Фатальная встреча (СИ) - Риз Лаванда

И снова из-за той же природной пытливости, немного подумав, я согласно киваю. Мол, посмотрим, что ты за фрукт.

Мы всегда жили лишь вдвоём с мамой и иногда, я даже завидовала тем, у кого были большие семьи. Тем, кто мог на Рождество собираться за огромным столом, шутить, смеяться над старыми семейными фото, ездить друг к другу в гости, на пикники и всё прочее. Мне вдруг стало невероятно интересно взглянуть, что же это за семья появилась теперь и у меня, и что за человек мой отец, почему они с мамой в своё время расстались? Можно немного и задержаться, время у меня есть.

Но Дарен, как отец, собрался поражать меня дальше, добавляя ко всему то, что он поселил меня …в мотеле. Да-да, в обычном, неприглядном придорожном мотеле, в номере с одной кроватью, выцветшими обоями и линялыми занавесками! Полный отстой! Наверное, это и было написано у меня на физиономии.

— Так будет удобнее, — говорит он, словно оправдываясь, при этом пятясь к двери. — Завтра, в первую очередь, я познакомлю тебя с женой и её дочерью, а позже уже и с остальными. Располагайся. Заказывай всё, что тебе необходимо, я всё оплачу. Отдыхай. … До завтра! — скомкано попрощавшись, Дарен поспешил уйти.

— Может, тут все маньяки? — произношу я вслух, спрашивая у самой себя, когда мой папочка смылся переваривать информацию. — Странный метод сблизиться с дочерью.

Но сидеть в номере просто так для моей непоседливой и деятельной натуры? По меньшей мере — это же дико и неприлично по отношению к себе драгоценной. Поэтому переодевшись, я сначала решаю немного пробежаться, пару кругов, растрястись и проветриться.

Какой-то стремный городок, некоторые люди смотрят на меня так, будто бегать здесь — дурной тон. Таращатся и опасливо отступают подальше, как вот этот парень с газетой под мышкой — чуть в кусты не забился, или дамочка, которая чуть не вывалилась из окна машины. Может я и рыжая с разными глазами, но не до такой же степени я невидаль, чтобы так пялиться! Я возвращаюсь в номер, и даже осматриваю свой спортивный костюм на предмет дырки, но нет.

Тогда что для них со мной не так?

После душа, я решаю отправиться в центр, на взятой напрокат машине, чтобы заглянуть в пару магазинчиков, в том числе и цветочный. Только теперь вот, после странностей во время моей пробежки, я начинаю более внимательней присматриваться ко всему, что меня окружает, замечая, сколько пар глаз, пристально наблюдает за мной. По-моему, их напрягает не то, что я такая вся из себя яркая и неординарная, нет, что-то их во мне настораживает. Неужели местные так реагируют на появление в городе нового человека? Как будто я претендую на всех отцов в Сентхолле сразу! Парковщик и газетчик в киоске подозрительно сощурились, булочница в кондитерской лавке вся съёжилась при моём появлении, пара прохожих, чьи взгляды пытались выявить причину моего несоответствия с ними.

Я поняла — это город параноиков, не зря же мой отец тут окопался!

Так как мне предстоял поход в гости, я захотела приготовить подарок своими руками, и мой выбор остановился на икебане. Но по мере того, как я творю свой шедевр, композиция почему-то получается мрачноватой, хотя в итоге решаю ничего не переделывать. Сухие ветви и черные орхидеи, увитые серебряными нитями, смотрятся очень даже стильно. Наверное, город навеял. Какие-то тут всё слишком загадочные, начиная с моего папочки, но ему-то простительно, такой шок у человека.

А время как нарочно продолжает ползти очень медленно, до полуночи ещё далеко, и мне снова необходимо себя чем-нибудь занять, потому что одиночество нагоняет на меня смертную тоску, а в этом городе я пока чужая даже для своего родного отца, которого сейчас наверняка отпаивают травяным успокоительным чайком. Одиночества не люблю, даже боюсь его отчасти.

Останавливаюсь спонтанно, прямо напротив клуба «Пантеон», вдруг вспоминая о парне с симпатичными ямочками и добрыми глазами.

