Академия оборотней. Черная кошка (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

— А сейчас пройдем, киса, — Алекс взял меня за шкирку, словно мама-кошка и одним рывком, с легкостью, поставил на ноги, бросив вниз легкое заклинание, которое оживило мои нижние конечности.

— Нести тебя никто не станет, — предупредил мужчина. — Своими ножками дойдешь и без фокусов. Наручники подавляют твою силу. Обернуться не удастся. Точнее, только ноги превратятся в лапы, все остальное останется человеческим. Так что, не советую смешить своих спутников!

Я посмотрела на улыбку канцлера, опиравшегося на трость, а затем увидела, как из дома к нам направляется Макс. Походка второго волка была легкой и расслабленной. Оборотень явно уже был в курсе того, что меня поймали и стреножили.

— Я на минуту загляну в дом и верну все на свои места, — проговорил Вудхауз. — Подождите меня здесь. Много времени это не займет.

— Конечно, милорд, — кивнул Алекс и я теперь поняла, что из двоих волков, он самый старший и, полагаю, сильный.

Пока канцлер отсутствовал, стояли молча. Руки и все, что было выше спины, меня не слушалось. Но магия Алекса удерживала тело от падения. Сам оборотень стоял, сложив руки на крепкой груди и следил за мной обманчиво расслабленным взглядом. При этом ни он, ни Макс, не говорили ни слова. Второй зверюга только усмехался, когда, наконец, из дома вышел лорд Вудхауз. Все то время, пока канцлер находился в доме, я видела яркие вспышки из окон, говорившие о том, что маг колдовал. Теперь же он торопливо шагал в нашем направлении, опираясь на свою изумительную трость. А когда приблизился, Алекс уронил руки вдоль тела и проговорил:

— Уходим, господа. Пора определить нашу кошку…. — и не договорил. Я удивленно уставилась на лицо волка, заметив, как его взгляд ушел в себя. Мужчина застыл, раскинув руки. Казалось, он смотрит куда-то мимо нас, в пространство. Зрачки его расширились, ноздри дрогнули, вся поза тела выдавала сильнейшее напряжение.

— Алекс! — взволнованно произнес Макс, а канцлер схватил волка за руку.

— Что происходит? — спросил Вудхауз.

— Отведете девчонку сами, — вместо ответа бросил оборотень и ринулся прочь со двора. Я увидела, как он перемахнул с легкостью через высоченный забор и удивленно приподняла брови, взглянув на Макса.

— Бешеный? — уточнила с издевкой, намекая на Алекса.

— Рот прикрой, кошка, — резко ответил он и я почти сразу ощутила, как в воздухе повисло напряжение.

— Надеюсь, это не то, что я подумал, — с какой-то горечью заявил Вудхауз.

— Черт! — только и выругался Макс, а затем, противореча приказу своего главного, схватил меня и перебросил через плечо, словно какой-то куль с тряпьем. — Уходим.

— А как же лорд Торн? — уточнил канцлер.

— Полагаю, он знает, что делает, милорд, — ответил Макс, а я сделала попытку ударить его чувствительной ногой, за что получила в ответ шлепок по мягкой части ниже спины.

— Дернешься, прибью, — заявил оборотень и добавил, — я не такой милый, как Алекс и милорд канцлер. И терпеть не могу кошек.

Я фыркнула, но притихла. А лорд Вудхауз поднял свой посох и прочертил в воздухе огромный овал, который тотчас ожил, явив нам тьму, завитую в спираль.

«Портал!» — поняла я с отчаянием. Видимо, планы у господ изменились. И, не успела испугаться, как Макс со мной на широком плече, шагнул в живую тьму, и дом с двориком исчезли, словно их и не было вовсе.

Глава 2.

Она никогда не боялась темноты. Более того, ночь для нее всегда была укрытием, временем, когда можно сбросить маски и побыть собой. Она плыла в ночи, как лодка по зеркальной реке и упивалась мирными звуками, слушая, как постепенно город начинает готовиться ко сну, как затихает большинство машин и пустеют дороги.

На главной улице еще царило оживление и потому женщина свернула в знакомый переулок, который вывел ее к зеленой улочке. Здесь вдоль дорог росли деревья, а в окнах домов еще горел мягкий свет.

