Убиться веником, ваше высочество! (СИ) - Брэйн Даниэль

Что я творю? Да ничего, ничего не изменит очередная моя эскапада, но хотя бы я разберусь, как применяют закон, по которому меня отправят на плаху. И персональное кладбище мне не полагается.

— Если кто вольно или невольно подвергнет опасности жизнь короля, повинен казни, — процитировал Ренто, смотря на меня снизу вверх. Наверное, он миллион раз повторял эту статью, приговор самому себе.

— Так. Теперь давай разбираться, — выговаривала я бедняге Ренто, как незадачливому ученику. — Кто в данном случае субъект… то есть… кто подверг опасности жизнь твоего отца?

Пусть даже никакой опасности не было. Не было события преступления, но это детали.

— Ирвия?

Мне показалось, или в глазах Ренто мелькнула надежда? Мертвые не оживают. Бедный парень цепляется за соломинку, хочет понять, виновата ли его возлюбленная. Никогда я не могла даже вообразить, что буду реабилитировать кого-то после смерти.

Я покачала головой. Конечно нет, а королю Ядвигу обвинение уже безразлично. Его тоже давно нет в живых. Даже если их толкователи законов считали — виновен тот, кто не смог предотвратить, тысячу чертей мне в глотку, они ошибались.

— Ее отец. Ваша норма учитывает и умысел, и неосторожность, тут сложно что-либо возразить, но не Ирвия подвергла опасности жизнь короля. Она… представь, что служанка уронила его величеству на голову кружку с пивом. — Еще одна шутка — один пункт — в моем персональном обвинительном заключении. — Случайно, конечно. Кружка летела на голову короля, но ее поймала другая служанка. Здесь то же самое, только поверхность горизонтальная… то есть стол. Но кто виноват?..

Ренто медленно поднялся. Он был страшен — возможно, он выглядел так в тот момент, когда Ирвии зачитали приговор. Может быть, прямо там, за обеденным столом. Секунды. Мгновения, и жизнь летит к черту и навсегда. Мне это знакомо.

— Я не должна была этого говорить?..

Задним умом крепка, а как же Монто? Ренто прав, люди не думают о других. Людям лишь бы возвыситься — хоть в чем-то. Хоть напоследок.

Ренто схватил меня за плечи так резко, что у меня перехватило дыхание. Как все гномы, он был очень силен, и вот сейчас его руки доберутся до моей тонкой шеи, на которой болтается безмозглая голова.

— Как ты… откуда… как ты это поняла?

Ох, парень. Не стоит спрашивать. Этот вопрос останется без ответа, как загадка несчастной Ирвии останется без ответа у людей.

— Я… — прохрипела я больше со страху, но Ренто опомнился и отпустил меня.

— Неважно, — задыхаясь, произнес он, — это уже неважно.

Ирвия умерла, и никакая магия не вернет ее к жизни.

— Пойдем со мной. Ты сможешь повторить это все моему отцу?

Я не давала согласия, но Ренто тянул меня ко дворцу, и гномы оборачивались на нас с недоумением. Кто-то из них, возможно, предположил, что его высочество собирается жениться немедленно, я же гадала, дадут ли мне хотя бы проститься с Монто. Еще одна тайна Астри рождается в королевском дворце.

— Смогу, — призвав все отпущенное самообладание, выдавила я и выпалила: — Но Ренто, Ирвия умерла!

— Ее казнили! — Ренто остановился, выпустил мое плечо, и я потерла онемевшее место, прикидывая, сойдут синяки от его хватки до моей встречи с палачом. — Ирвия не умерла. Мы никогда никого не лишаем жизни.

Но могила? Я свихнусь. Я ничего не знаю о гномах. И — да, я не умру тоже, но я пыталась сложить проклятый пазл, в голове шумело, бессонная ночь давала свои плоды, хотелось пить, а в глазах Ренто стояли слезы.

— Альбы снимут заклятие окаменения. Придется немного подождать, несколько дней. Но что есть несколько дней, когда уже прошла вечность?

Нас окружили. Гномы слушали, переговаривались между собой, и, наверное, предполагали, что я отказалась становиться женой наследника трона, предпочла сына трактирщика, отсюда и слезы.

Я не помнила, как говорила с королем. Не помнила, что пила и что ела, на меня навалились усталость, оцепенение, перед глазами плыло, я с трудом ворочала языком, кажется, я сорвалась пару раз на крик — меня простили. Я увидела обеспокоенного Монто в дверях и кинулась к нему, наплевав, что напротив меня сидели король и королева, что нас обступили вельможные гномы и слуги уже разносили последние новости по всему королевству.

Я не помнила, как мы возвращались домой, не понимала, что за цепь болтается на моей шее — знала, что я на свободе, и мне этого было достаточно, — что за мешки тащат за нами Фарко и Анки, не соображала, что значит — советник самого короля. Я рухнула на кровать и так вцепилась в Монто, что он обнял меня и на всю ночь остался рядом.

Я была готова ко многому — даже к казни. Но я отныне советница короля, вон и цепь, мой знак отличия, и я не могла шагу ступить без того, чтобы меня не окружили и не начали расспрашивать, и каждое утро я едва успевала убрать улицу, дать наставления новой работнице — и спешила на службу во дворец.

Наша свадьба была с королевской одновременно, и мы с Монто стояли под белым сверкающим балдахином на расстоянии вытянутой руки от Ренто и Ирвии. Нас осыпали зерном и цветами, на главной городской площади было не протолкнуться, над Астремом рассыпались искрами магические фейерверки, и альб, похожий на эльфа-призрака, сияющий, полупрозрачный, вел обряд, оттеснив на задний план рыдающих от счастья гномов из скучного брачного ведомства.

На мне было голубое с золотым платье, шею тянула к земле украшенная камнями цепь советника — к счастью, носить я ее была обязана лишь при особенных обстоятельствах. Сейчас были особенные обстоятельства: я выходила замуж по любви и обретала — не верится — практически вечную жизнь.

Астрем захлебывался восторгом, криками, смехом, и никакой праздник не мог сравниться со свадебными гуляниями. Я заприметила Жано и Марибель среди гостей, а Эрме, без сомнений, отправился на поиски ускользнувших дукатов и драгоценностей. Он отыщет Лили — он способен и не на такое.

Я была не готова так внезапно оказаться рядом с имущими власть, от новой должности и до свадьбы, но именно из-за того, что торжества были не только нашими, мы с Монто смогли ускользнуть незаметно. Он скинул кожаный плащ, я — цепь и брачную диадему, за нашими спинами остался сияющий, ликующий город, а мы хохотали, держались за руки и неслись в подаренном Сомро экипаже в Мевели, под звездное небо.

Туда, где я наконец увижу, как магия с рассветом приходит на эти благословенные берега.

Конец