Падение "Утренней звезды" (СИ) - Бутусова Лена

— Командир, фиксирую рост уровня излучения, — озабоченный голос Мысина звучал непривычно спокойно и по-деловому. — Уже даже здесь.

— Герметизировать шлемы. И — бегом, — Такер не тратил время и дыхание на бесполезные слова. Потом. Он все скажет им потом, если это потом у них будет.

Команда перешла на бег, и программер уже не следил за датчиками излучения и температуры. Утренняя звезда коллапсировала, до взрыва реактора оставались считанные минуты. Последние минуты, чтобы успеть добраться до спасательной шлюпки.

…Аварийный бот был совсем маленьким — всего четыре посадочных кресла. Как только команда оказалась внутри, входной шлюз был задраен, гудение двигателей усилилось. Такер сходу впрыгнул в пилотское аграв-кресло и принялся щелкать тумблерами:

— Всем пристегнуться, щитки не опускать. Начинаю обратный отсчет… десять… девять…

Лиза вжалась в кресло рядом с Такером. Сердце бешено колотилось, горло перехватывало сдерживаемыми рыданиями. Он остался там… Ее солнечный Лучик остался там, за металлопластиковой стеной гибнущей космической станции. Совсем один…

Она закрыла глаза. Но перед ее внутренним взором не мелькали красивые картинки их прежней жизни с Лучезаром в маленьком домике под Новосибирском. Не видела она и его последние минуты внутри медицинской капсулы, где она бросила любимого. Она вообще ничего не видела, только темноту, нарушаемую вспышками проникавшего сквозь веки света.

— Фиксирую детонацию реактора… — за спиной Лизаветы прозвучал непривычно спокойный голос Мысина.

— Два… один… старт!

Такер вжал гашетку, и маленькую спасательную шлюпку рывком отбросило от станции. Она быстро набирала скорость, Лиза чувствовала растущие перегрузки. Время шло. Вслед маленькой шлюпке неслись чудовищные энергии сдетонировавшего плазменного реактора станции. Хватит ли у нее скорости, чтобы спастись от разрушительной волны? Хватит ли мастерства у пилота?

Наконец, Такер обессилено откинулся в аграв-кресле:

— Шлюпка вышла из зоны поражения. Легли на курс возврата, будем на космодроме через тридцать четыре минуты.

И первым отстегнул шлем, со злостью отшвырнув его в угол. Не спеша, Лиза тоже открыла защелки и сняла с головы ненавистный пластилитовый аквариум. Как и в любом рабочем космоплане, в спасательной шлюпке смотровых иллюминаторов не было, она не могла даже увидеть последние мгновения жизни Утренней звезды.

Лиза чувствовала странное спокойствие, полное безразличие к происходящему, как будто она только что посмотрела фильм с плохим финалом, и вот, он подходил к концу, а она собирала покинуть виртуографический зал с чувством легкого разочарования.

— Я сейчас подумал… — Мысин тоже снял шлем и потер виски. Юный программер выглядел очень уставшим и словно повзрослевшим на несколько лет. Он проговорил медленно, словно каждое сказанное слово было для него откровением, — Ведь Утренняя звезда — это станция связи. Доктор Горский мог бы воспользоваться ее передатчиками, чтобы перенести свое сознание на более подходящий носитель. В облачное хранилище Земли, к примеру…

Лиза резко развернулась к нему. Ее отрешенность и безразличие, как рукой сняло:

— И ты говоришь об этом только сейчас?

Программер бессильно развел руками:

— Простите, я не подумал сразу… Не сообразил.

— Если бы такая возможность была, Горский обязательно воспользовался бы ею, — Такер обернулся на Мысина и осуждающе нахмурился. — В отличие от тебя, Мысин, он хорошо умеет просчитывать вероятности. Умел, то есть.

Лиза резко перевела взгляд на командира, сглотнула.

— Майк, а можно настроить смотровые экраны, чтобы видеть последние мгновения Утренней звезды?

Чуть помешкав, командир переключил несколько тумблеров:

— Да, вот она. Смотри.

И Лиза смотрела.

На фронтальном экране высветилось изображение гибнущей станции. Сияющий прекрасный цветок с порванными лепестками. Вероятно, это зрелище могло казаться красивым, если бы Лиза не знала, что в пламени этого нового светила сгорела ее любовь.

