Ариша - Другое оружие
Энакин перепрыгнул через неё, приземлился на своё место, сел и включил двигатель.
— Садитесь, сенатор, — велел он. Падме подчинилась и сразу же зафиксировала ремни безопасности. — Открой бардачок.
Она открыла потайной отдел и с улыбкой вытащила бутылку коллекционного вина.
— А ты переживала, что оно не дождётся, — игриво подмигнул водитель, уверенно направляя флаер в поток.
— Ты великолепен!
В большой гостиной все кресла и диваны были сдвинуты по кругу. Все подушки, которые были найдены в доме, были раскинуты в центре, где вальяжно лежал Скайуокер, в лёгкой домашней одежде, поднимая на руках дочь. Падме с сыном сидели рядом.
— …поставил Люка в ходунки.
— И? — произнесла Падме, зная ответ.
— Я не знал, что он умеет так орать, — запрокинув голову на подушке, Энакин выразительно посмотрел на жену. Падме не удержала улыбку и поцеловала сына в макушку.
Малыша мало интересовали разговоры родителей, его больше увлекала светящаяся разными цветами новая игрушка, подаренная отцом.
— Лея любит ходунки, а Люк их терпеть не может.
— Я уже понял, — не отрываясь от подкидывания дочери, сказал он, девочка весело визжала.
— А как прошло утреннее построение высшего командного состава?
Энакин тихо засмеялся, прижимая дочь к груди.
— Что такое?
— Я думал на «Истце» все иллюминаторы запотеют! — со смехом ответил он.
Лее надоело просто лежать, возмущённо пискнув, она попыталась сползти с широкой груди отца. Энакин приподнялся и посадил её в ходунки, которые стояли рядом. Люк потянулся за сестрой, и Падме посадив сына среди игрушек, вернулась на подушку рядом с мужем.
— Так что там у вас случилось?
— Массовое похмелье всего главного состава, у нас случилось! — возмущённо ответил он, потянувшись за ягодой на импровизированном столе. — Я сначала думал, что всех к бездне разжалую! Потом передумал, все же пришли без опоздания и мундиры наглажены. Но адмиралы, пытающиеся разучиться дышать мне аж настроение подняли… Такое зрелище!
— Ты садист! — заявила Падме, кормя его ягодой.
— Кстати, о чём ты разговаривала с адмиралом Вариаром на балу?
«Ага, значит заметил!» — не без радости подчеркнула она.
— В основном о реорганизации флота, о плюсах твоих реформ, о его жене…
— Родная, ты не ангел, ты бесёнок какой-то!
— Почему же? — возмутилась она, не поняв причину «разжалования».
— Десять минут разговора с человеком, а ты его уже о семье разболтала! И какие ещё военные тайны он тебе выдал? — он перевернулся на живот и с интересом смотрел прямо в глаза.
— А у вас уже есть военные тайны? — отвечая тем же взглядом, спросила она.
— Вопросом на вопрос отвечаешь? Так о чём вы ещё говорили? — он не сводил с неё глаз, Падме отвечала тем же, её улыбка стала шире – ей нравилось его дразнить.
Энакин резко оттолкнулся руками об пол и прыгнул на неё, повалив на мягкие подушки. От неожиданности Падме взвизгнула.
— Так что? — горящая синева сводила с ума, но вместе с мамой взвизгнула и дочка, забив руками об маленький столик перед собой, разбросав игрушки. Родители синхронно повернулись в сторону детей, две пары удивлённых глаз смотрели на них.
— Не шали, — Падме аккуратно попыталась выбраться из-под мужа. — Дети уснут, потом можешь допросы с пристрастиями устраивать.
Энакин облизнул губы, посмотрел на неё, не выпуская, затем повернулся к детям, которые упорно наблюдали за родителями.
Нехотя он поднялся на колени, а затем опять лёг на подушки в паре шагов от детей.
— Хорошо, что он тебе такого сказал?
— Обещай, что адмиралу ничего за это не будет? Империю он не предавал, и по сути информация значения для других не имеет, — сразу предупредила она, укладываясь напротив него так, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза.
— Обещаю, но ты меня интригуешь. Так о чём шла речь?
— О тебе, — просто ответила она, потянувшись за закуской.
— Очень интересно, — Энакин вытянул шею, дотянулся до угощения в её руке. — И?
— Я попросила адмирала рассказать немного о твоей работе. Он тебя хвалит, сказал, что не ожидал таких резких и позитивных изменений. Удивлялся, как ты им, наконец-то, нормальное финансирование выбил, и вообще молодец, что провёл кадровые чистки и привёл технику в порядок, — она нежно поцеловала его в губы. — Наконец-то тебя оценили по заслугам.
Люк неуклюже повернулся, и не удержав равновесия, упал на спину, и захныкал, маша перед собой руками в попытках подняться.
Энакин протянул ему руку – мальчишка крепко сжал отцовский мизинец своими маленькими ручками, подтянувшись, сел, вернувшись к своим игрушкам.
Падме с умилением смотрела на отношения детей и отца. Всего полдня вместе, а супруг умудряется вести себя так, как будто он с ними сутками проводит.
— А чего от тебя хотел Айсард?
— А это я у тебя хотела спросить, — немного отодвигаясь, сказала она. — Он, по неизвестной мне причине, сначала обратился ко мне «леди Падме», что меня немного ошарашило, затем раскритиковал моих партнёров, пригласил меня на танец, хотя, он уже был у меня занят, но я решила ему не перечить. Потанцевала, а потом он растворился в толпе. Как-то странно для директора ИРС, тебе не кажется?
О букете она решила не упоминать, не будучи уверенной, что послал его именно директор ИРС.
— Странно. Я разберусь, — серьёзным тоном Вейдера, пообещал муж. — А мне ты почему-то постоянно перечишь, — уже с мальчишечьей улыбкой, продолжил он.
— Неправда! — так же наигранно возмутилась она. — Я очень часто с тобой соглашаюсь! А иногда бы не следовало, — она провела пальцем по его лбу, по переносице, а когда довела до носа, то Энакин резко вскинул лицо, нежно укусив её за палец.
— Возвращаясь к теме адмиралов. Любимый, только пять часов на отдых, после длительного и выматывающего проекта, да ещё во время Императорского бала – это верх садизма над своими подчинёнными!
Энакин скептически приподнял левую бровь. Падме глубоко вздохнула. Иногда ей казалось, что он действительно кроме Храма в жизни ничего не видел, и понятие «отдых» и «отдых после отдыха» ему абсолютно не знакомы. Хотя действительно, откуда?
— И ты ещё должен два выходных Тайфо! — пока не забыла, сказала она. Скайуокер приподнял вторую бровь. — Твои же ребята на пост зашли вовремя?
— Да, они конечно, не сильно отличались от адмиралов, — подтвердил он, поднимая игрушку дочери, которую та сбросила на пол и громко затребовала назад.
— Потому что, когда ты их отпустил с бала, время было уже за полночь, и как полагается, после трудного дня, они так же, как и все захотели расслабиться, и поехали в ближайший бар, откуда собственно Грегор уже их выносил.
