Работа для ведьмака (СИ) - Алексина Наталья

Нея еще раз вспомнила худого ведьмака и порадовалась, что ее солдаты крепче. Ведьмаков на один камень для крепости потребовалось бы в три раза больше.

Лейтенанта Харт сейчас мало что интересовало, кроме бандитов, но вот вопрос, почему такой образованный ведьмак приехал именно сюда, — все же возникал.

2

Эзра проклинал день, когда решил, что Северная застава — это лучший способ доказать отцу, что он сможет жить где угодно и без его помощи. Его руки саднило от мороза и холодной воды, спина почти не разгибалась, но ему предстояло еще отмыть огромный котел из-под похлебки.

Такой чистоты, как на кухне этого гарнизона он не видел даже в королевском дворце, куда однажды был приглашен как выпускник Высшей школы магии.

На просторной кухне со старой ворчливой печью все сияло, хоть и было как будто поношенным. На полу лежали грубые просаленные доски, но дочиста отмытые миллионы раз. Посреди кухни стоял основательный разделочный стол, в трещинах которого не нашлось бы ни одной крошки. На длинных старых полках сияли горшки и банки. По углам гнездились блестящие кастрюли и чаны для готовки.

Эзра за два дня выучил и обматерил каждый скол на этих кастрюлях. А сейчас, отмывая жирный котел с вмятиной на боку, он всерьез опасался, что вторые сутки дежурства по кухне станут последними в его жизни.

Но радовало, что во второй день никто хотя бы не заходил в кухню с каменным лицом и не поднимал брови, видя перед ведром картошки согбенного ведьмака в тулупе.

Утром лейтенант Харт с двумя верховыми выехала к деревеньке, где по слухам, могли залечь некие бандиты. Ими Эзра совсем не интересовался, а вот лейтенанта надеялся держать в поле зрения. Слишком строгие женщины со времен профессора Тэрволин из Высшей школы вызывали у него изжогу и желание бежать. Но ему везло. Лейтенант провела в разъездах весь день, и гарнизон во главе с сержантом Милкотом спал, ел и играл в карты. На работу по кухне это почти не повлияло, но жить без взгляда в лопатки Эзре стало проще.

Все, кто помогал ему лепить баб, тоже дежурили: чистили бесконечную картошку и мыли посуду. Правда, к вечеру ведьмак опять остался один.

Сколько раз он пожалел, что вообще затеял снежных баб, не сосчитать. Но в тот день это ему казалось веселым способом завести приятелей. Хулиганства очень сближают.

Когда он прибыл на Северную заставу, расслабленные солдаты держали его на холоде около часа. Ведьмак думал, что примерзнет к окошку, из которого веяло теплом, пока они определятся с ним.

Если бы у него не было бутыли самогона…

Стоя на ветру, он с горя отхлебнул из горла, а видя заинтересованность с другой стороны окошка, предложил выпить и мужику. Самогон, как всегда, не подвел и подтвердил звание лучшего способа завести дружбу. Ну а там, где выпивка, там и женщины.

Только их не было.

Но вот незадача, солдаты считали, что маги способны наколдовать даже девицу. Мужики слишком расслабились и решили проверить, правда ли Эзра — маг. Слово «ведьмак» они не восприняли всерьез и называли так, как им больше нравилось. Ситуация накалялась. Они подначивали, шутили, а на лицах все чаще читалось желание если не получить женщину, то хотя бы устроить пьяный мордобой.

К Эзре не первый раз цеплялись, он лишь ухмылялся. Для худого парня, который с двенадцати лет общался в основном с боевыми магами, жизненно важно уметь становиться своим любыми способами.

Вот ведьмак с легкостью и выдумал ритуал создания женщины. Слепить, выпить, прошептать пару похабных частушек, поплясать, и никого не волнует, что ритуал не сработал. Бабы-то как настоящие. В общем, и без мордобоя повеселились.

— Харт вернулась, — громко оповестил сержант, заходя в кухню. — Сейчас пойдет проверять. Фарун, ты бы поднапрягся.

— Я в напряжении второй день, за это можешь не переживать.

Сержант усмехнулся, схватил с полки кусок хлеба и вальяжно уселся на табуретку у стола.

