двух различных категориях: неудачница, и парень, который называет людей неудачниками.

Я поворачиваюсь к Чарли и кладу руку ей на голову, как собаке.

— Будь хорошей девочкой и подожди меня в коридоре.

Чарли перестает улыбаться, как будто не ожидала этого, но кивает и поворачивается, чтобы уйти. Я смотрю, как она выходит из стеклянных дверей, где дети проходят мимо нее, как будто ее не существует. Как будто она призрак. Оглядываюсь на женщину за столом. Она не старше тридцати пяти лет, но смотрит на меня с такой горечью, как будто намного старше.

— Как дела? — спрашиваю я. Секретарша вскидывает бровь. — Мне нужно поступить, — она смеется без улыбки. — Слушайте, мне «нужно» поступить в эту школу. И мне нужно такое же расписание, как у Чарли.

— Ну, ничего не получится. Сегодня пятница. Мы зачисляем учащихся только по понедельникам. И уже прошло пол семестра. Вам придется подождать до января.

Женщина улыбается по-настоящему, потому что обломать меня — самый яркий момент ее дня.

Я смотрю на ее потрепанную одежду и сальные волосы, и улыбаюсь в ответ. Потому что у каждого есть своя цена, и, так уж случилось, что ее цена — наличные. Вытаскиваю пачку банкнот из кармана и кладу несколько сотен долларов на стол.

— Думаю, вы можете сделать чудо?

Секретарша смотрит на меня, как будто хочет залепить мне пощечину, и на секунду кажется, что она и правда может. Но потом женщина закусывает внутреннюю сторону щеки и бросает взгляд через плечо.

— В десяти метрах от меня стоит охранник. Я могу вышвырнуть тебя отсюда.

— За что? За то, что я милый?

Она морщит нос, как будто дурно запахло. Этот запах называется отчаянием. Во всяком случае я бы так ей и сказал. Вместо этого жду, пока она засовывает деньги в сумочку и протягивает мне синюю бумажку.

— Покажите это своим учителям, если они спросят, почему вы здесь. Удачи на экзаменах, — издевается женщина. — Идите, у вас такое же расписание как у Чарли. Я уверена, вы станете хорошими друзьями.

Я указываю на нее пальцем.

— Спасибо, детка.

— Я не твоя «детка».

— Ну и ладно.

У офиса стоит Чарли, прислонившись к стене. В ее руках стопка книг и она опирается на нее подбородком.

— Тебе действительно нужны все эти книги? — спрашиваю я.

— Никогда нельзя быть слишком подготовленным, верно?

Мимо нее протискивается какой-то парень и книги Чарли падают на пол. Она присаживается на корточки, чтобы поднять их.

— Аккуратнее, — говорю я вслед парню, потому что он почти ударил меня.

Чувак оборачивается и показывает неприличный жест.

Как только парень собирается повернуть за угол, я щелкаю пальцами. Желтый свет его души загорается, и секунду спустя на ней появляется небольшая красная метка. Этому мудаку нужно поучиться хорошим манерам. Формирую руки в пистолеты и направляю в его сторону.

— Пуф! Пуф!

— Что ты делаешь? — спрашивает Чарли с пола.

— Ничего такого, о чем ты должна волноваться. — Разминаю плечи. Как же классно отмечать души. Как будто съедаешь ломтик бекона. Я оборачиваюсь и думаю о том, чтобы отметить душу леди в офисе, но меня слишком отвлекает неуклюжесть Чарли. — Почему бы тебе не сложить некоторые книги в свой рюкзак, Чарли?

— О, нет, — говорит она, ее глаза расширяются за очками. — Это вызывает проблемы со спиной, — она перебрасывает свои длинные волосы через плечо. — Так что, тебя зачислили? Ты можешь ходить на занятия?

— Да, могу.

На меня обрушивается осознание того, что я снова здесь, в средней школе. Разве единственным плюсом смерти не является бесплатный билет из этой дыры? Школа, где я учился, была лучше этой. О таких рассказывают в фильмах. С другой стороны, это место — «Walmart3» средних школ: потертые линолеумные полы, крысиные двухъярусные шкафчики и все из пластика.