Жемчужина дракона (СИ) - Лакомка Ната
— Хотел, леди Изабелла, — подтвердил он, и мне опять почудился намек в его словах. — Милдрют привезла приглашение от Ланчетто. Скоро именины леди Ромильды, и мы с вами приглашены. Это странно…
Я быстро взглянула на него. Он задумчиво потирал подбородок и выглядел не очень-то радостно.
— Что странного в приглашении, господин? — поинтересовалась я, а сама уже строила планы по возвращению на большую землю. Можно будет наплевать на все и сбежать! Благо, жемчуг, выделенный мне на покупки, растрачен не был. Надо только решить — куда отправиться и как уберечься в дороге от воров и бандитов.
— Меня никогда не приглашала на такие праздники, — сказал он. — Признаться, я в замешательстве. Вас тоже пригласили, леди Изабелла, и Ланчетто особенно просит привезти с собой ту картину, которую вы приобрели…
— Картину?! — я разом позабыла о планах на побег. — Зачем она ему?
— Господин Доруа очень хвалил полотно, а Ланчетто — ценитель живописи.
— Вот уж не подумала бы, — выпалила я.
— Говорят, у него неплохая коллекция старинных картин.
— Но моя картина — вовсе не старинная! И я не желаю ее продавать!
— Никто не принудит вас к этому, — сказал он успокаивающе. — Почему вы так разволновались? Брат просто хочет посмотреть, только и всего. Что в этом плохого? На картине изображено что-то неприличное?
— Нет, — тут же отозвалась я. — Согласна с вами — почему бы и не показать милорду герцогу мое приобретение? Когда мы отплываем?
Я рассчитывала услышать «завтра» или даже «сегодня», если сильно повезет, но Тристан огорчил меня:
— Он ждет нас в пятницу и просит, чтобы мы остались до воскресения.
— Зачем он зовет вас туда в конце недели, если суббота у него занята? — пробормотала я, прикидывая на пальцах, сколько ждать до отъезда.
— Именины леди Ромильды именно в субботу, — мягко подсказал Тристан. — Но мы поедем раньше, потому что у меня нет для нее подарка. Что посоветуете прикупить?
— Вам лучше знать вкусы вашей мачехи.
— И то верно, — легко согласился он. — Простите, что спросил.
Мы отправились на большую землю в четверг, и я, сидя в лодке, прижимала к груди картину, завернутую в платок. За пару дней никто меня не съел, не сбросил со скалы и даже не покусился на мою честь, и мысли о побеге отошли на второй план, хотя и не оставляли меня.
Глядя на приближающийся берег, я думала: зачем Ланчетто понадобилось смотреть на нее? Я не сомневалась, что картина — намек на смерть прежнего герцога, но ведь герцога убили в постели… Почему тогда терраса?.. Почему я стою на балконе?..
Вместе с Тристаном и Милдрют мы добрались до дворца, где нас тут же (и совершенно случайно) встретили Ланчетто и Анна.
Герцогская чета прогуливалась по саду, и откуда-то издалека слышались крики попугая о несравненной Пачифике. Всякий раз на тонкое лицо герцогини набегала тень, и она пряталась под кружевным зонтиком, а герцог выглядел невозмутимо. Он встретил нас с преувеличенным радушием, заговорил о картине и тут же попросил ее показать. Я развернула платок, и герцог быстро окинул полотно взглядом.
— Забавный рисунок, но ничего примечатаельного, — заявил он весело. — Представления не имею, с чего Неро так его нахваливал?
— Дешевая уличная картинка, — поддакнула Анна и заметно оживилась. — Это вы купили ее, леди Изабелла?
— Да, — сказала я, заворачивая картину. — Она мне очень понравилась.
— Вы заплатили за нее сорок монет? — продолжала допрашивать меня герцогиня.
— Тридцать, — поправила я ее.
— Все равно переплатили, — сказала она почти радостно.
Я промолчала, и повисла неловкая пауза. Милдрют топталась поодаль, я делала вид, что полностью занята картиной, а лорд Тристан стоял один, дожидаясь, пока я или Милдрют не предложим ему руку. Но Ланчетто вдруг сам взял брата под локоть и повел ко дворцу.