— Наша Харт такая, умеет напрягать. Но поторопись, она не любит, когда долго возятся. И голодная, наверное, будет. Только про это не переживай, я сам.

Сержант подмигнул Эзре и поправил одежду. Ведьмак отметил его движения и усмехнулся.

Солдаты лишний раз не говорили о своем лейтенанте, будто боясь, что их услышат. За эти два дня на кухне ему так и не удалось ничего о ней узнать. И он до сих пор не знал, как относиться к этой женщине, как себя вести, да и что предпринять.

Ему казалось, что ведьмаки на особом положении в любом гарнизоне. Но Харт так уверенно его отправила дежурить по кухне, что он растерялся, даже почувствовал за собой вину из-за снежных баб. Хотя совесть никогда не была его сильной стороной.

— Слушай, все хотел спросить, а откуда у нее шрамы?

— А кто знает. Но вроде как не боевое, а так, по дурости что-то. Сама вроде, говорят, загубила. Кинулась к дерущимся мужикам. — Сержант дожевал корку хлеба и чуть прищурился. — А что, приглянулась?

— Была бы она чуть милее и блондинкой, может быть. Но такие воинственные женщины со шпагами точно не по мне. Я же хрупкий, а она чуть махнет рукой и зарубит… в порыве страсти, — с усмешкой проговорил Эзра, и Милкот, похохотав, расслабился.

— Если б не шрамы, она была бы хороша. Зато со шрамами нам, простым парням, дорога. — Милкот подмигнул ведьмаку.

Эзра лишь улыбнулся. На его вкус проблема лейтенанта была не в шрамах, а в характере. Один ее спокойный взгляд пробирал до косточек, а уж когда звучал ее ровный голос, голова сама кивала, принимая любое наказание… даже дежурство по кухне.

Сейчас ведьмак недоумевал, как докатился до такого: чистит картошку, моет котел, спит в казарме. Если бы узнал отец, окончательно плюнул бы на сына. «Бесполезный ведьмак», — звучал голос в голове.

От холода Эзра уже не чувствовал пальцев. Он в очередной раз их согнул и разогнул, разгоняя кровь. Подумал и шепнул пару добрых слов.

Ведьмовских заговоров для согрева не существовало, зато добрые слова морально успокаивали. Пусть и на себе они действовали не так хорошо, как на других. Ведьмакам часто приходилось повышать голос, чтобы наложить на себя тот же заговор, который для других еле шептали.

Даже добрые слова, которые не имели магической силы, но хорошо расслабляли, тоже лучше бы произнести громче. Но Милкот мог превратно понять «мой хороший» или «мой милый», а пуще того «дорогой» или «любимый», адресованные себе же. И Эзра шептал еле слышно.

Вообще, люди вокруг раньше не видели ни ведьм, ни магов. И, как стало понятно по скупым словам, своего лейтенанта они опасались в основном потому, что у нее был дар.

Также солдаты опасливо относились к любым неосторожным действиям Эзры. Но это с одной стороны, а с другой — не прочь были бы над ним подшутить, потому как быстро сообразили, что ведьмак — это не маг и вроде бы не так страшен.

На самом деле, они сами еще не понимали, что к чему. Поэтому, видя перед собой кучерявого и худого парня, шутили, но стоило ведьмаку как-то чуть громче обычного шепнуть заговор, как все разом замолкали и смотрели волками. Если бы не налет шалопайства, Эзру уже посчитали бы злым духом, наводящим порчу. Но пока все обходилось.

Эзра опять шепнул, но пальцы так задеревенели, что самовнушение и успокаивающие слова не помогли.

— Скажи, а если я заплачу? кто-нибудь из ребят согласится мыть котлы за меня? — Замерзший ведьмак, засунул руки под мышки и пересел на табуретку поближе к печке.

Она грела так, что даже окоченевшего ведьмака могла вернуть с того света.

Да, созидатели делали все на совесть.

Солдаты исправно чистили печь, мыли и даже пауки на ней не заводились. А она отвечала довольным огоньком. Сила созидателей каким-то образом реагировала на отношение к предметам, в которые она заключена. Живая и непонятная, но, как оказалось, очень практичная.

Прибыв на Северную заставу, Эзра окончательно понял, что больше всего в исполнении созидателей ему нравились работающие печи: и тепло, и сытно, и душевно.