Тени прошлого (СИ) - Квилинская Амалия

— Не боишься, что я прикончу тебя за одно это упоминание о политике Лорда? — Почти шепотом спросил у пристально глядящей на меня девчонки. Мои внутренности непроизвольно сжались в тугой ком.

— Нет. — Она была все так же спокойна и непоколебима. — Я знаю кому и когда что говорить. Хоть этому отец меня научил.

Повисла тяжелая, пауза в течении которой ми вглядывались друг другу в глаза. Оба проигравшие и измученные. Оба потерявшие самых близких. Это роднило как ничто другое. Но вот я сморгнул, вырвал руку и встал, стараясь оказаться как можно дальше от странной ученицы.

— Тебе лучше уйти. Скоро отбой. — Я постарался, чтобы голос звучал как можно более нейтрально, но похоже это удалось мне не до конца.

— Вы правы. — Она тоже встала и подошла к двери. Но развернувшись добавила. — Мне вас не хватает. Знаете, вы последний близкий человек, который у меня остался. Обязательно возвращайтесь.

Наверно в этот момент мои глаза были очень большими. Подобного в отношении себя я еще не слышал. Развернулся было чтобы… Даже не знаю, что бы сделал, но дверь уже захлопнулось. Я снова был один в полу разгромленной гостиной.

А еще через неделю после того как я снова преступил к занятиям, на Элиз было совершено покушение. В тот день шел неприятный мокрый снег, присыпая дорожки и нанося слякоть в коридоры. Близился вечер. Я нашел ее недалеко от своего кабинета. Ее волосы разметались по полу, мантия сбилась на бок, а руки были сведены в судороге. Рядом лежали разбросанные книги, которые я когда-то давал ей на дополнительное изучение. Видимо девочка хотела их вернуть. Она билась головой об пол не осознавая этого. В тот момент я сделал все что мог чтобы спасти, вернуть ее к жизни… Но тщетно. Все мои отвары и зелья оказались бессильны справиться с неожиданно постигшем школьницу проклятием. И в этом тоже была моя вина.

А нападавших так и не нашли. Дамблдор и министерство во всей своей красе. Все что они сделали — пожаловали крохотное довольствие, которого едва хватало на содержание в больнице. А помимо этого требовалось постоянное специальное питание, консультации со специалистами-проклятийниками, ежемесячная оплата услуг колдомедиков и много чего еще. Все свое жалование и выигрыши от наград за свои заслуги на поприще зельеварения я тратил на Элиз. Но, чтобы ни делал, она продолжала угасать. А ведь я так и не сказал…

Резкая боль в кулаке отрезвила и помогла отвлечься от тяжелых мыслей. Испуганный Вайс вжался в стену, недалеко от того места куда пришелся удар. Я постарался умерить свой гнев и делая акцент на каждом слове, сказал:

— Делайте что должно. Я согласен.

2.

Сегодня был важный день.

Все юридические процедуры были утрясены. Поскольку по нормам мира волшебников запечатление приравнивалось к включению в род, в Мунго был вызван юрист-нотариус, которым оказался представительный и цепкий гоблин. Он четко расписал мне всю процедуру и подтвердил, что будет выступать одним из свидетелей. После всех формальностей, он также добавил, что, когда моя подопечная придет в норму и восстановится, нужно будет ее личное свидетельство. О том, что она подтверждает свое добровольное согласие о принятие в мой род. Хотя между запечатленными устанавливалась магическая связь, соединяющая их судьбы, но по истечению определенного времени ее можно было разорвать. Это время в разных случаях разнилось, но боль при разрыве связи была неизбежна. Остальное зависело от условий проведения ритуала.

До нужного дня ждать пришлось чуть меньше месяца. За это время были сделаны все нужные дела. Закончился весенний семестр в Хогварсе, чему я был несказанно рад и ждал с нетерпением. Теперь у меня было достаточно времени для того чтобы провести адаптацию Элиз. Летних каникул должно было хватить.

