Половинки сердца (СИ) - Елена Владимировна Сергеева
— Главное что сейчас ты пошла на поправку и тебе больше ничего не грозит. Я больше глаз с тебя не спущу, Вина.
— Вина? — удивилась я. В голове было совсем другое имя.
— Да. А мое имя Лэраваил. Со временем ты все вспомнишь. А сейчас просто запомни, что ты Вин-Сола, моя любимая невеста. А как только ты оправишь окончательно, мы проведем брачный обряд.
— Невеста? Но я… я же не помню… — рука сама взметнулась к левому уху, где должен быть…
— Да, — усмехнулся мой жених. — Мы уже обменялись ацкан-адо, осталось завершить ритуал, — он отодвинул свои волосы и показал мне свое ухо, украшенное замысловатой серьгой. Что-то в этом было неправильным.
Я потянулась рукой, потрогать, но он мягко перехватил мою ладонь и поднес к своим губам.
— Ты все обязательно все вспомнишь, — повторил он, а меня почему-то пробрала странная дрожь от его голоса. — И даже если нет, то это ничего не изменит в наших планах. Ты все равно станешь моей женой. А сейчас тебе нужно поесть.
Он зачерпнул ложкой бульон и поднес к моему рту. Мне ничего не оставалось, как закончить свои расспросы. В голове нарастал гул, и во всем теле еще присутствовала большая слабость. Я подумая над этим чуть позже.
Покормив меня, Лэраваил аккуратно промокнул мои губы салфеткой и еще раз небрежно провел по моим волосам.
— Я так рад, что ты вернулась ко мне, Вина. Думал, что уже потерял тебя, — он улыбался, но в глубине его глаз я заметила опасный огонек.
— Отдыхай. Тебе нужно скорее восстановить силы.
Он заботливо подоткнул одеяло и забрал лишнюю подушку, чтобы мне было удобнее лежать.
— Моя девочка, — мужские пальцы лениво очертили мое лицо, его глаза потемнели. Я с тайным страхом следила за каждым его движением. Почему мой собственный жених вызывает во мне такие странные чувства? Вдруг он стремительно наклонился и накрыл мои губы своими. Жесткий жадный поцелуй. Я запаниковала и рефлекторно уперлась ладонями в его грудь в попытке оттолкнуть. На удивление, мне это удалось. Но я поняла, что захотел бы Лэраваил продолжить, я не смогла бы его остановить.
На его лице заиграла довольная улыбка. Он еще раз приласкал мою щеку.
— Отдыхай, Вина, — повторил, резко поднялся и скрылся за дверью.
А следом за его уходом вернулась та служанка, что за мной ухаживала. Она пришла не одна, а в компании какого-то серьезного пожилого мужчины.
— Дейтер Ноэль вас осмотрит, эйтесс, — почтительно склонила голову она.
Строгий седовласый дейтер внимательно осмотрел мое лицо, ладони. Затем достал какой-то кристалл на витой цепочке и долго водил им над моим телом, под одеялом. Кристалл во время этой процедуры постоянно менял цвет.
— Все лучше, чем я думал, эйтесс Вин-Сола. Вы определенно идете на поправку. А какой я вас увидел еще неделю назад?
— Неделю назад? Какой?
— Вам очень повезло, что владыка смог вас найти и так вовремя. Еще бы немного и было поздно, — продолжил он.
— Владыка? — опять запнулась я.
— Владыка Лэраваил, — пояснил мне дейтер. — Не волнуйтесь из-за памяти. Главное, что ваша жизнь теперь вне опасности.
— А что со мной случилось, дейтер Ноэль? Мне сказали — несчастный случай… — мне очень нужны были подробности.
— Я не знаю, эйтесс. Спросите у Владыки. Он вас нашел, — сухо ответил дейтер, собирая свои инструменты.
25. Вспомни меня, Золотинка
После ухода дейтера опять навалилась сонливость. Я понимала, что это все от слабости, но как же меня это раздражало. Бесконечное лежание и немощность собственного тела. Голова требовала действия, а тяжелые веки уже неотвратимо опускались.
Меня затянуло в странный сон. Не тот кошмар, что был до него. Другой. Я оказалась в большой пещере, которую окаймляли очень красивые невысокие деревья. Их листва испускала неяркий приглушенный свет. Очень необычно, но очень красиво. Подошла, чтобы рассмотреть их поближе. Полюбовалась немного, тронула изящную ветку. И совсем не ожидала, что меня внезапно захватят в капкан сильные мужские руки. Незнакомец прижал меня к себе до хруста позвоночника.
— Золотинка моя! Ты жива! Я знал! — услышала я его горячечный шепот.
Потом он немного ослабил свою хватку, но только затем, чтобы резко развернуть меня к себе и сжать мое лицо своими ладонями. На меня с волнением смотрел темноволосый красивый мужчина. Его яркие голубые глаза жадно обшаривали мое лицо, словно он не мог поверить в то, что он видит.
— Это ты, — выдохнул он с облегчением. — Я боялся, что медленно схожу с ума все эти долгие дни, — а потом он ошеломил меня горячим требовательным поцелуем.
И тело поддалось этому напору, мгновенно что-то откликнулось из глубины, и я поняла, что отвечаю ему не менее страстно. Обнимаю и прижимаюсь теснее, словно он… словно я его уже давно знаю и наши чувства взаимны.
— Скажи мне, где ты, Рин? Скажи и я заберу тебя, — спросил он с надеждой, а я могла только растерянно моргать. Я смутно узнавала его, но так и не получалось вспомнить его имя.
— Рин, — в его голосе прозвучала явная тревога. — Что с тобой? Ты… узнаешь меня?
— Н-нет, — запнулась я. — Я и свое имя не могу вспомнить, — зажмурилась до звездочек.
Как же я хочу все вспомнить!
— Золотинка, ничего, — он принялся покрывать мое лицо легкими поцелуями. — Ничего, ты все вспомнишь. Скорее всего это последствия того зелья, которым тебя опоили.
— Зелье? Мне сказали, что произошел несчастный случай, — растерялась я.
— Кто сказал? — насторожился он. — Где ты сейчас? Можешь описать? Мы так и не смогли отследить твой портал. Твой отец отправился на Элоис. А мы пытаемся открыть портал здесь.
— Лэраваил, — глаза у моего собеседника потемнели, и он натурально зарычал.
— Лэраваил? Мезкий ублюдок! Что он еще тебе сказал?
— Что я его… невеста и мы проведем обряд, как только я поправлюсь… — прошептала я едва слышно.
— Рин, — он больно сжал мои плечи. — Ты не его невеста. Ты должна запомнить это. Ты моя жена. Моя, Рин. Ты только моя! — он требовательно заглянул мне в глаза. — Скажи, я твоя, Таль.
Его глаза, словно два темно-синих драгоценных камня, горели на напряженном лице. Я видела в них боль и решимость. А еще я знала, что он говорит правду. Его слова откликались во мне неожиданным узнаванием. Я однажды уже говорила эти слова ему.
— Я… твоя, Таль, — выдохнула и он облегченно прикрыл глаза.
— Я чувствовал, что мне нельзя лететь с твоим отцом.
