Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ) - Юлия Марлин
— Не понял?
— У меня и Винсана разный магический потенциал. Я ему не ровня, — отчеканила на одном дыхании, чтобы не успели возразить.
Герцогство сбоку желчно хмыкнул.
— Конечно, не ровня.
И прикусил язык, ибо куратор смерил зазнайку тяжелым взглядом.
— Пары подобраны верно, Сатро, — произнес уже мне. — В вас заложен громадный магический потенциал. Уровень магии просто зашкаливает. Я сам поразился, когда «замерил». Вы идеально подходите в партнёры.
— Зашкаливает? — Сказанное куратором удивило.
Судя по физиономии герцогства, он тоже озадачился.
— Но я никогда этого не замечал.
— Потому что не практиковали. Соберитесь. Установите с даром контакт, и он раскроется.
Велиал раздал артефакты для создания боевых заклятий — круглые медальоны, посыпанные разноцветными камнями, тем студентам, что по плану атаковали первыми.
— Помните! Ваша главная задача — защита мирных граждан Империи от зла. Для этого вас и будут нанимать. Ингубусы, химеры, стихиали далеко не полный список угроз. Помимо нежити вашим врагом может оказаться обычный боевой маг. Вы должны уметь его нейтрализовать. Начинайте.
Я только и успела скользнуть беглым взглядом по величественной фигуре доктора у парапета, отметить невозмутимый взгляд, сложенные на груди руки, гордую осанку и тут в меня полетел алый файер.
Прикрылась более-менее крепким плетением. И чуть не пискнула, когда спустя мгновение — оно прогнулось и жалобно затрещало.
Винсан старался от души. Плёл шары, сферы, полукружья и закидывал меня градом «сметающих» заклятий. Удары сыпались один за другим. Заставляли щит стонать и расходиться сеточками трещин.
По спине струился пот. Колени дрожали, рук я не чувствовала. Но из последних сил поддерживала плетение, вливая в золотисто-белые узоры собственную магию.
— Недурно, Сатро, — прошипел Винсан, когда так и не смог разбить мой щит. Затем зло всплеснул руками, избавляясь от остатков магического вещества.
Я перевела дыхание и согнулась.
Сердце колотилось, в горле пересохло. Учеба давалась очень тяжело.
— А как тебе такое заклятие? — Вдруг «партнёр» поднял боевой артефакт и что-то в нем подкрутил. — Справишься, деревенщина?
Еще до финального вопроса, я поняла — Винсан мухлюет.
Куратор строго запретил менять полярность артефакта. Тот был установлен на самый низкий уровень, дабы не причинить первокурсникам вреда. Винсан пошел против правил и увеличил ударную мощь любого заклятия в разы.
Это в корне меняло суть тренировки. Сильное боевое заклятие легко пробьёт слабенький щит и сожжет меня заживо прямо на глазах у всей группы. И никто не успеет помешать!
— Ты не посмеешь, — процедила, глядя в бешеные глаза.
— Мой отец в совете попечителей Эвер-Ниара. Скажу, что несчастный случай и выйду сухим из воды.
— Ректор все равно узнает правду.
— Узнает и смолчит. Подумаешь, покалечили безродного мальчишку.
Я с ужасом метнулась к куратору. Даже воздуху набрала позвать на помощь и в этот момент с холеных пальцев герцогства сорвалась пламенеющая лавина.
Тело обожгло с такой нечеловеческой яростью, ослепляя и вырывая из легких хрип, что я мгновенно перестала чувствовать боль. Рот наполнился кровью. Кажется, прокусила язык. И, вот так, давясь густыми кровавыми сгустками, я поняла, что умираю.
Боевое заклятие пригвоздило меня к каменным плитам. Осело на кожу бурым пузыристым налётом и немилосердно затянуло в багровую тьму.
* * *
Высоко над головой раскинулось бескрайнее небо, присыпанное пушинками облаков.
