Красная Шкапочка - Жнецы Страданий
— Уж не та ли это девка, которую так расхваливала Майрико? — выгнула бровь крефф некромантов и, дождавшись кивка, взяла Айлишу за безвольно висящую руку. — Вот так оборот…
— Черные глаза прожгли Ихтора:
— Тащи в мой покой, а потом приведи Майрико, — приказала Бьерга и пошла в Цитадель.
— Зачем к тебе? — донеслось ей в спину.
Крефф остановилась, сделала глубокую затяжку и ответила:
— Затем, что я вас, голуби мои, сейчас всех троих выдеру.
Ихтор зло плюнул, обошел Бьергу и, опережая ее на несколько шагов, устремился на самый высокий уровень крепости, к покоям креффов. Оказавшись перед дверью, за которой располагались комнаты старшей наставницы, он на мгновение замер, и только когда из-за спины донеслось: «Не бойся, на зачарованная», — толкнул тяжелую створку плечом и ввалился внутрь.
Пока он устраивал свою ношу на широком топчане, Бьерга доставала из сундука чистые холстины.
— Хватит уже козлом вокруг нее прыгать! — не выдержала колдунья. — Зови Майрико и воды из мыльни принеси.
Мужчина вышел, обеспокоенно посмотрев на приготовления старшей наставницы. Та уверенными движениями рвала холстину на тряпки и думала о чем-то своем. Лишь по ожесточившемуся лицу можно было понять, что думы эти — ой, какие безрадостные.
Когда дверь за целителем закрылась, Бьерга отложила тканину и подошла к девушке. Смуглая рука скользнула по животу послушницы, даря утешительную ласку:
— Эх ты, дуреха маленькая, — горько прошептала колдунья. — Сколько ни учи вас, одна беда — никакого толку…
Женщина покачала головой и вздохнула. А через некоторое время дверь покоя распахнулась и на пороге появилась бледная с вытянувшимся лицом Майрико. В одной руке она держала деревянное ведро, до краев полное холодной воды, а в другой холщовый мешок с травами. Впрочем, верстовым столбом стояла она недолго, потому что получила ощутимый тычок между лопаток и вошла внутрь, пропуская идущего следом мрачного, словно Ходящий В Ночи, Ихтора. Тот бухнул на пол бадью с кипятком и выжидающе уставился на хозяйку комнатушки.
— Ну и кто говорил мне, что эта не наблудит? — зашипела старшая наставница.
— Что-о-о? — опешила целительница.
— Ты мне бревном не прикидывайся! Вроде не старая еще забывать, чего девке между ног суют, чтобы пузо росло. Или думаешь, твоему одуванчику ветром надуло? — продолжила гвоздить словами колдунья.
— Она что — непраздная? — помертвела Майрико.
— Она да. А вот ты, дура, еще какая праздная! Совсем очумела? Ты почто настойку ей не давала, как всем, а? Ополоумела на радостях, ученицу с таким Даром заимев? Где твои глаза были, когда она дите прижила? Ну, говори! — наступала на пятящуюся собеседницу Бьерга.
— Я им всем настойку даю! — рявкнула целительница, которой надоел этот несправедливый натиск. — А у этой соплюхи и краски еще толком не наладятся, то есть, то нет! Какая ей настойка? Чтобы кровью изошла? И потом, в прошлом месяце были краски! Я проверяла. И кто ей брюхо нарастил, знать не знаю. Не с собой же мне ее спать класть, чтобы от дурости уберечь!
— Убью стервеца! — хрипло подал голос Ихтор.
— За что? Что не ты первый ягодку сорвал? — съязвила Бьрга.
— За то, что она — тут. Без памяти. А это гаденыш — ни ухом, ни рылом! — рявкнул крефф.
— Дурак! — покачала головой наставница некромантов, — если бы ее против воли потискали, Майрико бы узнала, следы не скроешь. Тут другое… По любви у них все вышло. Сам посмотри.
