Сирота для Стража Альянса (СИ) - Марина Рисоль
Его близость — всё, что мне сейчас было надо. В нём заключался весь мой мир.
— Поцелуй меня, — попросила я, сглотнув.
— Именно это я и собирался сделать, — прошептал мой Страж. — И не только это…
Он склонился и мягко прикоснулся своими губами к моим.
Большой, сильный, опасный… Он знал лишь только о том, как применять силу, чтобы добиваться целей. Так откуда в нём было столько нежности? Столько трепета и заботы во взгляде?
Поцелуй захватывал всё больше и больше, накачивая тело желанием, наполняя теплом от предвкушения близости. Эллиот целовал меня так, будто не мог насытиться, словно жаждущий напиться воды. Целовал то с особенной нежностью, то со страстью, едва сдерживая порывы.
А я совсем и не хотела, чтобы он сдерживался. Тяжесть его тела, его прикосновения, его обжигающее дыхание сводили с ума, лишали воли, выталкивая из реальности.
Мне казалось, что если сейчас он отстраниться, если я вдруг перестану чувствовать его тепло, запах его кожи, то я просто умру. Перестану существовать.
Мы растворялись друг в друге, слившись в единое целое. Словно половинки сложного пазла встали на место — так, как должно было быть. И это было невероятно правильно и нужно мне.
И потом, после близости, когда Эллиот уснул, я ещё долго лежала, рассматривая его умиротворённые, расслабленные черты. Не сразу поняла, что по моим щекам текли слёзы.
Я была счастлива.
И слёзы эти текли от счастья, отдавая горчинкой предстоящего дня.
Я прекрасно понимала, что завтра может стать нашим последним днём — уж слишком широко мы замахнулись. Но уйти и оставить отца мы не могли, страшно было представить, что ему в тюрьме Гидры пришлось пережить. Я и день едва выдержала, а он… он там уже давно.
Да, мне было страшно. Очень. Страшно было не только умереть, но и потерять кого-то. Но это был другой страх, совсем не такой, который охватывал меня, когда я бежала от Стража. Я тоже училась чувствовать и принимать чувства в их широком спектре — когда они не только обо мне и моей жизни, а о тех, кто мне дорог.
Но тем не менее, я была готова. Ко всему готова. И благодарила космос за каждую секунду, которую он подарил мне рядом с моими дорогими людьми, ведь именно этого я была лишена и поняла, насколько это ценно. Быть одной — плохо. Тяжело.
Ты словно… не существуешь…
Но теперь я была не одна.
Я прижалась к Эллиоту и прикрыла глаза. Несмотря на непределённость того, что принесёт завтрашний день, я почувствовала себя умиротворённой. Спокойствие окутало меня, и я уснула под звук биения сердца любимого мужчины…
Проснулась же в абсолютной тишине.
Я села на постели и скользнула взглядом по каюте. Эллиота в ней уже не было, его одежды тоже. Наверное, все уже встали и собирались, а он решил мне дать поспать ещё немного времени.
Умывшись во вмонтированном в стену небольшом рукомойнике, я собрала волосы и надела одежду, которую нам вчера выдала Римма, а потом вышла из каюты и направилась в центральный отсек, где, наверное, уже собрались все.
Но в центральном отсеке никого не было. Ни Яры, ни Эллиота, ни Варена, ни Риммы или членов её экипажа.
— Бэта, гостевой доступ активируй, — позвала я бортовой помощник.
— Бэта на связи, — отозвался тот. — Гостевой аккаунт Дафна Роуд. Чем могу быть полезна, Дафна?
Странно было впервые услышать своё полное имя, но сейчас это было второстепенным.
— Бэта, где все?
— Команда Бэты и гостевые индивидуумы отстыковались на посадочном модуле один час четырнадцать минут назад. Чем ещё могу помочь, Дафна?
Я застыла, забыв вдохнуть.
Отстыковались?
Без меня?
— Бэта, ты уверена? — голос начинал подводить, а в груди раскрывала крылья паника.
— Абсолютно, Дафна. Посадочный модуль был отшвартован один час пятнадцать минут назад и направился в сторону Реммы. Ошибка исключена.
— Кто ещё на борту? — во рту пересохло, а руки начали дрожать. Я не хотела верить в очевидное.
— Только ты, Дафна, — безэмоционально ответил голос бортового помощника, а я осела на диван, потому что мои колени подкосились.
Они не могли! Не могли так со мною поступить!
Ни Яра, ни Эллиот, ни Римма! Не могли!
В груди затопило жаром. Голова закружилась, а к горлу подступили слёзы.
— Бэка, соедини меня с Риммой.
— В доступе отказано.
— Соедини с кем угодно из команды или гостями.
— В доступе отказано.
Я вскочила на ноги и заметалась по каюте. Голова горела — в ней просто не укладывалось всё это.
— Бэка, подготовь второй посадочный модуль, — отдала приказ я и рванула с хранилищу с лётными костюмами.
— В доступе отказано.
— Что? Почему?! — выкрикнула я, чувствуя, как меня топит яростью.
— Установлена программа контроля и полёта корабля через сорок восемь часов вдоль оси Хвоста Гидры по заданным координатам вне зависимости от возвращения экипажа.
Я застыла и прикрыла глаза, ощущая, как по щекам текут горячие слёзы.
Они всё же не взяли меня на операцию и попросту заперли на корабле, запрограммировав его улететь, если они не вернутся.
46
— А где Дафна? — вскинув брови, Яра посмотрела на Эллиота, когда тот зашёл в отстыковочный отсек, застёгивая на ходу пояс с оружием. Он выглядел хмурым и даже немного бледным. Губы были сжаты в тонкую полоску, между бровей пролегла складка.
— Решила остаться на корабле, — буркнул он, не глядя Яре в глаза.
Все уже прошли на борт посадочного модуля, оставались только Яра и Эллиот. И Дафна, которой с ними сейчас не было.
Яра тоже нахмурилась и остро посмотрела на Эллиота.
— Ты её запер, что ли? — спросила она. Выглядела не особенно довольной, но, как показалось Эллиоту, спорить с ним в этом вопросе не стремилась. — Уверен, что выживешь после этого? Если, конечно, выживешь в бою сначала.
— В бою, наверное, будет больше шансов, — усмехнулся Эллиот.
Он понимал, что Фина будет очень злиться на него. Возможно даже не простит. Не подпустит больше к себе. Прогонит, посчитав это предательством, ведь он прекрасно знал, как она хотела прийти на помощь своему отцу.
Но у него была веская причина так поступить, и иначе он не мог. Не мог допустить, чтобы с ней что-то случилось.
— Она беременна, — сказал Яре, когда за ними закрылся корабельный шлюз и открылись двери в посадочный модуль после паровой обработки. Слово прошлось по его языку ярким вкусом, а сердце в груди ответило острым, ощутимым ударом. — Я не
