Александра Плен - Богиня
-Милая моя подруга. И это тоже страх, который остался от детдома. Вдруг со мной что случиться, авария (она с сожалением посмотрела на меня, как будто извиняясь за напоминание), смертельная болезнь, еще что. У меня никого нет, ни родителей, ни братьев, ни сестер. И моему ребенку светит только приют. Я не хочу ему такой судьбы.
-Нельзя же так! - воскликнула я, - если будешь постоянно об этом думать — что за жизнь тебя ждет!
-Да, - она встрепенулась и ярко улыбнулась мне, - но ведь это ты у нас женщина, созданная для семьи, замужества, материнства. А я никогда к этому не стремилась. Ну, хватит хандрить! - заявила вдруг Марина и поднялась со стула. - Если мы решили, что ты у нас роковая женщина, - я вытаращила на нее круглые глаза, - значит, придется мне тебе показать, как ты действуешь на мужчин, если ты сама этого не видишь.
-О, нет, - простонала я. - мне еще на работу сегодня в ночь.
-Твоя смена начинается в одиннадцать, значит у нас еще куча времени. Тем более, это просто эксперимент, ничего пока я серьезного не планирую с тобой делать. - И потащила меня прочь из кафе.
Это было ужасно. Сначала она повела ради «проверки» в супермаркет, купить бутылку воды. При этом потребовала не опускать глаза и хоть иногда смотреть по сторонам. Я не знала, что она задумала, пока не стало слишком поздно... Мы подошли к кассе, Маринка специально подобрала одну из касс, где стояли почти одни мужчины... Потом вдруг вскрикнула, что мы забыли деньги, а моя подруга (кивнула на меня) теряет сознание от жажды... Когда все окружающие мужчины подскочили, чтобы заплатить нам за воду, я чуть не провалилась на месте. А потом еще долго на выходе из супермаркета отбивалась от настойчивых предложений подвести домой меня, а то вдруг мне станет плохо по дороге. Я, красная как рак, тащила Марину прочь от магазина. Она только посмеивалась.
-Нет, ну ты видела! - не унималась она, - и это при том, что у двоих из них я заметила обручальные кольца!.. Я не знала, куда себя девать от смущения.
Мы шли по центральной улице нашего города и смеялись. И вдруг, забывшись, я зацепилась за восхищенный взгляд мужчины, идущего навстречу. Один, второй, третий даже остановился и спросил который час. Маринка не унималась.
-Ты заметила? - толкнула она меня в бок.
-Может это на тебя они обращают внимание, - попыталась отмазаться я. - смотри, как ты одета, макияж, прическа.
-Нет, ну действительно, дура, - заявила подруга, - ты просто слепа. Ну ладно раньше ты никого не замечала - сначала Андрей, потом авария, а теперь то что? Столько лет уже прошло.
-Не знаю, - вздохнула я, - мне страшно... Опять...
-Ты же сама мне недавно говорила, что нельзя все время бояться! - вернула мне Маринка мои же слова... и припечатала, - думаю, ты готова к новой любви. Оглядись вокруг и если опять никого не заметишь, придется мне браться за твое воспитание. А ты же знаешь, чем это грозит, - ухмыльнулась она. Я сложила молитвенно руки. «Нет, только не это!»
Мы рассмеялись и распрощались...
Я пока не чувствовала в себе ни сил ни желания опять броситься в этот омут с головой. Слишком еще свежи были не зажившие шрамы и в прямом и в переносном смысле... Головой понимала, а сердце уже потихоньку оживало, чего-то ждало и надеялось. Ждало прихода весны, ждало солнца, света, тепла... И лед тронулся...
****
Маленький тоненький росток любви пробрался наружу и повернул свою головку к солнцу. Сначала заинтересованные взгляды, частые встречи в коридорах больницы, как будто случайные. Тонкие завуалированные комплименты моему профессионализму, каторжному труду... Ничего неприличного или вульгарного. Когда я сама обратила внимание на нашего главного хирурга Алексея Ивановича Слуцкого, тот был уже влюблен в меня по уши (это он мне так сказал после свадьбы).
Приказ главврача о переводе меня в хирургическое отделение мной был воспринят неоднозначно. С одной стороны — самое престижное отделение нашей больницы, «чистая» интересная работа, помощь на операциях (то, о чем я всегда мечтала), с другой — мои друзья в «неотложке», моя необходимость, иногда спасение жизни, это давало мне огромный заряд своей значимости, важности для людей.
Через месяц после перевода меня назначили ассистировать Алексею Ивановичу. Я ужасно переживала и тряслась как осиновый лист, операция была пустяковая — удаление желчного пузыря, но это первая моя операция. Я чувствовала все время его теплую поддержку и одобрение. Он незаметно помогал мне и ненавязчиво руководил. После операции, легонько приобнял меня и сказал.
