Агент Немезида - Елена Кароль
- А цветы?
- Тут тоже непонятно, - Ортего сморщил нос, - вроде красивые, но смотришь – и передергивает. Чем-то похоже на орхидею, но вместо тычинок длинные то ли усы, то ли воздушные корни, а вместо пестика - пучок мелких цветков, похожих на грибы. И всё это в черно-фиолетовом цвете с золотистыми прожилками.
- Срез или в горшке? – У меня аж дыхание перехватило от догадки.
- Срез. Пять цветков в букете. Знаешь, что это?
- Возможно… - Моё сердце застучало так быстро, что заволновалась Астра, замурлыкав с утроенной силой. – Можешь принести? Только не дотрагивайся до растений!
Комиссару понадобилось не больше минуты, чтобы вернуться с подозрительным букетом и последние сомнения отпали.
- Это Такка… Орхидея Бездны, - произнесла я непослушными губами. - Грибочки, как ты их назвал, сильнейший нейролептик с побочкой в виде усиления ментальных способностей. Но не все, а только центральный, с самой чёрной шляпкой, остальные просто яд. Другими словами, съев центральный «грибочек», физически ты становишься овощем, а вот ментально – практически богом. Всего на пару минут, правда… За раз можно принять всего один такой грибочек, но уже после второго наступает привыкание, а после пятого смерть. Не спрашивай откуда я это знаю, всё равно не скажу.
- Привет от маньяка? – нахмурился комиссар, начав изучать цветы с непередаваемым выражением лица: смесью интереса и отвращения.
- Уже не уверена…
- А что, если… - Ортего ещё какое-то время изучал опасный презент от анонима, после чего сначала сходил вниз, а когда вернулся, то уже без цветов и чётко сформулировав мысль. – Что, если маньяков несколько и они недовольны друг другом? Изначально действовали сообща, но вдруг что-то не поделили и теперь один продолжает подготовку к Вторжению, второй подкидывает нам шарады, а третий сидит в сторонке и наблюдает.
- А также четвёртый и пятый… И ещё десять негритят, - вздохнула, слегка качая головой. – Ортего, это домыслы. Нас явно пытаются запутать и остановить. Банально потерять время. Сейчас даже неважно, кто именно убил Изураэля. Вонг прав, это может быть человек, совершенно не связанный с подготовкой Вторжения. Просто кто-то захотел узнать больше о том, что болтал принц, но слегка переусердствовал. Сейчас меня куда больше беспокоит диссертация Мари и похищенные артефакты у Кравитцев. Но только ли они лишились своих сокровищ?
- Не только, тут ты права, - Ортего отошел к окну и какое-то время наблюдал за шелестом листьев, словно разговаривал с дубом. – Главы кланов не спешат признаваться в своей несостоятельности, ни одного официального обращения в полицию, но вчера я заглянул к ним на огонёк, увязавшись за Николасом, и кое-что бессовестно подслушал. – Эльф обернулся ко мне. – Обчистили почти всех и главное, что похитили – книги рода и ментальные артефакты. Когда я объявил тревогу по своим каналам, то пришёл сигнал даже из королевской сокровищницы Леса, представляешь? Преступники действуют с размахом и ничего не боятся. О чём это говорит?
- Всё плохо. Всё очень плохо.
Ужасно захотелось закурить, но стоило только подумать об этом более осмысленно, как Астра вновь меня предала, передав эти мысли Ортего. И уж эльф не постеснялся раскомандоваться.
- Никакого никотина в постели. Вообще бросай, Кассиль десять минут прочищал твои лёгкие. Ещё год-другой и начнутся необратимые изменения.
- Тебе не кажется, что ты забываешься? – Моя ярость была тихой, но от этого не менее зловещей. – Не тебе решать, как я сдохну.
- А ты к этому стремишься?
- А даже если и так? – Я понимала, что ему удалось вывести меня на эмоции. Настоящие эмоции, а не тот суррогат, которым я пользовалась в последние годы, но… - Я не принадлежу Лесу, я не принадлежу ни одному клану. Ни у Владыки, ни у комиссариата нет надо мной власти. Моя жизнь – только моя. И смерть тоже. А сейчас выйди, не желаю тебя видеть.
Смерив меня долгим, нечитаемым взглядом, Ортего поджал губы и оставил меня одну, но дверь не закрыл.
Какое-то время я просто лежала, восстанавливая силы после громкого заявления, которое отняло куда больше сил, чем хотелось… И думала. Одновременно обо всём и в то же время ни о чём. Бессистемно перескакивала с одного на другое, сердито размышляла о третьем, недоумевала над четвертым, но раз за разом возвращалась к тем двум годам, что провела в Бездне. Это было тяжелое время, практически сразу после гибели Арна, когда я не просто жить не хотела – я себя толком не осознавала. Сначала бесцельно бродила по местности, где он закрыл своей жизнью Брешь, неделями живя без еды. Разговаривала сама с собой и своими галлюцинациями. Нашла несколько мелких нестабильных щелей и долго выплёскивала на них свою ярость, именно тогда узнав, что разрывы могут закрываться неправильно и превращаться в жадные до любой энергии воронки. А однажды… Однажды я перестаралась и меня саму затянуло туда.
Я не умерла, хотя лучше бы умерла.
Бездна оказалась не таким уж и ужасным миром, как считают на Земле, но сначала меня выплюнуло в таком странном месте, что лишь собственное безумие не позволило мне сойти с ума повторно. На тех парящих каменных глыбах не было ни верха, ни низа, ни дня, ни ночи, ни воздуха, ни жизни. Одни лишь голые скалы, лава, текущая вверх гигантскими пузырями, и безысходность.
Я до сих пор не знаю, как там оказалась и как выжила, день за днём бредя бесцельно вперёд, но однажды местность кардинально изменилась, и я очутилась возле реки из обычной воды. Кого-то убила, кого-то съела, долго не могла напиться, блюя желчью - те дни отложились в моей памяти смесью ярости, боли и безумия, но постепенно сознание прояснилось и я вышла к довольно большому посёлку.
Это были простые крестьяне, хотя и демоны, но такие… обычные, что я впервые задумалась о том, что такое Бездна. Меня приютили в обмен на мои воинские умения и весь следующий год я училась жить среди демонов, уча их язык и культуру.
Нормальные в целом ребята, даром что слегка рогатые, хвостатые и краснокожие. У них был свой быт и семьи, точно так же рождались дети и точно так же посёлок нуждался в крепких воинах, которые бы защищали слабых от внешних угроз. Но если у нас мелкие прорывы случались лишь пару раз в году, то здесь монстры жили везде: в земле, в реке,
