Пламенный цветок (СИ) - Мира Ризман
— Ваше Величество, — обратился он к королю. — Вы уже кому-нибудь поручили размещение барона и свиты Бэрлока?
Как оказалось, простодушный король совсем позабыл о прибытии гостей, и Этьен с почти нескрываемым удовольствием тут же взял на себя эту непростую обязанность.
«Так вот, как ты тут выживаешь!» — хмыкнула про себя Нэйдж, поняв, что эльф использовал похожую тактику. Исподволь покосившись на него, она вновь ощутила, что сердце стало чаще биться в груди, а мысли, словно искупавшись в патоке, начали слипаться. Как же ей хотелось вновь привлечь его внимание, насладиться тем невероятным чувством превосходства, которое пробуждалось в ней, когда на неё взирал тот, кто её отчаянно желал! Однако этот запал мгновенно остыл, стоило ей вспомнить, что надумай она проделать такое, и всё обожание достанется слабовольной Торине, а вовсе не блистательной Нэйдж. Прикусив губу, она с растущим раздражением осознала, что в ближайшее время никаких романов крутить ей не предвидится, иначе затеянная игра просто теряла всякий смысл.
«Сама себя лишила всякого удовольствия!» — бесилась Нэйдж, стоя на примерке. Свадебное платье оказалось не ярко-красным, не кипенно-белым и даже не изумрудно-зелёным, а непривычно золотисто-жёлтым. Ажурное и воздушное, оно само по себе напоминало распустившийся цветок. Пышные многослойные юбки походили на нежные лепестки, а плотный позолоченный корсет — на столбик-сердцевину. Нэйдж жалела только об отсутствии зеркала. Ей ужасно хотелось увидеть себя в подобном великолепии. Но узреть всю её красоту могли лишь портниха с парой суетящихся вокруг помощниц, и королева-мать, усевшаяся в кресло и наблюдающая за процессом. Именно с ней советовались по каждой детали, начиная от выбора золотистой каймы и заканчивая расположением и направлением фрагментов юбок. Нэйдж отводилась роль молчаливого манекена, которому надлежало только вовремя поворачиваться, поднимать или сгибать руки и стойко держать осанку. Спустя час это начало всё больше напоминать изощрённую пытку. Нэйдж страдала и изнывала от безделья. Она успела подумать, казалось, уже обо всём на свете и заодно утонуть в жалости к себе. А ещё посочувствовать Этьену! В конечном счёте, её и вовсе посетила мысль, что если бы ей пришлось годами торчать в подобном скучном месте, она не то, чтобы кучу любовников сменила, а точно бы сама какую-нибудь войну развязала!
Прошло никак не меньше двух часов, прежде чем портниха и её помощницы, наконец, сняли с Нэйдж ставший уже ненавистным свадебный наряд. Одна из прислужниц принесла несколько обрезов ткани, другая же притащила целый ворох готовых платьев. Нэйдж с интересом покосилась на новые одеяния, замечая несколько довольно странных цветовых сочетаний. Малиновые пышные юбки кому-то в голову пришло соединить с лазурным корсетом и ко всему прочему прибавить ещё апельсиновые рукава-бантики. Совершеннейшая безвкусица!
— Мы взяли на себя смелость немного поэкспериментировать с бэрлокским стилем, — поднося на осмотр королеве именно это ужасное платье, заговорила портниха.
Её Величество нахмурились и принялись внимательно изучать ассиметричный крой и сложные фактуры внутренних юбок, чей ультрамариновый цвет окончательно добил Нэйдж. По её мнению, сей кошмар надо было немедленно распороть и нашить из фрагментов с десяток других нормальных платьев! Однако королева-мать эти мысли не разделяла.
— Получилось очень похоже, Бетина! — похвалила она портниху и тут же кивнула прислужнице. Та суетливо подхватила платье и устремилась к Нэйдж, но не успела она подойти ближе, как её остановил возмущенный возглас:
— Нет-нет! Я такое на себя напяливать не буду!
Нэйдж, всем своим видом показывая непоколебимую непреклонность, замахала руками. Однако, заметив, оторопь в глазах прислужницы и поняв, что в комнате вдруг стало подозрительно тихо, она мысленно обругала себя. На такой мелочи погорела! Нэйдж тут же попыталась изобразить смирение и искреннее раскаяние:
— Ох, матушка! — залепетала она, исподволь косясь на оцепеневшую от шока королеву. — Я сама не своя в последние дни. И это платье… Оно слишком откровенное!
Последние слова оказались самыми действенными. Обеспокоенный взгляд Её Величества потеплел, а губы расплылись в снисходительной улыбке:
— Пожалуй, ты права. Бетина, а нет ли у тебя платьев поскромнее?
Портниха разочарованно вздохнула и вытянула из вороха лазурный наряд.
— А что скажите на это? — с надеждой вопросила она, показывая невероятно милое платье с многочисленными оборками и рюшами, которое отлично бы подошло малютке Кэрине, но никак не взрослой, собирающейся замуж леди. И всё же, приглядевшись, Нэйдж заметила, что если не надевать нижней рубашки, и немного спустить ажурные рукава, можно было получить нечто весьма интригующее.
— Мне нравится, — кротко ответила она, осторожно покосившись на королеву. Та поджала губы, явно не одобряя столь очевидный выбор:
— Раз так, значит, оставляем. Но, моя дорогая дочь, тебе уже стоит начать одеваться более женственно. Бетина, ты же принесла что-то более подходящее?
Портниха хитро улыбнулась и тут же потянулась за новым платьем. Фиалковый цвет и надоевшие кружева не обещали чего-то необычного, но, как оказалась, Нэйдж поторопилась с выводами. Увидев роскошное декольте, у неё сразу перехватило дыхание, и она с куда большим интересом принялась разглядывать нежное кружево, что подобно тончайшей паутинке, обвивало жёсткий корсет. Немногочисленные юбки мягкой волной окутывали ноги и чуть вытягивали силуэт. Нэйдж с трудом сдерживала эмоции, глядя на себя в зеркало. Платье ей очень понравилось, но показать своё восхищение королеве она не могла. Пришлось изворачиваться, краснеть и снова что-то блеять. Благо Её Величество всё же проявили настойчивость, а Нэйдж «неохотно» поддалась уговорам. С похожим разыгранным спектаклем в гардеробе Торины появилось ещё несколько совсем несвойственных скромной принцессе нарядов. Королева торжествовала, даже не догадываясь, что это чувство взаимно. Нэйдж пришлось изрядно постараться, разыгрывая смущение. Она с трудом скрыла блеск в глазах, когда ей наказали непременно спуститься на обед в обновке. Выбрав всё то же фиалковое платье, Нэйдж, как заведённая, крутилась у зеркала никак не меньше получаса. Прежде она, предпочитая насыщенные глубокие цвета, и не догадывалась, что в пастельных тонах тоже есть своё уникальное очарование. Нэйдж с приятным для себя удивлением отмечала, что тон кожи стал казаться светлее, а глаза ярче. И как же тяжело было безвольно склонять голову, спускаясь на обед в столовую, когда хотелось держаться с вызовом и прямо!
— Моя любимая дочь сегодня просто великолепна! — не поскупился на комплимент король, и эстафету тут же подхватила Зарина:
— Тори наконец-то выглядит, как истинная принцесса! Женственные платья тебе к лицу, сестрица!
— Вот теперь видно, что ты уже невеста, дорогая! — добавила королева, и в её голосе послышались нотки удовлетворённости.
Нэйдж слабо улыбнулась, стараясь не выдать своих истинных чувств, в то время как её едва ли не трясло.