Она шла, слушая стук собственных каблуков по асфальту. На плече маленькая сумочка, юбка карандаш обтягивает бедра, короткая кожаная куртка расстегнула, обнажая белоснежную блузку. В теле какая-то легкость. Впрочем, так бывало всегда, когда она возвращалась домой.

Дальше, за поворотом, начинался узкий проход между домами. Здесь ей всегда не нравилось. Особенно раздражали вечно переполненные мусорные баки, но прогуляться по зеленой улице она любила и не могла отказать себе в такой роскоши, даже несмотря на то, что последующие пару минут придется идти по удивительно грязной дороге. Женщину всегда поражало, как рядом ютились подобные улицы? Одна — идеально чистая, вторая, словно притон бомжей.

Невольно ускорив шаг, она решила, как можно скорее преодолеть неприятный участок пути, когда громкий звук за спиной заставил ее остановиться и оглянуться.

Перестраивая зрение, она с легкостью различила крышку от мусорного бака, еще дрожавшую на дороге.

Кто сбросил? Кошка, роющаяся среди объедков? Или крыса? Порой они тут попадались крупных размеров.

Но нет. Никаких звуков. И только запах… Неприятный и отвратительный запах разложения. Сладкий до тошноты, пощекотал ноздри, заставив женщину скривиться.

Она несколько секунд постояла, а затем продолжила свой путь, но не сделала и пары шагов, как метнулась в сторону, обернувшись так резко, что ее преследователь, вынырнувший из темноты, хищно оскалился, сверкнув острыми клыками.

— Черт! — только и проговорила женщина. С быстротой перебросив сумку через шею, она прыгнула на стену ближайшего дома, обращаясь в прыжке. В стену, рядом с которой она стояла мгновение назад, с силой ударил широкий кулак. Вниз посыпалась крошка, но женщина уже карабкалась вверх. Вместо ее рук и ног из еще не полностью изменившегося тела, торчали черные лапы. Черное белье обтягивало не женщину, но кошку. Огромную, с большой головой и длинным хвостом.

Преследователь издал короткий рык, полный дикого удовольствия и полез следом, цепляясь с ловкостью за заваленные хламом открытые балконы и рамы окон. Двигался он достаточно быстро, и все же, женщина-кошка на крыше оказалась первой.

С сумочкой на спине, она развернулась, сверкнув зелеными глазами. Молодая пума не боялась врага. Не теперь, когда обращение произошло полностью. Нет. Напротив, она была готова порвать преследователя, кем бы он не был.

— А… — мощная лапа вцепилась в край крыши. Преследователь рывком поднял свое тело на руках и закинул на крышу кривую лапу. Увидев, кем является ее враг, пума фыркнула. Обезьян, даже таких крупных, она не боялась. Хотя понимала, что стоит быть настороже. Порой крупные представители этого вида разрывали львов в противоборстве один на один. Так что ей не стоило недооценивать такой крупный экземпляр. Вот только пума, сколько не присматривалась, не могла толком определить, к какому виду относится ее враг.

Похожий на гориллу переростка, с мощной грудной клеткой и короткими задними лапами, он обладал выдающимися челюстями. Из нижней, оттопыренной губы, торчали острые клыки. Маленькие глаза странного оборотня сверкали злобой и каким-то расчетом, что напугало пуму.

— Кто ты? — прорычала она, отступая назад и ударяя хвостом по лоснящимся черным бокам.

Обезьяна скакнула вперед, неловко переваливаясь и не отводя от хищницы пристального взгляда. Пуму не обманула нарочитая неловкость существа и она отступила еще на шаг назад, рассматривая оборотня и пытаясь понять, что толкает его на эту атаку.

— Кто ты? — повторила она яростно.

Горилоподобная обезьяна внезапно оскалилась, словно издевательски рассмеявшись.

— Я, — проговорило оно низким гортанным голосом, — я твоя смерть, Аида, — после чего ринулось на оборотницу, неожиданно яростное и ловкое. Пума едва успела отпрыгнуть в сторону, но зверь с удивительной быстротой развернулся и последовал за ней, ревя:

— Не уйдешь!

- Да что тебе надо? — прорычала она, остановившись на краю крыши и примеряя на взгляд расстояние до следующего дома. Допрыгнет, или нет? Затем обернулась и ловким обманным движением ускользнула от волосатых лап обезьяны, застывшей на самом краю.