Формула чуда. П Т У им. А.В. Чумака (СИ) - Семенкова Даша

С этими словами она удалилась, высокомерно вздернув подбородок.

– Спасибо, что предупредили, – пробормотала Кристина ей вслед.

Первое знакомство с соседями не порадовало. Оставалось надеяться, что другие окажутся все же лучше. Хотелось завести если не подругу, то хотя бы приятельницу. Чтобы было с кем поболтать за чашкой чая.

Но сейчас от чая пришлось отказаться. Наскоро соорудив бутерброд с маслом и той самой колбасой, она бросилась в свою комнату, жуя на ходу. Времени оставалось всего ничего, а ведь ей нужно хорошо выглядеть – второй раз произвести первое впечатление не получится. К тому же вредная тетка не соблаговолила объяснить, где найти этого самого ректора.

К счастью, в чемодане нашлась немнущаяся блузка, подходящая случаю. К ней подобрались темно-синяя юбка-карандаш, классические «лодочки» и серьги с жемчужинками.

Неброский макияж, аккуратно убранные в узел волосы – образ получился строгим и элегантным. После сна в удобной постели лицо было румяным и свежим, от вчерашней усталости не осталось и следа.

– Ты прекрасна, прекрасна! – промурлыкала Кристина, вертясь перед зеркалом в старинной раме. – Кем бы ни был тот ректор, он будет сражен наповал!

Если она не опоздает больше, чем позволяют всякие приличия. Взглянув на часы, девушка охнула и выбежала из комнаты. Простучав каблуками по скрипучей лестнице, она выскочила на улицу.

Глава 1. Часть 3

Яркий солнечный свет ударил по глазам, украв еще несколько драгоценных секунд. Проморгавшись, Кристина увидела, что находится во дворе небольшого старинного домика. Впереди виднелось красивое, но несколько запущенное здание в три этажа. Высокие окна, эркеры, крохотные балкончики с балюстрадой. Не дом даже, а усадьба.

– Определенно кабинет начальства должен быть где-то там, – рассудила Кристина и побрела вдоль стены, ища вход.

Увы, направление она выбрала неверно и обошла усадьбу целиком, получив возможность осмотреть ее со всех сторон. За это время девушка не встретила ни души и уже придумала себе оправдание: ей никто не показал дорогу, а сама она растерялась в незнакомом месте.

Последнее в общем-то было правдой. Кристине никогда не доводилось бывать в таких домах. Она невольно любовалась величественным зданием и полузаброшенным садом вокруг. Старые яблони склонили ветви под тяжестью спелых плодов. Разросшийся виноград оплетал уютную беседку. Хотелось плюнуть на все, набрать яблок и устроиться на травке с книгой.

Возможно, чуть позже она так и поступит. Но сейчас все же стоило поторопиться. Не годится оставлять о себе неприятное впечатление в первый же день.

 Приладив на место выбившийся из прически локон, Кристина ускорила шаг и наконец-то увидела крыльцо центрального входа. Оно впечатляло строгими колоннами в ионическом стиле и украшенным затейливым барельефом фронтоном.

Подумав, что еще успеет наглядеться на все это великолепие до тошноты, девушка решительным шагом поднялась по лестнице и распахнула тяжелую дверь. В просторном холле, к ее удивлению, никого не было.

– Ладно, – пробормотала она себе под нос. – Прогуляемся по этажам.

Настроение очень быстро испортилось до скрежета зубов. Внутри здания оказалось темно, несмотря на яркое солнце снаружи. Обнаружить выключатели не удалось, а закрытые двери бесчисленных кабинетов, за каждой из которых мог находиться ректор, не пропускали в коридоры свет. Лампочки же горели только над лестницей, и Кристина, проносясь из одного темного конца этажа в другой, чувствовала себя заправской лабораторной крысой в лабиринте.

Какие-то стенды на стенах, очертания которых она едва различала в темноте, вполне могли содержать подсказку, в каком кабинете скрывается ожидающий ее мужчина, но… Из-за проклятой коровы, переименованной за глаза в почти ласковую «кашалотиху», телефон так и остался на зарядке в комнате, забытый в лихорадке сборов.