Эпицентр взрыва светился нестерпимо ярким светом, словно сердцевина диковинного космического цветка, и только фильтры автоматики защищали человеческий глаз от губительной для него яркости. Обломки станции и остатки материи тянулись в пространство длинными шлейфами, и над всем этим развевались плазменные вуали, похожие на крылья чудесного космогонического существа.

— Наверно, с Земли это выглядит красиво, — Мысин протянул задумчиво.

— Красиво? Но обломки станции упадут на Землю. Там же город внизу… — Лиза судорожно вздохнула и проговорила так спокойно, как могла.

Вместо программера ей ответил Такер:

— Станция развалилась на части. Мелкие осколки сгорят в атмосфере, те, что покрупнее, уберет наземная ПВО. Больших разрушений быть не должно. Если бы Утренняя звезда упала на город целиком, все было бы значительно хуже. Горский спас город, Лиззи.

— Да, конечно, — Лиза кивнула и отвернулась к стенке, чтобы Такер не увидел заблестевшие на ее ресницах слезинки.

Такер прекрасно чувствовал настроение спутницы. Но что он мог сказать ей в этот момент, чтобы утешить? Наверное, ничего.

Командир с кряхтением извернулся с пилотском кресле, отстегнув что-то от держателя на своем поясе. Повернулся к сидевшей рядом Лизавете:

— Лизонька, — он тихонько позвал ее, и девушка вздрогнула от этого обращения. — Возьми, это тебе.

И протянул ей маленький контейнер из прозрачного стеклопластика. Внутри него был живой цветок с ярко-синими лепестками.

Пару мгновений Лиза оторопело хлопала ресницами, глядя на чудом уцелевшее растеньице. Потом взяла подарок:

— Спасибо. Откуда он у тебя?

Майк чуть двинул бровями. А большее проявление эмоций у него уже не было сил:

— Из оранжереи, подобрал по дороге. Он был единственным ярким пятном под ногами.

— Надо же. Он выжил. Несмотря на холод и вакуум, — Лиза вертела цветочек в руках.

— Он очень хотел выжить, — Такер криво улыбнулся.

— Кстати, Лизавета Петровна, а что случилось с профессором Келдышем? — от этого вопроса, заданного Киром, напряженная улыбка Такера перешла в оскал. Он склонился над приборной доской, чтобы скрыть его. — Вы с командиром видели его последними.

Лиза чуть помолчала, не сводя глаз с чудом уцелевшего василька. Потом бросила быстрый взгляд на ссутулившиеся плечи Такера и ответила:

— Он погиб, Кир. Несчастный случай, — девушка кивнула в такт своим мыслям. — Профессор был очень слаб…

Эпилог

Ночь неохотно уступала свои права новому дню. Птицы уже вовсю голосили в кронах рощи, но рассветный сумрак только-только начал голубеть в предвкушении встречи с восходящим солнцем.

Хозяева маленького домика в пригороде Новосибирска еще спали.

Лиза открыла глаза и тихонько села в кровати. Посмотрела на крепко спящего рядом Майка. На губах мужчины играла счастливая улыбка — ему снился хороший сон — и Лиза непроизвольно улыбнулась сама. Наклонилась и с благодарностью поцеловала супруга в стриженый висок. Тут же погрустнела. Минувшей ночью Майк очень старался сделать ей приятно, но кончить Лиза так и не смогла. Но то была не его вина.

Соскользнув с кровати, девушка бесшумно оделась и вышла на улицу. Без лишней суеты подняла в воздух свой небольшой авиакар.

Через десять минут полета она была на окраине большого города, на пороге маленького виртуографического кафе.

— Доброе утро, Виктор Иммануилович, — она кивнула немолодому хозяину кафе.

— Доброе-доброе, Лизавета. Что-то ты сегодня совсем рано.

— Да, я… хотела управиться пораньше. Сегодня Майк улетает в звездную экспедицию, мне нужно будет проводить его.

— Дальний флот? — Виктор Иммануилович солидно покивал головой. — Уважаю. Молодчина твой Майк, высоко взлетит.

— Да, конечно, — Лиза белозубо улыбнулась.

— Тебе, как обычно? — хозяин вопросительно поднял брови, и Лиза кивнула в ответ.