Еще утром я думала, как редко Север балует ясными деньками. Сегодня было холодно, сияло солнце. И это небо — насыщенное, ярко-синее, словно отшлифованный сапфир — красивое и безмятежное в своей недосягаемости будет последним, что я запомню перед смертью.
Кажется, надо мной склонились тени. Обтирали лицо, громко кричали, а я все равно давилась кровью.
Где-то сбоку хныкал Винсан:
— Не знаю, как так вышло. Артефакт работал исправно и вдруг… Я очень сожалею. Очень. Если могу что-нибудь сделать…
— Ты уже всё сделал, — зло перебил Дис. — Не путайся под ногами.
Внезапно небо качнулось.
Оказалось, доктор заворачивает меня в плащ, поднимает на руки и уносит с крыши. Яркая синева размазывается. Со всех сторон зажимают каменные тиски. Над головой один за другим мелькают арочные потолки.
Рэн тихо говорит. Просит, чтобы держалась, обещает поставить меня на ноги, но я не могу. Тело горит, во рту — страшная сухость, язык болит. Легкие разрывает огнём и металлом. Хочется кататься от боли, но я боюсь лишний раз пошевелиться. А потом воспоминания обрываются.
… Я пришла в себя на койке.
Голова страшно кружилась, меня подташнивало, язык горел.
Кое-как приподняла обессиленные руки. Кожа была чистой, молочно-сливочной, бархатистой. Провела пальцами по безжизненному лицу и вздрогнула. Ожоги пропали. Но как?
Пошевелилась под одеялом. Лежу на простыне в одном нижнем белье. Не удивительно. Одежда превратилась в лохмотья, а моё тело — в кусок обожженного мяса. Странно, что по-прежнему дышу.
Нашарила пальцами серебряную ласточку. Маленький, гладкий талисман покоился на груди и источал приятное тепло. Собралась обратиться к духам-защитникам с благодарностью за исцеление, когда на пороге послышался шум.
— Высшие Изначальные. — Голос ректора. — На тебя больно смотреть. Как себя чувствуешь, Киаррэн?
Мгновение тишина, затем вполголоса отвечают:
— И тебе добрый вечер, Бри.
— Не уходи от ответа. Невыносимо видеть тебя таким.
— Каким? — А это явная насмешка.
— Будто умер и вернулся с Изнанки. Осунулся. Похудел. Я забыл, когда ты в последний раз спускался в столовую.
— На днях.
— Киаррэн!
— Терпимо, Бри. Я чувствую себя — терпимо.
Оказывается, Мальер сидел за рабочим столом в каких-то пяти шагах. Друг от друга нас отделяла тонкая шторка-перегородка и пара свободных коек.
Я затаилась, чтобы не издать ни единого шороха. Было интересно дослушать разговор до конца.
— Кого обманываешь, друг? — Возмутился Дюрбэ.
Тихо скрипнуло. Похоже, сел на кровать.
— Не отходишь от парня четвертый день. И все это время вливаешь в него собственную «благодать». Может, хватит? Если свалишься, кто будет лечить студентов?
— Миссис Эллайн, — серьёзно ответил демон.
Ректор фыркнул.
— Нашёл замену.
Я нахмурилась.
Валяюсь в лазарете четыре дня? При этом доктор не отходит от меня ни на шаг, да к тому же делится жизненными силами, что, в общем-то, делать не обязан.
И тут душу царапнуло. После удара Винсана я потеряла власть над заклятием иллюзии и оно, разумеется, рассыпалось. А Рэн вновь его восстановил.
Духи света.
Сначала господин демон сохранил мою тайну. Теперь спас от разоблачения. Зачем ему это? Почему помогает?
— Я категорически против, чтобы ты лечил парня благодатью, — вернул назад голос Дюрбэ. — На ногах не стоишь.
— Я крепче любого человека, — прорычал Мальер. — Если сказал, все нормально, так и есть. Винсан серьёзно ранил «Эдварда». Я не брошу его исцеление на середине.
— Но это перебор.
— Отчитываться перед тобой не