— Хорошо, что ты приехал, брат, — говорил он так, словно встреча была для него величайшим счастьем в жизни. — День рождения матушки в субботу, но ты обязательно должен остаться до воскресенья! Мы давно не разговаривали по душам. Давай встретимся в воскресенье? Посидим, выпьем вина, вспомним прежние дни, помянем отца…
Мы с Анной пошли следом за мужчинами, а за нами потянулась Милдрют.
— Ты же знаешь, что мне тяжело в городе, — раздался мягкий голос Тристана. — Я бы хотел поскорее вернуться домой, на море дышится легче.
— Ерунда! — заявил Ланчетто. — Всего-то несколько дней!
Я отвлеклась от разговора братьев, взглянув искоса на герцогиню. Лицо Анны было полностью скрыто зонтом, но я чувствовала, что она смотрит на меня.
— Хочу кое-что спросить… — произнесла я, понизив голос, чтобы слышала только она.
Зонтик тут же приподнялся, и на меня недовольно посмотрели голубые глаза.
— Вы сказали, что мать лорда Тристана была сумасшедшей, — я впилась в Анну взглядом, — откуда вам известно о ней?
— О полоумной Бьянке? — Анна даже не потрудилась понизить голос. — Да о ней все знают.
Тристан услышал и хотел оглянуться, замедляя шаг, но Ланчетто увлек его вперед, уверенной рукой, рассуждая о праздниках в субботу и воскресенье.
— Ах, простите, — сказала я и вежливо зевнула, прикрыв рот ладонью, — а я подумала, вам и в самом деле что-то известно.
Это взбесило Анну вернее, чем если бы я бросила ей в лицо откровенное оскорбление.
— Все знают, что она убила герцога! — она остановилась и от злости даже затрясла зонтиком.
Я тоже остановилась, глядя на нее с любопытством.
— Она зарезала его, — продолжала Анна, — и выпила его кровь! А потом отправилась плясать на празднике, как ни в чем не бывало!
— Насколько мне известно, все было совсем не так, — подначила я ее. — Я знаю об этом из достоверных источников. Мне господин Доруа рассказывал.
— Этот проныра?! — голубые глаза теперь метали молнии. — Да он ничего не знает, его и не было во дворце! А мне рассказала служанка, которая сама все видела! Она тогда была горничной у леди Ромильды!
— О, простите, ваша светлость, — я учтиво поклонилась. — Конечно же я ошиблась, вам известно все по этому делу.
Она уловила насмешку и дернула плечом:
— И еще Пачетта сказала, что ты приносишь несчастья! И тебя надо гнать поганым веником куда подальше! — выпалив это, она поспешила за мужем, который уже находился у лестницы, ведущей на террасу замка, обнимая лорда Тристана по-братски за плечи.
— Зачем ты спрашиваешь про мать господина Тристана? — раздался над моим ухом тихий голос Милдрют.
Я не спешила с ответом, и мы с телохранительницей стояли рядом, глядя, как удаляется стройная фигурка герцогини.
— Простое любопытство, — ответила я, наконец. — Это так зловеще — ты не находишь? Позабытые убийства, старинные трагедии…
— Ну-ну, — протянула она, не двигаясь с места.
— А почему ты здесь? — я посмотрела на нее, невинно вскинув брови. — Разве ты не должна присматривать за лордом Тристаном? Или, может, король поручил тебе охранять меня, а не его племянника?
Она посмотрела на меня презрительно и злобно, и поспешила за Тристаном, а я осталась в саду одна. Хоть я и старалась скрыть чувства, но слова Анны разозлили меня. С чего вдруг какая-то служанка говорит, что я приношу несчастья? Я бы подумала, что Анна всего лишь наговаривает, но вдовствующая герцогиня говорила те же глупости.
Раскатистый крик «несрррравненная Пачифика» заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Я не успела скрыться — нырнув, хотя бы, в заросли жасмина, когда на дорожке, преграждая мне путь ко дворцу, появилась конкубина герцога.
Сегодня она была похожа на райский цветок — с распущенными золотистыми волосами, в ярком платье из розового и голубого шелка, с алыми и черными вставками по лифу. В сопровождении служанок и карликов, постукивая по клетке с попугаем, она улыбалась мне очень, очень любезно, и явно желала заговорить.
Но мне совсем не хотелось беседовать с ней, и я поклонилась, сойдя в траву, чтобы она могла пройти по садовой дорожке мимо. Только несравненная Пачифиа остановилась и кокетливо прижала указательный палец к подбородку.
