Элинор Одна Из Трёх - Мечта всей жизни!
— Я знаю, ты слушаешь. Ты вправе не верить, но… — конечно вправе…обольститель! — Ни для кого больше это сердце не зажжётся страстью, не зайдётся щемящей нежностью. Я больше никогда не полюблю. Может, оно и к лучшему. — Ах, что за слог! Я сейчас заплачу. — Прощай же, девочка. Для меня ты навсегда останешься самой желанной и прекрасной во всех землях. Иссаххъарльякха чеи текира дьоле.
…Лёгкие шаги затихли в отдалении, тихо скрипнула дверь, принимая на себя всю тяжесть моего обмякшего тела. Ушёл. Радоваться бы надо. А вот не радуется что-то. Какой сюжет для мексиканского сериала! Продюсеры обрыдаются от счастья… Кстати, кто-то уже рыдает. В голос причём, горько так, с жалобным поскуливанием. Духи, неужели это я?!
Рассвет я встретила с больной головой и распухшим от слёз лицом, так до утра и не сомкнув глаз. Пару раз порывалась побежать искать Нила, но в последний момент что-то меня останавливало. Дурёха, стоит ли так убиваться? Сама ведь виновата. Ну вышла бы, ну повинилась. Простил бы сентиментальный блондинчик, никуда не делся. Да при умелой подаче информации, да соответствующих спецэффектах. Почему я такая гордая? Вот надо было разыгрывать из себя неприступную крепость!
Ничего, мы сильные, мы ж красные кавалеристы…и пра-а на-а-ас, какой-то там речистые ведут… В общем, понятно. Хватит нюни распускать, пора к Ильсену, и в путь! Быстрее бы только — эти стены давят на меня.
Наскоро умывшись и переодевшись в мужское платье, я подошла к зеркалу. Пришла к неутешительному выводу, что с припухлостями под глазами уже ничего не поделаешь, подхватила скудные пожитки и выскочила из комнаты.
Встреченные в коридорах слуги почему-то резво шарахались в разные стороны, старательно зажимая нос. Я принюхалась. Ну так и есть! Про керосин-то, идиотка, забыла!
А вот он про меня, к сожалению, нет, обильно пропитав волосы и намертво въевшись в кожу. Хммм… Ну, может, хоть комаров теперь пару суток можно не бояться.
На ванну сейчас всё равно времени нет — не дай Духи, Морка проснётся или с блондинчиком столкнусь. Неподходящее у меня сейчас моральное состояние для задушевных бесед на повышенных тонах. Решено — валим немедленно, в порядок себя приведу на первом же встреченном постоялом дворе.
Главное, чтобы лошадка моя в обморок по пути не грохнулась, размышляла ваша покорная слуга, сноровисто засёдлывая свою любимую кобылку. До чего ж чувствительные кони пошли. Ишь, морду воротит. Ты б сначала себя понюхала, аристократка хмарова! Да-да, дорогая, я всё про себя знаю, не сомневайся. Да не вертись ты! Вот умница. Так, теперь узда… Не вертись, поганка, кому сказано! Я не могу всё утро вокруг тебя кузнечиком прыгать! Уф, всё. Транспортное средство готово и дозаправлено — конюх клялся, что такого количества овса ещё ни одной лошади за свою долгую службу не скармливал. Сумку закрепила. Пора к хозяину замка.
— Ой, Нилик-Нилик-Нилик-Ниилечка-а-а, смазливая ты ро-ожа, — на популярный мотив упоённо выводила я, распугивая окрестных птичек и вводя в лёгкий ступор несчастную кобылу, на особо высоких нотах судорожно прижимающую уши к голове. Такое чувство, что если бы она могла, ещё и копытами бы их заткнула. — Ни-илечка-а, брехун ты мой безбо-ожнай… Если ты меня сейчас сбросишь — жрать не получишь, — это уже лошади. — Ни-илечка-а, ты-ы ж мая галу-уба-а… Гх… Что там дальше-то? А! Больно в кровь искуса-аны мине гу-убы-ы! Ой, Нильчик-Нильчик-Нильчик-Нильчик-Ни-илечка, мерзавчик мой надёжный…
— Э-эля-а-а! — Сзади послышался душераздирающий вопль, сопровождаемый мерным перестуком копыт. — Э-эличка-а-а!! — Да кто ж там так надрывается?
Опа! Нет, только не это! Со стороны замка ко мне во весь опор неслась кобыла, а на ней… Кто бы вы думали? Ну правильно, конечно, Морка. Кто ж ещё может так орать, что моя коняшка даже уважительно заоглядывалась. Мой-то вокал по силе ни в какое сравнение не идёт, даже несмотря на то, что Морка от лошадиных ушей намного дальше меня.
— Эль, подожди меня-а-а!! — совершенно немыслимым образом удерживаясь в седле (галоп — не её конёк) и судорожно вцепившись в поводья, вытаращившая от ужаса глаза Морри упорно продолжала скакать следом, не прекращая пронзительно-призывных воплей. И как только узнала о моём отъезде, ведь пушкой в такую рань обычно не поднять? Ох, ну вот что с ней делать? Голосит, зарраза, вон уже стражники из ворот повысовывались, а дозорные на стенах гроздьями между зубцами свисают. Конечно, кто ж добровольно пропустит такое представление?
Решительно натянув поводья, я терпеливо дождалась свою любимую подругу. При её приближении ловко перехватила узду из сведённых судорогой рук мелкой и резко осадила Моркину Ясноглазку — вот талант у подруги придумывать дурацкие имена. Может, это у неё наследственное?
— Морри! Ты сдурела?! Чего орёшь-то на всю округу, сирена ты моя волоокая? — подруга смущённо отводила глаза, но продолжала быстрым шагом ехать подле меня, не удаляясь дальше, чем на полметра.
— Ты чего вообще за мной поскакала, бешеная? Я ж оставила записку — съезжу по делам и вернусь.
— Ага-а, хитренькая какая! А я, может, боюся без тебя тут оставаться. Кто их, местных этих, знает, — соратница подозрительно покосилась в сторону уже скрывшегося за поворотом замка. — А вдруг, пользуясь твоей подлой отлучкой, — Морри активно зашевелила извилинами, придумывая страшную участь, которой её прямо-таки мечтают подвергнуть жители замка. — А в рабство продадут! Или в этот, в Эмираты, вот!
— Морри… Эмиратов тут нет, это я тебе заявляю со всей ответственностью. Да и кому ты нужна, в рабство продавать? Чего делать-то умеешь? М? — подруга сосредоточенно нахмурилась, беззвучно шевеля губами — умения вспоминает, самородок наш. — Молчишь? Никаким суперполезным ремеслом наша гарпия, насколько я помню, пока не владеет. Хотя у тебя, несомненно, большое будущее. Особенно на флоте — будешь коварных сирен своим стильным басом отпугивать, девки после такого онемеют навсегда. Мда… А гаремы, Морри, у них запрещены, как, кстати, и рабство. Так что расслабься и можешь спокойно ехать досыпать.
При моих последних словах подруга старательно скрутила пальцы в кукиш и торжествующе продемонстрировала получившуюся комбинацию мне:
— Во! Фигу я теперь куда без тебя, понятно? Не имеешь права, я маленькая и беззащитная, я буду жаловаться в общество защиты детей!!
Скептически обозрев это дитятко, я только хмыкнула. Вот у всех подруги как подруги: тряпки, там, в голове, мальчики и всё такое. У меня же — клоун ходячий! Петросян, если узнает о Морри, точно на пенсию заслуженную уйдёт — такой жёсткой конкуренции ему не выдержать.
