Вероника из Тарлинга (СИ) - Грез Регина

— Не слишком ли ты ученый для простого оруженосца?

— Я… хм… понимаешь, мой отец знатный и состоятельный человек, но часто мной недоволен. Я его единственный сын и должен идти по заранее проложенному пути. А я не хочу. Отсюда и все разногласия. И к тому же некрепко держусь на ногах, как ты успела заметить.

— Ведь это я толкнула тебя, — утешала Вероника, не скрывая улыбки. — Заметно, что ты человек образованный, может, найдешь свое призвание в медицине или другой науке. Моя сестра хотела бы стать врачевательницей, я тайком приношу ей мудреные фолианты из лавки Косого Табара, а летом мы вместе собираем и сушим целебные травы. Но женщине трудно самой вершить свою судьбу, идя наперекор чаяниям родных. А ты о чем мечтаешь, Лежьен?

— О, мне хотелось бы рисовать карты тех земель, где мы успели побывать. Этому я немного учился в столице, но ведь нужно постоянно практиковаться. А где как не в путешествии набраться опыта и укрепить ноги?

— Верно! Получается твой спутник у тебя в услужении? — шепотом спросила Вероника. — Отец отправил его тебя охранять? Очень разумно с его стороны. Рыцарь грозен и молчалив, как подобает людям его специальности. Можно узнать его имя или это является тайной?

Лежьен несколько смутился, тяжко вздохнув.

— Скорее именно я увязался за ним против воли отца. Моему другу нужно было навестить Тарлинг, а я не мог упустить возможность побывать за пределами Гальсбурга.

— Так ты проживал в самой столице? — ахнула Вероника. — Теперь я тоже начну фантазировать о большой поездке. Мне так хочется повидать чужие земли, наряды их жителей, обувь и украшения и книги… новые книги и картины — я же нигде еще не была. Но свой город я очень люблю, у нас пекут самый душистый хлеб и куют самые прочные мечи. Мне пока довольно будет твоего рассказа, если остановитесь у дядюшки Баффо, я вас навещу. Тем более, что обед вам будет готовиться на нашей кухне. После кончины матушки мы живем как одна семья с одиноким пожилым соседом. Он шьет перчатки, а мы берем заказы на другую одежду и вышивку.

— Так ты швея? Я думал, владелица книжной лавки.

— Ах, если бы… — зарделась Вероника. — Ты угадал, мы с Терезой не раз уже это обсуждали. И кроме книг там продавались бы расшитые мною чехлы для очков и вязаные закладки. И множество прочих приятных мелочей для гостиной… Но что смешного я говорю? Не смей называть меня слишком наивной, и перестань жмуриться, словно кот, стащивший сметану, здесь слишком скользко, можешь опять равновесие потерять.

— Я и не думал шутить, дорогая Вероника, напротив, мне по душе твоя идея. Может, откроем лавку вместе, я выставлю на продажу карты и к тому времени напишу историю моих путешествий. Нет, разве что первый том…

— Они ведь только начались, Ламарк, — усмехнулся рыцарь, и Вероника с невольной досадой поняла, что он внимательно прислушивался к разговору.

Глава 3. Защитница старых преданий

Рыцарь внушал ей странную неприязнь и в то же время опаску. Он даже прячет лицо, как будто на нем есть отметины, по которым его легко узнать. Неужели Ламарк полностью ему доверяет? И как давно они знакомы, не грозит ли славному юноше опасность рядом с таким провожатым. И насколько прилично самой Веронике продолжать путь в мужской компании?

"Хм… Вон и домик госпожи Крим впереди показался, такой же чопорный на вид, как и его хозяйка, может, случайные попутчики дальше пойдут одни, дорога выведет к реке и без моих подсказок".

Но Лежьен разрубил прохладный воздух ребром ладони и задорно провозгласил:

— Решено! После замка ведешь нас к своему Баффо. Ты же не будешь против… а-ам… Карбут?

Из-под капюшона показался высокий смуглый лоб и темные глаза Рыцаря, но нижняя половина его лица оставалась скрыта куском черного полотна, вызывая все больше подозрений Вероники.

"Уверена, Карбут — это не настоящее имя! Напрасно я пообещала устроить их на ночлег к нашему соседу… Надеюсь, у Скрытного сыщутся здесь другие знакомые".

