Елена Помазуева - Эльф привороженный, обыкновенный. Или Академия нимф (СИ)
— Бааааартиииис! — прогремело над моей головой, и в комнату влетел брат.
Бартис еще не успел привести себя в порядок, встрепанные волосы были встречены осуждающим покачиванием головы бабушки, потом был замечен синяк и порванная одежда.
— Что за вид? — нахмурилась Артемия.
— Подрался, — виновато признался брат. Ну, я так и подумала.
— С тобой чуть позже. Теперь скажи вот что: Аматия была с тобой на соревнованиях? — спросила бабушка.
— Была, — тут же сознался брат, радуясь отсрочке взбучки.
— Всё время?
— Да ну! Она, когда дракона молнией приложила, сразу сбежала, — сдал меня родственник.
— Какого дракона? — бабушка поняла, что проблемы в семье множатся.
— Да, Шансореса, — беззаботно махнул рукой брат.
— Черный маг! — в один голос воскликнули Артемия и Наитир.
— Да в нем черного только костюм… был, — при воспоминании о его испорченном костюме невольно хрюкнула, брат меня поддержал.
— Что еще там случилось? — всплеснула руками Артемия
— Аматия его обсыпала сахарной пудрой и белыми перышками, — захохотал брат, заставляя меня смеяться вместе с ним. Ну, правда, так забавно получилось.
— Хорошо, эльф вмешался, а то обиженный дракончик как раз собирался кинуться на Аматию. А то что она еще могла придумать в этом случае, я себе не представляю, — развел в стороны руки довольный брат.
— Какой эльф? — повысила голос Артемия.
— Эльтезиан, — сообщил довольный брат.
А у меня осталась одна надежда: может, бабушка не знает, что привороженный эльф, и этот, как его, Эльтезиан — одно лицо?
— Я слышал, что наследник Эуларии будет участвовать в играх с Летающим ядром, — произнес Наитир.
— Кто?! — повернулась к жениху.
— Эльтезиан, он наследный принц Эуларии, причем единственный, — проинформировал меня мой ученый жених.
Великие создатели! Я пропала, это же надо было так удачно сделать ненаучное приворотное зелье вечного порядка. Молниями по попе не обойдешься. Стояла, потупившись в пол, на котором красиво росла травка, цветочки цвели, и не было никакого желания смотреть на присутствующих. И вообще мне пора отсюда бежать, да вот хоть к драконам. Ах, нет, там же этот как его? Шансорес живет! Тогда к гоблинам, на худой конец к людям подамся. Без жениха, правда, останусь. Невольно скосила взгляд на Наитира, и мне не понравился его взгляд. Кажется, он уже догадался о личности привороженного объекта.
— Аматия, скажи, а тот эльф, что выпил твое зелье, ты его знаешь? — спросил Наитир.
— Ты что? Когда бы я с ним знакомилась? Влетел, забрал ядро, сказал: «О, лимонад!», выхватил стакан из руки и быстро выпил, — тут я могла говорить чистую правду, ни разу ее не передергивая.
— Перефразирую вопрос, — взгляд Наитира стал совсем внимательным. — Эльф привороженный, и эльф Эльтезиан — одно лицо? — пришпилил меня своим вопросом жених, как бабочку в своей коллекции.
Вот, кстати, никогда не понимала этой его стороны научной деятельности. Как можно ради какой-то науки лишать жизни таких прекрасных созданий?
— Аматия! — окрик бабушки вернул меня из рассуждений на научную тему.
— Что? — похлопала глазками, стараясь вспомнить, про что был последний вопрос.
— Привороженный — это Эльтезиан? — тут бабушка не отказала себе в удовольствии громыхнуть молнией для острастки.
— Ну, да. — протянула я виновато.
— Кто привороженный? Я что-то пропустил? — тут же вклинился Бартис, на миг забыв, что ему с его синяком под глазом лучше не привлекать к себе внимание.
— Аматия на лабораторной напоила эльфа приворотным зельем, — сообщила ему Артемия.
— И вовсе не напоила! Он сам стакан из рук выхватил! — обиделась на такую несправедливость.
Артемия в задумчивости уставилась в окно, за которым пели и перескакивали с ветки на ветку райские птички, я тоже засмотрелась — красота!
— Приворот надо снять! Немедленно. Нам не нужны проблемы с эльфами, потому что это дело политикой пахнет. — вынесла вердикт Артемия.
Ах, как же я была с ней согласна! Конечно, надо снять приворот! Я согласно закивала, подтверждая каждое слово — может, пронесет и не будет наказания?
— Тут есть проблема, — раздался голос Наитира.
— Что еще? — повернулась к нему Артемия.
