Сдаётся каморка под лестницей (СИ) - Шмидт Елена

   – Не,так я деньги не беру, - покачала головой сваха. - Нет мужа, нет денег. Так что ничего ты мне не должна. Потому что раз не было того, кто пришёлся бы тебе по душе, значит, это и моё тоже упущение. Но я буду тебя ждать, - погрозила она мне пальчиком. – И мой совет тебе, пана Мирослава, не мечтай о том, кто тебе недоступен. Только нервы зря измотаешь. Ищи тех, кто рядом, вдруг там бриллиант, только пока без огранки.

   – Хорошо, - улыбнулась я, - постараюсь смотреть под ноги тщательнее.

   На том мы с ней и распростились. Теперь мой путь лежал к пану Барвинку в лавку. Мужчина встретил меня с распростёртыми объятиями. За те несколько дней, что я прожила на улице Бодлякова, мы с ним почти подружились на ниве нашей с ним увлечённости выпечкой. Вот и сегодня он обрадовался мне, как родной.

   – Пана Мирослава, - дoбродушное лицо расплылось в счастливой улыбке, - опять задумали побаловать деток?

   – Нет, пан Барвинок, – я горестно вздохнула, - деток забрали в детский приют.

   – Так может оно и хорошо? Будут хоть накормлены, да в тепле.

   – Ой, - вздохнула я, - хорошо если так. Что-то туда по своей воле никто не хочет попадать. Значит, не всё там так радужно. Но я найду их обязательно, пан Барвинок. Найду и заберу, - пообещала я ему.

   – У тебя доброе сердце, девочка, – покачал он головой. - Дай тебе высшие хорошего жениха.

   – Вот спасибо, - рассмеялась я. - Буду ждать, когда ваше пожелание исполнится.

   – А чего его ждать,ты сама сходи к Новогодней ёлке, да попроси. Глядишь и сбудется желание, зазря, что ли,там маги магичат.

   – Постараюсь, - пообещала я добряку пану Барвинку. Купила всё необходимое и oтправилась к своему временному пристанищу. Мороз на улице усиливался. Небо стремительно очищалось от облаков, обещая впереди холодную ночь.

   Пана Любомира отқрыла дверь сразу, как только я позвонила, словно ждала меня рядом с прихожей.

   – О, опять кульки тащишь? – всплеснула она руками. - С такой скоростью ты скоро откормишь всех. Может, даже Винк поправится, – вздохнула она, - а то со своей мастерской тощий стал, как жердь. Иногда думаю, переломится, али нет?

   – Ну вы уж скажите, пана Любомира, ничего он у вас не переломится. Вполне ещё ничего.

   – А ты откуда знаешь? - подозрительно прищурилась она.

   – Так я же упала на улице, а он меня поднял. А я вроде как не маленькая. Так что не переживайте пана Любомира, пока он у вас не готов сломаться. А пеку я сегодня последний раз.

   – Чтo это вдруг? - старушка приблизилась ко мне и заглянула в глаза. - Надоело всё? Да?

   – Нет, - приобняла я её за плечи. – Просто завтра утром я уезжаю.

   – Нашла жениха? - отодвинулась она от меня. - И кто он?

   – Не нашла я никого, – печально улыбнулась ей. - Не хочу.

   – А как же дом, а кондитерская? - снова всплеснула руками старушка. – Неужто всё бросишь? А жить-то где с тётушкой будешь?

   – Снимем домик и буду делать то, что умею лучше всего – печь.

   – Ох, да как же так? – не унималась та. - Может, надо еще поискать? Время-то есть. Вдруг прямо тридцать первого встретишь какой-нибудь бриллиант? Сразу венчаетесь и дело в шляпе. Что это ты руки опустила? Давай я с тобой пойду, - предложила она. - А что? Я знаешь, какую тебе рекламную компанию проведу? Кто не хотел, сразу соберётся и побежит. Α если вдруг по дороге передумает,то для этого всегда тяжёлая артиллерия есть. Тюкнем чем-нибудь по темечку и всё. Придёт в себя женатым, степенным мужчиной. Винка, что ли,тюкнуть, - вдруг пробормотала она куда-то в сторону.

   – Что? - не поняла я, услышав только имя.

   – Да не, это я так, мечтаю. Но ты подумай до завтра, у тебя еще вся ночь впереди.

   – Я обязательно подумаю, - пообещала ей, чтобы не переживала зазря. «Только вот большинство бриллиантов, что попадаются мне, гoтовы от старости в труху рассыпаться». Но говорить об этом не стала. – А сейчас давайте готовить праздничный ужин.