-Девочка, ты прирожденный врач, - я недоверчиво на него смотрела, - я повидал немало медсестер, но могу сказать с уверенностью — твою чуткость, любовь к пациенту, четкость в движениях, спокойствие и профессионализм не часто встретишь в человеке.
Он был меня старше на шесть лет и уже как год состоял в разводе. Все вокруг шушукались и сплетничали о таком привлекательном и одиноком мужчине, являющимся самым завидным холостяком в больнице. Я же в упор его не замечала, пока сам Алексей не подошел ко мне в столовой, и не пригласил в театр на премьеру знаменитого мюзикла. Сказать, что я опешила — ничего не сказать. Почти три года я жила в своем закрытом, неприветливом мире — дом-работа-опять дом. Никаких мужчин, никаких театров и ресторанов. Никаких развлечений. Иногда с подружками кафе-мороженое. Я растерялась и согласилась.
****
Алексей мне потом рассказывал, еще давным-давно обратил внимание на маленькую симпатичную тихоню-медсестру, пугливую как воробышек, улыбчивую и очаровательную. «Ты как лучик солнышка проскальзывала через коридоры и освещала все вокруг. Ты была моим персональным светом в угрюмой ежедневной рутине»... Потом обнял меня и добавил, - «Но ты была замкнута и не разговорчива с мужчинами, счастлива в замужестве и совершенно недоступна... У меня уже тогда не ладилось с женой, и я иногда по-доброму завидовал твоему семейному благополучию... Потом авария, ты пропала на долгое время, и когда ко мне пришел Иван Иванович (наш главврач) с твоим резюме посоветоваться — что делать... Ведь время трудное, вакансий нет, я попросил взять тебя на работу»...
Он ухаживал за мной медленно и осторожно, словно боялся спугнуть... Почти два месяца проводов домой после дежурств, ужинов в кафе, совместных походов в кино и обедов в больничной столовой.
Потом он говорил, что так боялся что-то сделать не так, напортачить или поспешить, что даже немного перестарался... Я смеялась. «Да уж...»
Алексей был замечательным. Высокий крупный интересный мужчина. С нежными сильными руками, громким властным голосом и уверенными движениями. Прекрасный хирург от Бога. Я восхищалась им, ассистируя у него на операциях и потом, сидя в кафе, ловила каждое его слово, завороженно уставившись в красивое волевое лицо.
Он был так не похож на Андрея. Каким бы ни был решительным и энергичным мой первый муж, но ему не хватало этой спокойной уверенности в себе, этой харизмы и обаяния… Они были у Алексея в крови, воспитаны с детства любящими родителями, взлелеянные годами, десятилетиями жизни в достатке и спокойствии. Престижная школа, институт, благополучие и успех на профессиональном поприще. Только однажды его подвела судьба — они разошлись с женой после двенадцати лет брака. Я не спрашивала, что произошло. Захочет — расскажет сам, да и сам Алексей не интересовался моей жизнью с первым мужем...
****
Он дал мне это... Защищенность и умиротворение. Того, чего мне так не хватало. Я была с ним, как за каменной стеной, он окружил меня такой трогательной заботой и
вниманием, что я иногда чувствовала себя маленькой девочкой. Покупал шерстяные носки и теплые варежки. Приносил обед в ординаторскую, когда я не успевала прибежать в столовую, легонько целовал меня в щеку, прощаясь возле входной двери подъезда, и пока не позволял себе ничего лишнего. Все уже в больнице давно нас уложили в постель и поженили, а я еще не целовалась с ним в губы.
Даже мне стало это надоедать. Я уже вполне созрела для более тесных отношений и однажды, после того как он в очередной раз подвез меня домой и чмокнул в щеку, просто решительно обняла его за плечи и притянула к себе его крупную взлохмаченную голову.
Его губы были такими, как я и предполагала — сильными, вкусными и упрямыми. Он сразу перехватил инициативу и впился так жадно и настойчиво, что мне оставалось только тихонько всхлипывать и цепляться за его куртку, боясь упасть...
****
Даже сейчас, спустя почти четверть века, я не могу вспоминать без улыбки ту нашу первую сумасшедшую ночь. Мы дорвались друг до друга, как будто год прожили на необитаемом острове и впервые повстречали человека противоположного пола. Едва дошли до моей комнаты, соседи, наверное, были в восторге — такой шикарный спектакль в коридоре. После того раза, я больше никогда не ночевала в своей коммуналке — Алексей на следующий день решительно перевез мои вещи к себе. А через два месяца мы поженились.