— Аматия начала читать заклинание не с начала, и, как я понял, не помнит слов, с которых начала, — Наитир внимательно меня рассматривал, как будто прикидывал, с какой части тела начнет меня препарировать, как своих несчастных лягушек, чтобы узнать начало фразы в привороте.
— Великие создатели! За что вы наказали мой род такой нерадивой ученицей? — воскликнула Артемия, поднимая глаза к небу.
Я тоже туда покосилась. Практика показывала, что создатели частенько отвечали бабушке на ее вопросы. Но в этот раз Великие создатели решили ответ на этот животрепещущий вопрос отложить. Поэтому взгляд своих синих глаз Артемия перевела на меня, как будто я могла ответить вместо них!
— Артемия, я постараюсь разобраться и восстановить формулу заклинания. Мне нужно просмотреть тетради Аматии и еще несколько книг по приворотным зельям, — серьезно кивнул Наитир и пошел к выходу.
— Ты там про привороты вечного порядка тоже посмотри, — сказала ему, стараясь помочь.
— Что?! Вечного порядка?! Ты прочитала приворотное заклинание вечного порядка?! — Наитир был потрясен.
Вообще-то потрясены были все. Бабушка молчала и прижимала руку к сердцу, Бартис в восхищении смотрел на меня, и только присутствие строгой родственницы не позволяло смеяться и хохотать над моим очередным промахом. Наитир вообще завис — кажется, в его умной голове не было решения этой задачки.
— Тогда делаем так! — стукнула кулачком по своей ладони Артемия. Странно, обошлась без молний. — Свадьба с Наитиром, и как можно скорее. Аматия, из дома ни ногой! В охрану купидонов наймем дополнительно. Сколько времени эти игры будут идти? — повернулась бабушка к Бартису.
— Еще неделю, — ответил довольный брат, похоже, взбучка за драку отменяется.
— Значит, свадьба через три дня. Раньше не успеем. Надеюсь, эльфы улетят к себе, и на этом всё закончится, — последнюю фразу бабушка произнесла задумчиво.
— Три дня, — согласно кивнул Наитир.
— Три дня! — в святом ужасе прошептала я.
— Три дня, — довольно потер руки брат.
Как дошла до комнаты, помню плохо. Нет, я, конечно, люблю Наитира, и замуж за него хочу, но не через три же дня! Жених мой замечательный, умный, тонко чувствующий нимф. О таком претенденте мечтают многие мои подружки. Обычно нимфы очень темпераментные и ветреные молодые люди, и жениться собираются уже повзрослев окончательно, лет в пятьсот, а некоторые и старше. А здесь — молодой, всего-то сто десять лет, и такой серьезный, решительный. Не просто так его кандидатура была одобрена моим родом. Меня, конечно, иногда терзали сомнения, как Наитир смог уговорить свой род на такую скорую женитьбу, но опять в разумности своего жениха никогда не сомневалась.
Вот взять хотя бы моего брата Бартиса. Сколько он уже девчонок успел поменять! Причем с каждой — самая большая и вечная любовь, а потом разбежались, разлетелись. Потом опять новая любовь, причем опять на всю жизнь. Мои родственники махнули на мальчишку рукой: все нимфы одинаковы.
А я вообще хотела сначала Академию нимф закончить, не собиралась так быстро замуж выходить. Начнут шептаться, строить предположения, а тут эта история в лаборатории. Ну, вот что ж мне так все время везет с такими историями? Вот Бартис, даже если куда влез, все это незаметно проходит, а уж если я что натворю, так это становится известно всем.
Мама говорит, что это из-за моего дара, вроде как я любимица Великих создателей, поэтому ко мне притягиваются все возможные события вокруг. Я родилась с отметиной покровительницы Любви, у Артемии такая же. Когда-нибудь, со временем, в очень далеком будущем, я стану хранительницей рода, но сейчас мне это представляется с трудом.
— Аматия, — ласково произнесла мама и вошла в мою комнату, вырывая из набежавших мыслей.
— Мамочка, ну почему свадьба? — на глаза навернулись слезы.
— А ты разве не рада? — удивилась мама и присела рядом.
— Рада, конечно, но не через три же дня! Я вообще думала, что хотя бы года через три, или больше. Мне же Академию закончить нужно, — слезы потекли сами.
— Ты же должна понимать, что магия Любви соединит тебя с Наитиром, и ты будешь в безопасности, — мама гладила меня по голове осторожно, потому что знала, как я трепетно отношусь к своей прическе.
— Знаю, — вздохнула. — А можно мне другое наказание? — повернулась к ней.
На что мама расхохоталась и тут же в дверь протиснулся Бартис.
— Раз тут смех, значит, мне сюда, — подмигнул он здоровым глазом.
