Крылья для Анны - Марианна Красовская
— Попрошу без бессмысленных оскорблений, тааннет. Моя мать родила меня от отца.
Элен Мэррил нахмурила густые брови. Ей хотелось пристукнуть этого четырехсотлетнего юнца, но она разумно опасалась, что ради нее запросто откроют проход в старый мир, куда она совершенно точно не желала возвращаться. Здесь интереснее. И экология лучше. И кормят бесплатно. Но Анна! Она привыкла опекать свою падчерицу, привыкла ей звонить, давать непрошенные советы и навязывать свое мнение. Она любила девчонку. А теперь связь разорвали, и Элен чувствовала себя сиротой. Самое смешное, что с Джонатаном, родным сыном, связь была не настолько крепкой. Может быть потому, что Джо все же был мужчиной.
— Не хотите говорить, значит? Ну так я сама ее найду, — решительно заявила Элен. — Не такой уж и большой этот ваш Эйлеран, я уже карту изучила. Америка побольше будет.
— Что ж, тааннет, я пытался. Но Мэррилы — это та еще зубная боль. Мало мне вашей Маргариты, из-за которой при дворе уже случилось несколько драк. Мало той юной пташки, что разнесла химическую лабораторию в “Серых Крыльях”, так еще вы вздумали бунтовать. Честное слово, женщины из вашей семьи — мое персональное наказание!
— Кроме Анны, — мрачно вставила встревоженная его речью Элен.
— Кроме Анны, — согласился Эрик. — Она единственная, с кем можно договориться по-хорошему.
— И поэтому вы запихали ее в какую-то дыру к какому-то заплесневелому холостяку, — не утерпела женщина. — И поди ожидаете, что она, как эта безумная Марго, заведет роман, покладисто выйдет замуж и нарожает кучу крылатых детишек? Так вот что я вам скажу, умник…
— Довольно! — рявкнул Эрик, жмурясь от удовольствия. Как давно ему не доводилось по-настоящему злиться! Попробуй, поори на советников или придворных — мигом начнут заговоры плести. Дипломатические увертки и постоянное напряжение Высочайшего не отпускали даже в постели с женой. Хорошо, что можно хотя бы с Мэррилами дать волю своему характеру:
— Тааннет Мэррил, я вынужден принять меры. Вы отправляетесь в ссылку.
— Ну охренеть теперь.
— Не переживайте. Вы любите море?
— Кто ж его не любит?
— А детей?
— Ну… не слишком.
— Тем не менее вы мать, вырастившая двоих, причем весьма достойных. Опыт у вас имеется, характер тоже. Я отправляю вас к Альбатросам. Там и показывайте свой характер… если осмелитесь.
Он отвернулся, пряча улыбку.
О да, Шанаторы, второй ипостасью которых были эти огромные птицы с мощными крыльями… Если Мэррилы — боль зубная, то Шанаторы — это прыщ на заднице, как бы грубо это ни звучало. Забавно будет совместить эти семьи. Впрочем, в последний раз ничем хорошим дружба Сов и Альбатросов не кончилась, но с тех пор много ветров пролетело. Да и девчонка Шанатор нынче героиня. Вот и приставит он к ним эту отвратительную Мэррил. Они или друг друга сожрут, или подружатся. Во всяком случае — подальше от дворца.
21-2
Итак, минус один. Или плюс, тут как повезет. Опыт подсказывал Высочайшему, что союз Мэррилов и Шанаторов будет настоящей бомбой. В прошлом эти семьи уже сотрудничали, да так слаженно, что изрядно пошатнули Крылатый трон. Отец Эрика, с этого трона едва не рухнувший, так и не простил себе слабости. Именно тогда власть перешла к сыну, который начал свое правление с вынесения приговоров. Так себе начало вышло, могло бы быть и лучше. К счастью, потом было немало других скандалов и потрясений. Потом Эрик женился, потом родились наследники… Славное было время.
Несмотря на то что жизнь вокруг тогда бурлила подобно штормовой туче, ломала перья и выворачивала крылья, о прошлом Эрик всегда вспоминал с удовольствием. Веселые были времена. Живые, настоящие.
Прямо как сейчас.
Императорский двор гудел, как птичий базар. Единственная и неповторимая Маргарита Мэррил дергала всех за перья из хвостов и нисколько этим не смущалась. Наблюдать за ней было истинным удовольствием.
Невероятно красивая чужачка обладала такой мощной харизмой и уверенностью в себе, что в первую же неделю получила больше десятка предложений руки и сердца. Сколько ей предлагали других органов — даже у Белокрылого не было столько фантазии. Да что уж говорить, он сам едва не пал жертвой этого обаяния, но вовремя одумался. Точнее, ему жена мозги вправила в глупую птичью черепушку парой увесистых оплеух. Эрик мигом вспомнил, почему когда-то в нее влюбился. Нет, никакая Марго и рядом не летала.
Маргарита Мэррил была одинокой птицей, ей совершенно плевать и на Анну, на Элен и на прочих членов стаи. Единственным, кто мог накинуть на ее клетку покрывало, был Джонатан. Его она уважала и слушалась. Интересно было бы знать почему, но ни Марго, ни вожак стаи на этот вопрос не ответили. Врали, юлили, прятали глаза. Что ж, не все сразу.
Джонатану пока хватало слова Высочайшего, что с его любимой сестрой все в порядке. Он не слишком тревожился, справедливо полагая, что Анна нигде не пропадет. Скорее уж, волноваться нужно за того несчастного, замок которого его сестрица, вероятно, уже прибрала к рукам.
И вожак Мэррилов позволил себе не волноваться хотя бы об этом, потому что проблем у него и без того хватало.
Во-первых, нужно было увозить Мэррилов из Серых Крыльев. Им ясно дали понять, что они там лишь гости. Жить в чужом гнезде — такое себе удовольствие. Во-вторых, Джо был юристом, и юристом отличным. Но Эйлеран — это далеко не Земля. Пришлось изучать местное законодательство, а это не быстро и не просто. В-третьих, деньги. Золото и здесь оказалось универсальной валютой, Джонатан часть положил в местный банк. И присматривался: куда бы инвестировать наиболее выгодно? Чужаку не так-то просто выйти в плюс. Пока самым удачным вложением он мог считать оплату учебы четырех юных Мэррилов.
Как никогда Джонатану нужен был совет старшей сестры. Не совет даже, а просто беседа: когда двое летят в одном потоке ветра, ответы приходят в голову сами собой. Но Анна была недоступна, пришлось разговаривать с Марго. Какая-никакая, а стая.
— Мардж, нам нужен свой дом. Что скажешь?
— Кому это “нам”? — удивилась черноглазая богиня. — Я не собираюсь жить ни с кем из Мэррилов. Мне нужно свое собственное жилье. И уж точно не дом, а что-то поменьше. Квартира, причем маленькая. В большой уборки много, я не люблю. И чужих не пущу.
— Замуж ты, как я понимаю, не собираешься,