И вот, время для судьбоносного момента настало. Обычно такие моменты принято обставлять торжественно. В древних магических семьях вступление в род происходило крайне редко. В основном это были вариации на тему женитьбы. Но сейчас была явно не та ситуация и она не располагала к празднецтвам. У меня складывалось ощущение, что над моей грешной головой завис Дамоклов меч и в любой момент он готов опуститься. Этому способствовала крайне неблагоприятная ситуация. Именно в этом году в школу должен был поступить Гарри Поттер. Этот выкидыш Джеймса, из-за которого Она пожертвовала своей жизнью. И мне нужно было присматривать за наследником Поттеров. Но бросать Элиз в ее состоянии… было выше моих сил.

Сам обряд много времени не занял. Элиз в больничной сорочке была извлечена из — под магического купола и торжественно передана мне. Все время ритуала мне полагалось держать ее на руках для возникновения связи. Ее уже не били судороги, но сон больше напоминал кому. Сам обряд занял от силы пол часа, но ощущения… Меня как будто со всего маха ударили под дых. Знакомое чувство. Даже привкус крови на губах ощущался. Но в целом ничего экстраординарного не произошло. Знакомое дрожание невидимой силы, мягким покрывалом легшей на плечи и голову. Вот и все. А дальше начались непредвиденные трудности.

После обряда, целитель сказал, что девушка проспит до утра, но все ее вещи из-за проклятия были уничтожены. Странно что мне об этом не сообщили заранее, а сам я и не вспомнил о подобной мелочи. Мысленно ругаясь на собственную недальновидность, судорожно соображал, как можно выкрутиться из подобной ситуации. Закутывая спокойно дышащую ношу в свою затрапезного вида мантию, наконец вспомнил что у Филча должен был сохраниться чемодан Элиз. Вот только стоило ли к нему обращаться? Пока афишировать ее нахождение в своих апартаментах мне не хотелось. Почему-то внутри скреблось мерзкое предчувствие, заставляющее утаивать даже сам факт моего участия во всем этом деле.

Для разговора с директором нужно было серьёзно подготовиться и лучше его ставить в известность постфактум. Дамблдор такого не любил, но он слишком удобно уехал из школы. Не воспользоваться таким случаем было просто грешно. А насчет всех прочих я подстраховался: небольшое вмешательство в память колдомедиков обеспечит сохранность моего инкогнито, а гоблины никогда не разглашают тайны своих клиентов. Особенно когда им за это уплачено дополнительно.

Я переместился прямо в свои комнаты с помощью камина, тесно прижимая спящую к себе. Переноситься парой без тесного контакта было чревато. Мы могли выйти попросту в разных конечных точках. К тому же этот путь можно было отследить. Но завтра через него пройдут сотни посетителей и след затеряется, так что риск был незначителен.

В подземельях Хогвартса даже в течении учебного года было относительно тихо. Сейчас же тишина просто оглушала. Взглядом засветив сразу несколько свечей, я уложил свою новоприобретенную подопечную на кровать. О том, чтобы разжиться второй я подумывал давно, но наличие болтливых домовиков несколько сдерживало от подобных порывов.

Остаток вечера я потратил на трансфигурацию необходимых предметов туалета для Элиз и подходящей кровати для себя. Пришлось пожертвовать своими старыми мантиями и продавленной кушеткой, о чем я в целом не жалел. Давно уже было пора избавиться от этого мусора. Но увы, эта мера была временной. Все же магия не сможет заменить реальный предмет в полной мере. Конечно, приобретение нового гардероба и прочих мелочей, необходимых каждой девушке, потребует определенных и достаточно значительных вложений. Прикинув конечную сумму, я поморщился. Как же ненавистно мне было чувствовать себя нищим. Но в тоже время я не мог отрицать, что подобного рода хлопоты, забота о ком-то… были неожиданно приятны.

Покончив с делами, я присел на свою новую кровать, что установил напротив постели Элиз, и наконец всмотрелся в лицо девушки. Оно не радовало взор восковой бледностью и глубокими тенями под глазами. Щеки впали, а волосы оказались сбитыми в неопрятное гнездо. Под защитными чарами все это не было так заметно.

Тихо потрескивали поленья в камине. За окном уже давно наступила глухая ночь, и казалось, что в замке больше нет никого кроме нас двоих. Машинально провел по ее волосам ладонью, от чего локоны вновь заструились по плечам спящей послушной волной. Этим зрелищем можно было наслаждаться, если бы не ранняя седина казавшаяся абсолютно неуместной и чуждой в темных волосах. Еще одно напоминание о моей непростительной халатности и несостоятельности.