Фиктивная жена герцога Санси - Ульяна Гринь
– Я не посмею, сир, – ответила скромно.
– Поверьте, сейчас с вами в этой комнате не король, а простой мужчина, которого томит и мучит одиночество.
Карл лукавил. Он говорил таким грустным и одновременно сладким голосом, что фальшь взрезала воздух между нами, будто острый нож пастилу – ломая с хрустом уважение, которое привили мне в детстве к монарху.
Пытаясь отстраниться от этой мысли, я лихорадочно искала подходящие слова, но не нашла, поэтому ляпнула первое, что пришло в голову:
– Сир, а как же королева, ваша супруга Маргарита? Она любит вас и ждёт.
– Мариола, – мурлыкнул король, приблизившись вплотную. – Это династический брак, неужели вы не понимаете? Марго нужна была мне для рождения дофина, а я был нужен ей с моей армией, чтобы защитить Кембридж от ирландцев.
Пальцы короля невесомо коснулись моего обнажённого плеча, и я невольно вздрогнула, поёжилась. Отступила на шаг. Карла это, казалось, раззадорило, он прищурился, улыбнувшись, как довольный кот:
– Прелестница, что же вы меня чураетесь? Я вам не нравлюсь?
– Вы очень привлекательны, сир, – ответила я, отступив ещё на шаг так, что прикаминное кресло оказалось между нами, – но я замужем и люблю своего мужа!
Теперь уже лукавила я. Я ненавижу Санси, но сейчас любая ложь будет во спасение. Король же смеялся, обходя кресло:
– Любить всего лишь одного мужчину в жизни – это непростительная глупость! К тому же ваш любимый муж только что уехал к себе в замок, а вы остались здесь. Разве не для того, чтобы подарить себя мне, вашему королю?
Я обошла кресло с другой стороны, но не учла того, что Карл может схитрить. Он сделал быстрое движение и через секунду уже держал меня в объятиях, из которых я отчаянно вырывалась. Король был гораздо сильнее и одним рывком прижал меня к холодной стене, жадно впился ртом в мои губы…
Я пропала!
Но помощь подоспела оттуда, откуда никто и не подумал бы её ждать.
Глава 14. Проклятые дары
Острая боль в руке обожгла и вырвала из груди крик. Но обожгла она не только меня. Король тоже её ощутил, и я почувствовала свободу. Он отскочил, взглянул дико и воскликнул:
– Господь всемогущий, что это?
– Перчатка, – пробормотала я, рассматривая затейливый узор, сияющий там, где брачный аксессуар облегал мою руку. Боль постепенно утихала, оставляя после себя головокружение и тошноту, а перчатка, словно мстя, всё светилась, подмигивала издевательски. Как будто говорила мне: «Вот тебе, Мариола! Никаких других мужчин, только муж, только тот, который взял тебя в жёны перед богом!» А я тихо укорила её:
– Ведь я не хотела…
Перчатка растерянно мигнула и погасла. Боль исчезла. Я подняла взгляд на короля. Карл был раздосадован до самой крайней степени. Он рывком взял бутылку, заботливо открытую лакеем, налил в бокал рубинового вина и выпил почти залпом. Что же теперь будет?
С некоторым страхом я присела в реверансе, лихорадочно поправляя оборки платья, и сказала самым смиренным тоном, на который была способна:
– Ваше королевское величество, позвольте мне удалиться, прошу вас.
– Мариола, Мариола… – в голосе монарха сквозила грусть вкупе со злостью, и именно этой злости я боялась. Но следующие фразы немного успокоили меня. – Вам не повезло с мужем, сочувствую. Ох уж эти де Моли! Портят жизнь не только себе, но и всем остальным.
Де Моли? Не говорил ли мой супруг о проклятии де Санси? При чём же здесь де Моль? Я должна расспросить об этом мадам Трикотан… Понятно, что к Анри с этим я не обращусь. Впрочем, выйти бы уже отсюда! Склонившись почти до пола, я ждала решения короля.
И получила его:
– Идите, герцогиня. Я запрещаю вам говорить о том, что вы были в этой комнате. Запомните это.
– Разумеется, сир, я никому не скажу.
И быстро, быстро попятилась к двери.
Два молосса ожидали меня в коридоре. А вот лакея, чтобы проводил, не было. Я опасливо сказала собакам:
– Будьте душками, оставайтесь ждать вашего хозяина.
Но оба пса с готовностью вскочили, чтобы следовать за мной. Ох, какие же они страшные! Слюна капает из пасти, глаза, налитые кровью… Ни жива ни мертва, я двинулась по холодному пустому коридору, пытаясь сообразить, куда идти к выходу. Проще всего, конечно, найти бальную залу, а там наверняка окажутся слуги, которые проводят меня до кареты и избавят от ужасных спутников.
Я прошла мимо галереи, куда мы с Анри отвели Эстель, и подумала о девочке. Какие разные судьбы у двух незаконных дочерей короля! Одна живёт в Версале и наверняка выйдет замуж за богатого аристократа, а вторая знает только монастырь и молитвы, да и закончит свою жизнь, скорее всего, монахиней.
Неизвестно, что предпочтительнее при такой родословной и таких дарах, как у этих девочек…
Во дворце я заблудилась. Оказалось, что свернула не на ту лестницу – они все были так похожи – и попала не в бальную залу, а на кухни. Даже подумала с улыбкой: судьба у меня такая, наверное, – кухня, конюшни, коровник. Тут пахло вчерашней едой, от которой у меня самой слюнки потекли, как у неотрывно следовавших за мной молоссов.
Еда!
Вот чем можно отвлечь собак!
Поискав на столах, я нашла остатки запечённой птицы и швырнула этим чудовищам по ножке. Собаки набросились на еду, урча от жадности, проглотили ножки, даже не мигнув, а потом уставились на меня, раскрыв пасти. Коротенькие обрубки хвостов замелькали сзади. Теперь собаки выглядели уже не страшно, а вполне дружелюбно!
Я жадной никогда не была, поэтому – не моё ведь, королевское – скормила псам все остатки. Осоловевшие, они следовали за мной по пятам уже медленно и без поскуливаний. Я открыла одну дверь, другую, но это оказались не выходы, а кладовки. За третьей дверью, неплотно прикрытой, я обнаружила ещё одну неспящую.
– Эстель? Что вы тут делаете? – удивилась. Девочка, вся перемазанная сладким кремом, вздохнула и ответила кратко, но логично:
– Ем.
Я только головой покачала. Ну вылитый Николя, когда его застают за проказой! Гордо признаётся в совершении проступка и с вызовом ждёт наказания. Но не мне ворчать на девочку, не я отвечаю за её воспитание. Однако на правах старшей из нас двух могу посоветовать. Что я и сделала.
– Быть может, разумнее взять эти пирожные с