Раньше, со мной случались ничего не значащие романы и авантюрные приключения на один раз, я завязывала знакомства, заведомо зная, что ничего не получится, давала ложные надежды, оставляя парней ни с чем, дразнила и исчезала. Теперь-то понятно, чьи это гены играли во мне, оказывается — у меня есть что-то и от Дарена Ледмера. С теми несколькими парнями, с которыми я встречалась — я никогда не была по-настоящему близка. Все мои влюбленности выветривались уже через несколько дней, так и не перейдя в нечто большее. Так почему же мне снова захотелось увидеть этого Джейка? Потому что это один из тех нейтральных случаев, где есть возможность безопасного отступления или желание впустить в себя нечто более значащее и ранимое?

— Я к Джейку.

Верзила на входе неторопливо окидывает меня оценивающим взглядом сверху донизу и обратно, повторяя эту процедуру несколько раз.

— Проходи, — недовольно ворчит он, распахивая передо мной дверь.

В клубе немноголюдно, то ли время неподходящее, то ли время года. «То ли все знали, что я приду и разбежались». Я снова улыбаюсь своему мысленному диалогу самой с собой. Но звучащая тут музыка с явно качественных записей вполне совпадает с моими вкусами, и этого уже достаточно, чтобы попытаться расслабиться после непростого денёчка.

— Что-нибудь очень легкое, — присаживаясь, говорю бармену.

Бармен понимающе кивает в ответ на мою просьбу, принявшись искусно жонглировать бутылками и шейкером. Меня всегда поражала подобная ловкость и умение держать баланс, и по моему мнению все дело было не в отработанных движениях, а в таланте.

— Как-то один мой приятель заявил, что быть барменом — это не каждому посильное творчество, — раздается рядом уже знакомый мне приятный голос.

— Совершенно с ним согласна, — я смотрю на Джейка, кивая ему в знак приветствия. — Я могу часами смотреть, как они мастерски это делают, перекатывают по рукам, подбрасывают и не роняют, зажигают коктейли, или разливают по выстроенным пирамидой рюмкам, не проронив ни капли. Однажды я даже ходила на бармен шоу в Нью-Йорке.

— Значит, оказывается ты завсегдатай баров и клубов? Такая себе заезжая прожженная тусовщица? — с иронией говорит Джейк, улыбаясь. И снова эти ямочки, наживка для впечатлительных девиц вроде меня. Лапочка, так и хочется потрепать за щечку.

— Нет, конечно, я не увлекаюсь пристрастием к спиртному, — засмеявшись в ответ, качаю головой, — Хотя, почему это я перед тобой оправдываюсь?

— Ты всё-таки пришла, — улыбаются мне глаза цвета стали.

— Да, планы изменились. Придется мне ненадолго задержаться в вашем городишке, а так как пойти здесь больше некуда, пришлось срочно вспоминать о парне из кафе, — произношу с легкой заносчивостью, но дальше уже интересуюсь вполне серьезно. — Значит, любишь музыку?

— Люблю, — непринужденно кивает он, продолжая меня рассматривать. — Музыка стирает границы для воображения, своего рода портал. Выбирай направление и улетай. А что колдуньи тоже не равнодушны к хорошей аранжировке?

— Хм, чудиков, которым бы музыка не нравилась в принципе — я ещё не встречала. У всех правда есть свои предпочтения, кто-то улетает от классики, кто-то от рока, кому-то нравится джаз. И я не исключение, я тоже окунаюсь в свой мир с помощью музыки. Какое-то время я даже пела в одном из ресторанов в Бостоне. Днём учёба, вечером микрофон. Мне нравился такой ритм, — вздыхая, я на секунду задумываюсь, вспоминая, как изменилась теперь моя жизнь.

— Перемены? — понимающе интересуется Джейк, тут же улавливая суть. — Но и они необходимы. Стабильность для мертвецов.

— Да, если учесть, что переменой явилась смерть моей мамы, — бросаю, опустив глаза.

— Прости, — извиняющимся тоном лепечет Джейк, касаясь моей руки, — Я очень сожалею. Иногда я произвожу впечатление настоящего болвана.

— Но при этом очень симпатичного болвана. Ты же не знал, — пожимаю плечами, мол «проехали, головой об стойку биться не стоит». — А можно просьбу? — смотрю на него и сталкиваюсь с очень проникновенным мягким взглядом, от которого в тоже время появляются мурашки на коже.