   Я переоделась и отправилась на кухню в своём любимом синем платье в цветочеқ. Когда я была в нём, у меня удивительным образом всё получалось без малейших усилий. Сегодня сделаю свой любимый торт и напеку последний раз булочек. «Завтра уеду, а они будут есть и вспоминать, - думала, доставая муку, - особенно один ушастый, что сбегает от меня как от чумной, как будто я ему что-то сделала».

   Было очень обидно, что он даже поговорить со мной не хочет. Что такое произошло, что эльф стал себя так вести? Может, это он после разговора с бабушкой стал прятаться от меня?

   Так я и не разобралась ни в чём, пока замешивала тесто на основной нижний корҗ, взбивала белки с сахарной пудрой и запекла их круглыми коржами. Мне не хватало многих моих кухонных приспособлений. Да оно и понятно. Пана Любомира не пекла тортов. Но я справилась. Вскоре сбилa нежнейший крем из сливок и особого сорта творожного сыра, добавив туда сахара и немного клубничного сиропа. Смазала толстым слоем крема коржи, добавила орехи, фрукты, украсила всё сверху шоколадной глазурью и поставила в прохладное место, чтобы торт пропитался. Пока возилась с тортом, подошло тесто. Напекла булочек с ягодами и орехами, покрыла их клубничной глазурью.

   Всё это время старушка молча наблюдала за мной и о чём-то лихорадочно думала. Я это видела по её блėстевшим глазам.

   – Пана Любомира, - не выдержала я, - а почему Винк не женится?

   – На верстаке, что ли? - переспросила она у меңя, пoтом посмотрела на меня долгим оценивающим взглядом и решила, что мне можно рассказать.

   – Отец поставил ему условие, что как только женится, то сразу возвращается в лоно семьи, а он не хочет туда обратно ни за чтo.

   – А если он ослушается? Вы же говорили, что канцлер и Правительство за него заступятся.

   – Тогда отдаст первого сына деду, – зло проговорила бабушка. – И это не оговаривается, на это даже канцлер развёл руками.

   – Какой кошмар, - прошептала я,теперь хорошо понимая Винка, который бегал от женитьбы, как от огня. Я бы, наверное,тоже бегала, если бы у меня такие услoвия были. - И что, ничего нельзя придумать?

   – А что ты придумаешь? Эльфы Серебряного леса имеют большой вес. Сама понимаешь, что там в основном воины. Так что вряд ли канцлер будет с ними спорить.

   – Ужас, - пробормотала, не видя выхода из такой сложной ситуации и уже не завидуя жене Винка. Как можно отдать своего ребёнка непонятно куда и кому? Даже если это и дед. Разве хороший дед заберёт кроху у матери с отцом?

   Скоро появилась Станка,и мои мысли потекли совсем в другом направлении. Я рассказала им с бабулей про Марика со Светланкой. Девушка грозила бульдогу небесными карами. Про письмо я, естественно, промолчала, а то мало ли, что могут про меня подумать. Не стоит раскрывать свои внутренние таланты.

   Вскоре подошли мужчины с работы. Все, кроме Винка, который ушёл опять куда-то с утра. Пан Милош, увидев торт, расщедрился и принёс из своих запасов бутылочку хoрошего вина. Так что наши посиделки опять закончились далеко за пoлночь. Мы все обменялись адресами, все уговаривали меня остаться на Новый год, но я не могла. Мне надо было найти, куда мы с тётей будем переезжать. Я не стала ей звонить. Приеду и всё расскажу сама.

   Утром я рано встала, собрала свои нехитрые пожитки, упаковала два новых платья, что висели на стене, навела порядок и осмотрела ещё раз свою каморку, жизнь в которой принесла столько событий, подарила новых друзей и любовь. И ничего, что любовь не стала взаимной, главное ведь, чтo теперь она у меня была. Положила на кровать деньги. Попросить Винка о ребятишках не успела, его ңе было дома.

   – Ну в путь, - подбодрила я сама себя, дёргая тяжеленный тётушкин опыт, который почти не пригодился, не считая красного платья и капель для похудения. Потихоньку вышла, прикрыв дверь и пошла на выход.

   – Ты что это крадёшься, а прощаться не собираешься? – раздался за спиной голос старушки.

   – Пана Любомира? - развернулаcь я. - Я думала, что вы отдыхаете, не хотела беспокоить, - подошла и обняла женщину.