Почти уверившись, что вообще ошиблась зданием, Кристина нырнула в последний поворот последнего коридора, и о чудо! Ее глазам предстала «золотая» табличка с надписью «Александр Александрович Фабиш. Ректор ПСУЧ». Если бы не тусклый свет, едва пробивавшийся сквозь матовое окошко двери поблизости, Кристина могла бы счесть этот кабинет необитаемым, успешно пропустить табличку и умчаться дальше.

Девушка жадно глотнула воздух, пытаясь отдышаться. Руки, начавшие уже трястись от злости, судорожно ощупывали и поправляли безнадежно растрепавшуюся прическу. Зачем-то Кристина глянула в замочную скважину старой неказистой двери и обнаружила за ней еще одну пожарную лестницу, узкую и пыльную, на которую лился свет с улицы через маленькие окна.

Отбросив мысли о том, что лестниц в запутанном строении слишком много, она, наконец, сочла себя готовой и постучалась. Выждав двадцать секунд, распахнула дверь и вошла в пустую приемную. Пустой шкаф с несколькими сиротливо забытыми бумажками, необжитый стол секретарши с пыльной пластмассовой подставкой для отсутствующих канцелярских принадлежностей и унылое денежное дерево на подоконнике – от безысходности этого вида хотелось выть. Но времени на это не оставалось.

– Проходите, проходите, – донеслось из-за следующей двери.

Кристина отважно шагнула навстречу очередному провинциальному кошмару, сходу выпалив приветствие и извинения за опоздания, и, о проклятье! – не удержалась от оправданий:

– Мне пришлось везде искать, кабинет ведь мог оказаться на любом этаже, тут никогда не угадаешь.

– Угу, я слышал, как вы внизу бегали, не переживайте – времени у нас вагон. Присаживайтесь.

«Слышал он, как я его ищу, тварь!» – в бешенстве подумала Кристина, но тут же утонула в темных глазах собеседника.

Ректор оказался молод, из людей того типа, чья внешность с годами почти не меняется, и выглядел чуть ли не ровесником Кристины. Была в нем какая-то темная, порочная красота, подчеркнутая острым подбородком с короткой щеголеватой бородкой, скульптурными скулами и тонкими бледными губами.

Девушка не запомнила, как дошла до кресла и опустилась в него. Она не ожидала что вот так запросто, после разочарования во всем мире, ее сердце снова сможет трепетать.

Кабинет производил такое же нереальное впечатление, как и его владелец. Первым делом внимание посетительницы привлекли тяжелые черные шторы на окнах. Матовая ткань без какого-либо узора вызывала ассоциации с фильмами про колдунов, а разнообразные тома, от которых ломился шкаф, ничуть не напоминали учебные пособия, смахивая скорее на древние фолианты.

– Хотите чая? Не отказывайтесь.

К удивлению Кристины, вместо привычного электрического чайника на тумбочке расположилась крохотная плитка, на каких кашеварят студенты в общаге, или не в общаге, а в съемной дыре без кухни. На плите – то ли чугунный, то ли глиняный маленький чайничек. Ректор достал из ящика в тумбочке странные керамические стаканы с потеками глазури и налил в них какую-то слишком темную, почти черную жидкость.

Кристине моментально расхотела это пробовать, но рассудив, что после подозрительной колбасы хуже уже вряд ли будет, осторожно приняла странный напиток.

Запах его вызывал ассоциации с заброшенным погребом, в котором прело недавно скошенное сено. Пригубив, девушка с облегчением поняла, что это все-таки чай, только слишком крепкий и с необычным привкусом. Что-то из ассортимента тех магазинчиков, где позеры покупают стопятьсот сортов чая и прочих трав с пафосными названиями по цене хорошего виски.

– Очень вкусно, спасибо, – вежливо сказала Кристина и, заметив, как дрогнула изящная бровь собеседника, готовясь изогнуться в гримасе разочарования, поспешно добавила: – такой тонкий, богатый аромат. И послевкусие этакое… ммм… согревающее, да.

Бровь вернулась на место. Кристина улыбнулась самой очаровательной улыбкой из своего арсенала. И умудрилась сохранить ее, даже когда ректор снова наполнил поставленный на стол стаканчик.

– Что же, Кристина Евгеньевна, будем знакомиться, – промурлыкал ректор, проникновенно заглядывая ей в глаза. – Впрочем, я уже прочел ваше личное дело и о профессиональных качествах своего нового сотрудника представление имею. Но хотелось бы получше узнать вас как человека. В нашей работе нам придется много времени проводить вместе.