Ледяное сердце Элленхейма - Ольга Иконникова
Она подходила всё ближе и ближе ко кровати, но в моих ушах слова ее звучали всё тише и тише. Кажется, вердана всё-таки лишала меня способности слышать, говорить, двигаться. Но самым обидным было то, что я не смогла поговорить с Эйнаром.
Глава 44. Эйнар
Служанка толком ничего не смогла объяснить. Только сказала, что ее хозяйке вдруг стало дурно, но вместо того, чтобы послать за лекарем, та послала за мной.
Я ужинал у себя в апартаментах, когда мне доложили о приходе горничной принцессы. Сердце бешено заколотилось. Я не видел Кайсу уже больше суток. Когда сегодня за обедом я спросил о ней у ее отца, тот ответил холодно и уклончиво. Дескать, чувствует себя не слишком хорошо и пока не выходит из спальни. Но я знал, что крылось за этим ответом. Ее наказали так за то, что она осмелилась пойти против своей семьи.
— Кто-нибудь знает, что вы пришли сюда?
Служанка замотала головой.
— Ее высочество не велела никому говорить.
Это было странно. Одно дело, когда мы виделись с ее высочеством где-нибудь в парке, где были у всех на виду. И совсем другое — встреча наедине в ее апартаментах. И меня беспокоила вовсе не моя, а ее репутация. Можно было не сомневаться, как отнесется к этому король Матиас.
Но куда больше, чем репутация принцессы, меня волновало то, что горничная сказала про лекаря. И про то, что ее хозяйка была сильно бледной, и ее тошнило.
Медлить было нельзя, и я, надев на рубашку камзол, бросился по коридору вслед да служанкой. Мне казалось, что мы идем слишком неторопливо, и время от времени я обгонял ее, и ей приходилось едва не бежать, чтобы указывать мне путь. Наконец, она вовсе выбилась из сил и остановилась у окна, чтобы перевести дыхание.
— Ступайте за лекарем! — велел я.
Если он вдруг окажется не нужен, его можно будет отослать назад. Но если ее высочеству действительно стало плохо, то его помощь могла оказаться бесценной.
Служанка сказала мне, что дверь принцессы — пятая справа в том коридоре, что шел от оружейного зала. И чем ближе я подходил к этой двери, тем медленнее становился мой шаг. Я хотел немного успокоиться, чтобы не напугать ее высочество своим видом.
И именно поэтому я услышал голоса раньше, чем дошел до дверей, которые оказались чуть приоткрыты.
— Признайся хотя бы теперь! — в тонком, прерывистом голосе я не сразу узнал голос Кайсы. — Раз уж мы говорим начистоту. Об этом всё равно никто, кроме меня, уже не узнает. Ты же видишь — вердана уже действует.
— Конечно, действует! — прозвучал в ответ другой, более громкий и почти торжествующий, но тоже женский голос. — Чтобы убить Вегарда, ей потребовалось полчаса. На тебя, должно быть, потребуется не больше четверти часа. Но ничего рассказывать тебе я не собираюсь. Всё то, что случилось, касается только принца и меня. И ты никогда об этом не узнаешь.
Возможно, она сказала бы что-то еще, но я уже не мог позволить себе тратить время на то, чтобы услышать ее признание. Спасти Кайсу сейчас было важнее, чем наказать убийцу сына.
Я распахнул дверь так резко, что она ударила стоявшую возле порога девушку. К счастью, это была не Кайса, а та, другая принцесса. Она упала на пол, но уже через мгновение вскочила и бросилась на меня с ножом.
В искаженном злобой и отчаянием лице я не сразу узнал красивое прежде лицо принцессы Элины.
— Осторожно! — выкрикнула Кайса.
В руках ее сестры было оружие, но что могла сделать против меня слабая, пусть и взбешенная женщина? Ее уделом было действовать исподтишка — так, как она действовала против моего сына.
Я вывернул ее руку, и она заверещала от боли. Нож со звоном упал на пол.
— Что здесь происходит? — на пороге стоял тот самый румяный доктор, который после смерти Вегарда рассказывал мне о вердане.
— Принцессе Кайсе нужно противоядие, — сказал я, не выпуская из рук младшую принцессу. — Да не стойте же вы! Действуйте! Это снова горная вердана. У вас же должно быть хоть какое-то противоядие?
Кайса была бледной и тяжело дышала, но она была не в обмороке и даже не лежала, а сидела на кровати.
Доктор влил ей в рот какое-то снадобье из бутылочки, и она проглотила его, а потом закашлялась.
Элина рыдала и пыталась вырваться из моих объятий, но я держал ее крепко. На ее крики прибежали сестры, и теперь они толпились у дверей, не понимая, что произошло. А потом за их спинами я увидел и свою охрану и одобрительно кивнул. Мне совсем не хотелось бы, чтобы то, что случилось, хозяева снова попытались скрыть. И чем больше у этой сцены будет свидетелей, тем будет лучше.
Появление тут короля Матиаса было делом нескольких минут. И его величество действительно пришел, и дочери расступились, пропуская его вперед.
В отличие от них, он сразу всё понял. Возможно, он был единственным, кроме самой Элины, кто давно уже обо всём знал.
— Отпустите ее, ваше величество! — попросил он.
Я разжал руки, и принцесса Элина, всё еще рыдая, подбежала к отцу, уткнулась ему в плечо. Но на сей раз он не обнял ее. Мне показалось, что он, увидев эту сцену, словно постарел разом на несколько лет.
— Что здесь случилось? — спросила принцесса Алда.
Доктор хотел что-то ответить, но не осмелился. А король Матиас, кажется, снова решил промолчать. Но если они думали, что молчать буду и я, то они снова ошибались.
Тем более, что я знал, почему принцесса Элина убила моего сына.
Глава 45. Эйнар
Поскольку его величество ответить на вопрос принцессы Алды нужным не посчитал, на него ответил я:
— Ваша младшая сестра, ваше высочество, попыталась убить принцессу Кайсу тем же способом, которым убила принца Вегарда.
Едва я сказал это, как услышал из коридора голос Бьорна:
— Нет!
Бедный мой мальчик, он уже понял, чем грозил ему такой исход дела. Он не сможет жениться на сестре убийцы своего брата.
Принцесса Алда тоже охнула, но прежде, чем она успела что-то сказать, раздался голос ее отца:
— Уверяю вас, вы ошибаетесь, ваше величество!
— Вот как? — холодно откликнулся я. — Но я собственными ушами слышал ее признание.
— Она не в себе, — торопливо заявил король Матиас. — Из-за всех этих страшных событий у нее помутился рассудок, и она сама не понимает, что говорит. Не так ли, господин лекарь?
Бедняга-доктор растерянно посмотрел на короля, но всё-таки кивнул. А что ему еще оставалось?
— Но разве, господин лекарь, у принцессы Кайсы нет