— Что ж, давай пару дней побудем гостями Перчаточника, — согласился Рыцарь, искоса посматривая на девушку. — Тебе нужно отдохнуть, Ламарк. Тем более, ты уже подружился с нашей проводницей.

Сегодня Вероника была немного рассеянной, отдавая служанке сорочки для привиредливой госпожи Крим. И немудрено, ведь рядом ее поджидала странная пара — улыбчивый юноша, прочитавший множество книг из коллекции строгого отца и хмурый рыцарь, до сих пор не открывший лицо полностью.

Рыцарь, который очень уж уверенно двигался по самой широкой и многолюдной улице города — так, будто не раз уже здесь бывал. И еще он позволил себе небрежно отозваться о всеобщей радости. А вдруг он выживший сторонник Кайро и желает зла герцогу де Маликору?

От этой мысли у Вероники неистово застучало сердце и голубые глаза ее с ужасом искали в высокой статной фигуре рыцаря признаки преступных намерений.

"Нет, нет, у нашего господина должна быть большая свита, а еще его окружит толпа, но, что если в ней-то и будет скрываться убийца…"

«А, может, он просто угрюмый человек, испытавший в жизни много невзгод, тогда подозрения мои совершенно напрасны».

Добросердечная Вероника искренне считала, что в каждом живом существе непременно есть что-то хорошее, нужно только получше его узнать. Но рослый, плечистый мужчина ни разу не остановил на ней прямого взгляда, а ведь можно так много прочесть именно по глазам. Вот Лежьен Ламарк — открытая душа, в ней много цветных картинок и веселых песен.

В любом случае, не следует пока упускать эту пару из виду, а попробовать расспросить Ламарка, чтобы скорее развеять сомнения.

— Думаю, ты бы понравился Терезе, — рассуждала Вероника, принимая самый беззаботный вид, — сестричка тоже любит слушать разные занимательные истории, только со вчерашнего вечера на нее напала тоска.

Лежьен охотно поддержал разговор:

— Ах, Тереза… это имя подходит принцессе, которую похитил дракон. Чур, я буду тем смельчаком, что освободит юную красавицу. Ведь твоя сестра не может быть злобной старой каргой, я бы ни за что не поверил. А что ее так опечалило?

Вероника цепко глянула на замедлившего шаги Рыцаря и тихо ответила:

— Тереза прекрасна, словно розовый бутон. Однако совершенно не желает участвовать в отборе невест для нашего герцога.

— Так может, она мечтает о короле? — рассмеялся Лежьен, поддерживая локоть Вероники на скользкой дорожке.

— О, нет! О зяте — короле мечтает всего лишь ее отец. Терезу беспокоит другое… Не стоит даже обсуждать, я не намерена верить чужим домыслам.

Тут рыцарь неожиданно вмешался в беседу, повернув голову так, что из-под капюшона, подбитого мехом куницы выпали на плечо темные пряди длиннных прямых волос.

— Нечему удивляться, что бедняжка напугана! Про Конту де Маликора болтают ужасные вещи. Тебе тоже доводилось их слышать, Вероника?

Она вздрогнула, услышав из его уст свое имя. Этот насмешливый и одновременно печальный голос внезапно взволновал ее. Разве он мог бы принадлежать подлому злодею… Скорее уж одинокому искателю приключений для благородной души и могучего тела. Но почему он так пренебрежительно говорит о герое Тарлинга…

— Ваш герцог горбат и уродлив, к тому же хром на правую ногу и не имеет двух пальцев на левой руке. Кто бы пожелал себе такого мужа?

— Всего лишь глупые сплетни! — возмутилась Вероника, готовая яростно защищать своего кумира о внешности которого, впрочем, не имела ни малейшего понятия, но Конта де Маликор не мог быть уродом. Просто не мог! А уж красавцем мужчине вовсе быть не обязательно.

— Так что же тревожит вашу сестру?

— Хмм… она просто не хочет становиться женой человека, которого принуждают к браку. «Кто бы еще спрашивал, чего она хочет!» Ведь говорят, что сам король торопит герцога с выбором супруги, иначе бы де Маликор вообще не приехал к нам. То есть я хочу сказать, это большая честь для города, но Тереза надеется, что удачно ее минует.