Мужчина подошел к едва дышащей девушке, провел рукой над животом, и от пальцев заструилось едва заметное голубое сияние, оно просачивалось в тонкое тело и пробегало по нему болотными огоньками. Маг замер, чутко прислушиваясь к ведомому только ему. Майрико смотрела пронзительно, подавшись вперед, с тревогой вглядываясь в творимую волшбу.
Свет, льющийся от пальцев целителя, наконец, рассеялся, и Ихтор мертвым голосом сказал:
— Сын у нее. Права ты, Бьерга, по любви зачали. По большой любви. Богами ребенок даренный.
— Ну и что теперь? — холодно спросила наставница Айлиши. — Будем рубашонки детские кроить всем креффатом?
— Ныне же и начнем, — глухо ответила ей некромантка. — Родит она к зноеню. А вот дозволить ей это или нет — решать нам.
— Нельзя ей рожать, — покачала головой Майрико.
— Это ты как баба или как крефф говоришь? — сузила глаза Бьерга. — Девка она хоть и болезная, но и не таким выносить помогали.
— Как крефф говорю, — отрезала целительница. — На кой она нам сдалась — брюхатая? На девять месяцев Дар заснет, а когда она родит да кормить начнет, вся сила через молоко будет уходить, чтоб ребенок окреп. На три-четыре года, почитай, она — бесполезна. Да и потом неизвестно, захочет ли на выучку вернуться…
— Не захочет, — подал голос Ихтор. — Дар ее велик, а умом — курица. И свой цыпленок ей дороже чужих будет. Лечить, может, и продолжит, но как знахарка деревенская.
— И не будет у нас нового креффа… — задумчиво подытожила Бьерга.
Повисла тишина. Маги приняли решение. И действовать следовало быстро, пока девчонка не очнулась. Знала бы Айлиша, что сейчас решается ее судьба! Но Боги были милостивы. А, может, слишком жестоки. Потому что пелена беспамятства не отпустила рассудок девушки…
— Майрико, — устало прикрыв глаза, разорвала тяжелую тишину Бьерга. — Давай. Знаю ж, в твоей котомке все есть. И сонного не забудь. Нечего девке душу бередить. Плод вытравим, и знать ничего не будет.
Целительница кивнула, а в голубых глазах промелькнула неприкрытая грусть. Ихтор глухо отозвался:
— Не дело все ж таки за нее решать. Что, если прознает?
— Не прознает, если ты язык за зубами держать будешь, — огрызнулась колдунья. Не рви душу! Да, подлость творим. Но так и не впервой ведь. Сам знаешь, отринет она Дар. Как талый снег в землю уходит, так и она уйдет в материнство. А нам целитель нужен! Вон, к Нэду сегодня утром опять из города приехали, мага просят. Где он им его возьмет, если наши маги будут у люлек сидеть да носки вязать? Тебя отправит? А детей учить кто будет? Майрико с Рустой? А когда ты загнешься, и снова за магом пришлют? Эту дурищу с младенцем на руках к ним отправишь? Головой-то думай.
— Я думаю! Но если прознает? — мужчина продолжал настаивать на своем.
— Не прознает! — отрезала Бьерга. — Я живых не могу зачаровывать, а ты вот сейчас все умения приложишь, чтобы ничего у ней в памяти не осталось.
— Вы ж сами бабы, — изумился Ихтор. — Должны понимать — с ее Даром, как ни зачаруй, вспомнить может. А когда вспомнит…
— Когда вспомнит и если вспомнит, тогда и решать будем, — глухо сказала Бьерга. — Вот, носились с ней, берегли. И, гляди, как обернулось все. Пора и ей взрослеть. Не то время сейчас, чтобы сопли подтирать. Ходящих с каждым днем все больше. Еще лет десять назад я бы сама к Нэду пошла и потребовала дуреху эту отпустить домой, и он отпустил бы да еще бы молельника приволок, чтоб по-людски все. А теперь иначе. Гляди, глава прознает, не только послушников сечь заставит, но и вас троих: и тебя, и Русту, и Майрико. А, может, и дурищу эту, чтобы без всякого колдовства скинула.
