Лиза Смит - Дневники вампира: Возвращение. Тьма наступает
Он бросил взгляд на Кэролайн; погруженная им в транс, она по-прежнему не шевелилась. Ничего, скоро она очнется, и ничего плохого с ней не случится. А если и случится, то не по его вине.
Дамон развернулся; грациозно, как пантера, прыгнул через окно на дерево и, пролетев десять метров, мягко опустился на землю.
2
Большинство девушек в городе еще спали глубоким сном, и ближайшая возможность поесть могла подвернуться только через несколько часов. Дамон был в ярости. Хотя тварь, пытавшаяся им манипулировать, так и не сумела сделать его своей марионеткой, но наведенное ею чувство голода было вполне реальным. Дамону нужна была кровь, причем немедленно.
Только сейчас он всерьез задался вопросом: что было нужно странному гостю из зеркала? Вот уж кто действительно любовник-демон! Он просто поднес Кэролайн Дамону на блюдечке, чтобы тот ее прикончил. Хотя перед этим притворялся, что заключил с ней сделку.
В девять утра Дамон ехал по главной улице городка – мимо антикварного магазина, кафе, магазина открыток…
Стоп. Вот он. Новый магазин, торгующий темными очками. Дамон припарковал машину и вышел из нее с грацией, присущей лишь тем, кто несколько столетий двигался легко и беззаботно, не затрачивая ни эрга энергии. Дамон опять на мгновение включил ослепительную улыбку и тут же выключил ее, залюбовавшись своим отражением в темном окне витрины. «Что ни говори, хорош», – рассеянно подумал он.
Над дверью висел колокольчик, когда Дамон зашел, он зазвенел. За прилавком стояла полная миловидная девушка с завязанными в пучок темными волосами и огромными голубыми глазами.
Увидев Дамона, она смущенно улыбнулась.
– Доброе утро, – сказала она и, хотя он ничего не спросил, добавила чуть дрожащим голосом: – Меня зовут Пейдж.
Дамон окинул ее долгим изучающим взглядом и улыбнулся – лучезарно и загадочно.
– Доброе утро, Пейдж, – сказал он, улыбаясь все шире и шире.
Пейдж сглотнула.
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
– О да, – сказал Дамон, не сводя с нее глаз. – Еще как.
Его лицо стало серьезным.
– Кстати, – сказал он, – из тебя получилась бы идеальная кастелянша в средневековом замке.
Пейдж побледнела, а потом залилась ярким румянцем, отчего ее личико стало еще милее.
– Я… Я всегда мечтала жить в ту эпоху. Но как ты узнал?
Дамон улыбнулся.
Елена не отводила от Стефана широко раскрытых темно-синих глаз – глаз цвета лазурита с золотыми искорками. Он только что сказал, что у нее будут гости! За семь дней, прошедших после возвращения с Другой Стороны, у нее еще ни разу – ни разу! – не было гостей.
Первое, что надо было сделать, причем как можно скорее, – это выяснить, что такое гости.
Через пятнадцать минут Дамон, насвистывая, шел по улице в новеньких рей-бэнах.
Пейдж прилегла на пол вздремнуть. Это потом хозяин будет грозить, что вычтет стоимость очков из ее зарплаты. Пока же ей было тепло и невероятно хорошо, и она продолжала переживать божественные ощущения, которые до конца жизни не сотрутся из ее памяти.
Дамон разглядывал витрины, хотя и не с той целью, с какой это делал бы человек. Старушка – божий одуванчик за прилавком магазина поздравительных открыток отпадает. Парень в магазине электротоваров – отпадает.
Хотя в магазин электротоваров можно и заглянуть. За последнее время люди изобрели много всяких хитроумных устройств. Дамон давно хотел портативную видеокамеру, а своим желаниям он привык потакать и при необходимости был не слишком придирчив в выборе донора. Кровь есть кровь, из какого сосуда ее ни бери. Через пару минут после инструктажа по пользованию этой игрушкой он снова шел по улице, а камера лежала у него в кармане.
Гулять было приятно, но вскоре клыки заныли снова. Странно. Вроде бы он должен был уже насытиться. С другой стороны, он почти ничего не ел накануне. Наверное, поэтому он до сих пор не наелся – и кроме того, конечно, слишком много Силы ушло на этого паразита в доме Кэролайн. Пока же Дамон наслаждался тем, как работают его мускулы: слаженно, легко, как хорошо смазанная машина, с которой каждое движение превращается в удовольствие.
Он потянулся – из чисто животного наслаждения – и еще раз остановился полюбоваться своим отражением в витрине антикварного магазина. Волосы растрепаны чуть больше, чем обычно, а в остальном – хорош, как всегда. И правильно рассчитал: рей-бэны придают ему злодейский вид. Кстати, антикварный магазин, насколько ему было известно, принадлежал вдове, у которой имелась очень хорошенькая и очень молоденькая племянница.
Внутри было тускло и работал кондиционер.
– Между прочим, – сказал он вышедшей навстречу племяннице, – ты меня сразу поразила. Я вижу, что ты мечтаешь объездить весь мир.
Когда Стефан объяснил Елене, что Гости – это ее друзья, хорошие друзья, она захотела одеться. Она сама не понимала, почему. Было жарко. Какое-то время назад она согласилась носить Ночную Одежду (по крайней мере, бо́льшую часть ночи), но днем было еще теплее, а Дневной Одежды у нее не было.
Кроме того, в одежде, которую дал ей Стефан – джинсах с закатанными штанинами и рубашке-поло на несколько размеров больше, – было что-то… не то. Едва она дотронулась до рубашки, как в ее сознании вспыхнула картинка: сотни женщин сидят в маленьких комнатках и в полумраке остервенело строчат на швейных машинках.
– С фабрики, где к рабочим относятся как к свиньям? – спросил пораженный Стефан, когда она показала ему картинку. – Вот эта? – Он швырнул рубашку на дно шкафа. – А эта? – Стефан протянул ей другую.
Елена внимательно рассмотрела ее. Приложила к щеке. Измученных, лихорадочно работающих женщин не было.
– Годится? – спросил Стефан.
Но Елена словно бы впала в транс. Она подошла к окну и посмотрела на улицу.
– Что-то не так?
На этот раз она отправила ему одно-единственное изображение. И он моментально его распознал.
Дамон.
У Стефана сжалась грудь. Старший брат почти полтысячелетия изо всех сил старался превратить жизнь Стефана в кошмар. Всякий раз, когда Стефан сбегал от него, Дамон выслеживал его – только для того, чтобы… Отомстить? Оставить за собой последнее слово? Они убили друг друга в одно и то же мгновение – давным-давно, в Италии времен Возрождения. Они бились на дуэли из-за девушки-вампира, и их шпаги пронзили сердце противника почти одновременно. С тех пор их отношения становились все хуже и хуже.
«И все-таки он несколько раз спас мою жизнь, – вдруг подумал Стефан и смутился. – И еще: мы пообещали, что будем присматривать друг за другом, заботиться друг о друге…»
