Загадка в отряде "Альфа" (СИ) - Лера Сказка
Доминик издал протяжной выдох.
— Так и знал, что мы вернёмся к этой теме..
— А что ты хотел, ты меня обидел, — не сдавалась та.
— Это не игрушки, все было очень серьёзно. Не знаю, что тебе рассказал Максимилиан, он наверное прикрасил весь процесс задержания. Нам пришлось не сладко, мы играли со смертью, все могло закончиться очень плохо, и если бы ты была там в то время, то я не смог бы сосредоточиться. Не буду хвастаться, но все же благодаря моему холодному рассудку у нас получилось спастись.
В чем-то он конечно прав, признала Аннабель, но… Она же не просит его переживать за неё. Зачем себя накручивать? Она взрослый человек и высоко квалифицированный специалист!
— Тебе нужно к психологу, это болезнь. Зачем переживать за человека, который вполне может за себя постоять. Проблема не во мне или другой женщине, которая работала бы с тобой, а в твоей голове.
Ридерс хмыкнул, затем обнял ее сильнее.
— Как я могу за тебя не переживать, ты моя невеста.
— Временная, не забыл? Скоро мы пойдём к Севилье и всё, будем свободными людьми.
— Ты правда этого хочешь? — осторожно спросил он.
Аннабель посмотрела в глаза Доминику. За такое небольшое время она успела к нему привязаться, определённо она не хотела идти к свахе.
— Нет не хочу, но просто, ты меня очень взбесил, — надула она губы.
Доминик лучезарно улыбнулся.
— Все-таки ты вредина.
— Нет нисколько, — не согласилась Аннабель. — Подожди, насчёт меня решили, а ты… ты хочешь пойти к свахе по окончанию месяца?
Настала гробовая тишина, Аннабель все ждала ответа, но его не было, тогда она психанула и попыталась слезть с кровати, но стальная хватка Ридерса её не отпускала. Затем она услышала его смех, он нисколько не сдерживался.
— Да пошёл ты! — крикнула она и больно ущипнула его за руку.
— Ай, прекрати! — все ещё смеясь, вскрикнул тот. — Да прекрати, фурия!
— Отпусти меня, тогда прекращу, — зашипела та.
Доминик схватил её за руки затем перевернул, оказавшись сверху.
— Слезь с меня, ты такой огромный, раздавишь за секунду, — от тяжести у неё перехватило дыхание.
Он хмыкнул и слегка приподнялся, продолжая держать Аннабель на месте.
— А теперь отпусти меня, — Аннабель грозно зыркнула на него.
Тот опять расхохотался.
— Посмотрим, как ты продолжишь веселиться, если я сейчас закричу на весь дом. Познакомишься с моими родителями в самом неприглядном виде, — Аннабель представила, как Доминик получил бы от отца, если бы их застукали и мстительно улыбнулась.
Улыбка с лица Доминика тут же слезла, он хмыкнул и вернул голову на подушку, затем обнял Аннабель и поцеловал её в затылок.
— Кровожадная злюка.
— А ты кто? Ему тут девушка можно сказать в симпатии признается, а он ржет!
— Извини, не смог удержаться, хотел позлить, — фыркнул тот, нисколько не сожалея, затем продолжил со всей серьёзностью. — Я же сказал, что теперь не отпущу тебя. Всё просто. Аннабель, я отменяю испытательный срок наших отношений.
— Я рада, — все ещё злясь, буркнула та.
— Я знаю, как вернуть тебе настроение, — хитро произнес Доминик.
— Да? И как же? — Аннабель недоверчиво приподняла бровь.
— Продолжим то, что начали ночью? — Доминик хитро прищурился, и не спросив разрешение полез под одеяло.
— Ну, если только, ты не будешь выходить за рамки дозволенного, — покраснев, согласилась та.
Ридерс вынул голову из под одеяла.
— Нам нужно установить границы, а то вдруг я тебя напугаю своим напором.
Он такой милый, подумала она. Ну какой парень будет так заботиться о моральном состоянии своей подружки, если та лежит почти голая, не считая розовых кружевных трусиков, да и сам он с ночи гуляет у неё по комнате нагишом?
Она была рада, что он именно такой. Ей нужно чуть-чуть время, ну не может она сразу в омут с головой!
— Ну? — поторопил Доминик.
— Погоди, я думаю.
Он снова засмеялся.
— Нет, так не пойдёт, сейчас твоя головка придумает кучу запретов. Давай я лучше тебе помогу.
— Ну давай, — сказала Аннабель неуверенно.
— Итак, грудь, твоя совершенная, нежная, умопомрачительная грудь. Я могу к ней прикасаться? — спросил тот, и отбросив одеяло, принялся жадно рассматривать её.
Аннабель покрылась мурашками.
— Думаю, что этот вопрос нужно было задавать ночью, не находишь?
— И я рад, что не задал его, — он положил руку на предмет спора. — Идеально.
— Хорошо, так и быть, грудь не под запретом, — промурлыкала она, зажмурив глаза, от приятных прикосновений.
Доминик не переставая ласкать грудь, покрыл поцелуями шею, от чего тело Аннабель покрылось мурашками, затем прошептал в губы.
— Что касается милых кружевных трусиков, они остаются на месте?
— Пока что остаются, но когда-нибудь их там не будет, — обнадеживающе пробормотала Аннабель, и притянула Доминика к себе, подарив ему поцелуй, полный огня и страсти.
***
— Я вам в десятый раз повторяю, если вы не захотите раскрыться, результатов не будет. Вы должны рассказать все, что вас мучает!
Мадам "ужасный оранжевый костюм" уже больше часа пытала бедного Йорка.
Он не ослушался отца и провел с этой странной особой, возомнившей себя психологом, третий сеанс.
А он то надеялся, что психолог, хотя бы, окажется привлекательной милашкой и залечит душевные раны Йорка более приятным способом, но нет, ему и тут не повезло. Психолог оказалась полной женщиной за сорок с отвратительной внешностью. Особенно его раздражали её наряды. Ну что за безвкусица! Дамочка то богатая, популярный психолог в городе, а пялит на себя какие-то уродливые дешевки.
Все это происходило в голове Йорка. Он не решался грубить ей. Она знакомая отца, и если вдруг что не так, сразу пожалуется отцу. Поэтому он все три сеанса сидел с грустной миной, которая соответствовала его статусу "вдовца", и разыгрывал перед ней драму.
— Я рассказал все, что мог, мне нечего от вас скрывать. Я ни ем, ни сплю, мне грустно, что я потерял жену.
Психологиня окинула его пристальным взглядом.
— Что-то не похожи вы на горюющего вдовца. Расскажите о самом лучшем моменте, проведённым с Констанцией. Расскажите о ваших к ней чувствах в тот момент.
Дебилизм! Йорк Зентэй сделал шумный вдох.
Он больше не мог терпеть эту мозгоедку!
Он не сможет вспомнить самый лучший момент, проведённый с Констанцией, потому что его не было! Разве что, можно вспомнить первую брачную ночь, и то у него были ночи до женитьбы в сто раз интересней.
Констанция была скучной, неинтересной, раздражающей. Ничего о ней хорошего он не мог сказать. Свидания с ней происходили с подачи его отца, также как и свадьба. Она лишила его свободы, из-за неё
